– Возможно, перед смертью он произнес какие-то слова, которые могли бы пролить какой-то свет на личность убийцы? Хотя, конечно, вы этого не знаете, поскольку вас там не было.
– Так уж получилось, что знаю, мистер Хэдленд. Юный Уилсон, который был ужасно расстроен – случившееся окончательно расшатало его нервы, которые и в лучшие времена особой крепостью не отличались, – говорит, что, пока перед смертью старик корчился в агонии, он бормотал что-то о веревке.
– О веревке? – удивленно переспросил Клик. – Так он был связан?
– В том-то и дело, что нет! Ни на нем, ни вокруг не было ничего похожего на веревку. Возможно, это было предсмертное наваждение или нечто вроде бреда. Бедняга был в полубессознательном состоянии.
– Очень похоже. А теперь еще один вопрос, мистер Брент, прежде чем я истощу ваше терпение. Мы, полицейские, знаете ли, ужасные зануды. В котором часу молодой Уилсон обнаружил, что дверь банка не заперта?
– Около половины десятого. Я как раз заметил, что мои часы пробили середину часа, когда меня потревожил инспектор…
– Пожалуй, несколько необычно для клерка возвращаться в банк в такое время – если только он не работал сверхурочно?
Мистер Нейлор-Брент решительно покачал головой, давая понять Клику, что у него нет привычки заставлять кого-либо из своих сотрудников работать сверх установленного времени.
– Это совершенно исключено, мистер Хэдленд, – ответил он довольно резко. – Наша фирма особенно скрупулезна в вопросе учета рабочего времени. Уилсон сказал мне, что вернулся за часами, которые оставил на своем рабочем столе, и…
– И дверь была очень кстати отперта и распахнута настежь, так что он просто вызвал инспектора и повел его прямо вниз, в хранилище. Полагаю, он не забрал свои часы?
Мистер Нейлор-Брент внезапно вскочил на ноги, и все его спокойствие и самообладание мгновенно куда-то испарились.
– Черт возьми! Я об этом не подумал. Разрази меня гром, вы сильно осложнили эту и без того непростую головоломку. Уж не намекаете ли вы, что этот парень убил старого Симмонса? Я не могу в это поверить.
– Я ни на что не намекаю, – вежливо ответил Клик. – Но я должен смотреть на вещи со всех сторон. Когда вы спустились вниз с инспектором, мистер Брент, вы, случайно, не обратили внимания на сейф?
– Да, обратил. Более того, признаюсь, это была моя первая мысль – вполне естественная, учитывая, что я несу ответственность за банкноты Банка Англии на двести тысяч фунтов стерлингов. Сначала я подумал, что все в порядке. Затем молодой Уилсон сказал мне, что он сам закрыл дверцу сейфа… Чему вы улыбаетесь, мистер Хэдленд? Уверяю вас, в этом нет ничего смешного!
Характерная кривая улыбочка скользнула по щеке Клика и исчезла в мгновение ока.
– Ничего, – коротко ответил он. – Просто мимолетная мысль. Значит, вы хотите сказать, что молодой Уилсон закрыл сейф. А он знал, что банкноты исчезли? Ну конечно, вы же сказали, что он ничего о них не знал. Но если они были внутри, когда он заглядывал…
Он замолчал, показывая, что окончание фразы понятно по умолчанию. Мистер Брент побагровел от волнения.
– Ну, во всяком случае, – воскликнул он, – деньги не были украдены до тех пор, пока молодой Уилсон не послал за мной инспектора. А мы позволили ему спокойно уйти! Вы были правы, мистер Хэдленд, мне надо было исполнить свой долг и сразу доложить инспектору Коркрану…
– Спокойно, дружище, спокойно. Я не говорю, что это так, – вставил Клик со спокойной улыбкой. – Я всего лишь пытаюсь пролить свет…
– И от этого вся картина становится еще темнее, прошу прощения, – оживленно ответил мистер Брент.
– Возможно, так оно и есть. Но дьявол не всегда так черен, как его малюют, – ответил Клик. – Я бы хотел повидать этого Уилсона, мистер Брент, если только он не настолько болен, что не смог прийти в офис.
– О, сегодня он снова на работе, и я мигом приведу его сюда.
В мгновение ока перед ними предстал молодой стройный юноша с бледным лицом, одетый несколько лучше, чем большинство банковских клерков, и явно склонный к чрезмерной яркости в выборе галстуков. Клик заметил жемчужную булавку, хорошо сшитый костюм, и на его лице промелькнуло странное выражение.
Тишину нарушил резкий голос мистера Нейлора-Брента.
– Эти джентльмены из Скотленд-Ярда, Уилсон, – резко сказал он, – и они хотят знать, что именно произошло здесь во вторник вечером. Расскажите им все, что знаете, пожалуйста.
Бледное лицо юного Уилсона приобрело странный сероватый оттенок, похожий на свежеиспеченный хлеб. Он начал заметно дрожать.
– Произошло, сэр… произошло? – он запнулся. – Откуда мне знать, что произошло? Я… я только пришел туда в то самое время и…
– Да-да. Мы точно знаем, когда вы пришли, мистер Уилсон, – сказал Клик, – но мы хотим знать, что побудило вас спуститься в хранилище, когда вы привели инспектора? Этот маршрут показался мне, мягко говоря, довольно необычным.
– Я услышал крик… по крайней мере…
– Прямо через закрытую дверь хранилища с девятидюймовыми бетонными стенами, Уилсон? – быстро вставил мистер Брент. – Я сам запер там Симмонса, мистер Хэдленд, и…
– Заперли, мистер Брент? Вы сказали, заперли? Тогда как же туда попали мистер Уилсон и инспектор?
Молодой человек умоляюще протянул руки.
– Дверь была открыта, – пробормотал он, запинаясь. – Клянусь честью. И сейф был открыт, и… и банкноты исчезли!
– Какие банкноты? – нарушил тишину голос мистера Брента, осознавшего значение этого признания.
Вместо ответа молодой человек закрыл лицо трясущимися ладонями.
– Банкноты… Двести тысяч фунтов стерлингов. Вы можете думать все, что вам заблагорассудится, сэр, но я клянусь, что я невиновен! Я не трогал ни денег, ни моего… друга мистера Симмонса. Я клянусь в этом, клянусь!
– Вы особо-то не клянитесь, а то как бы эти клятвы вам поперек горла не встали, – сурово произнес Клик. – Мистер Нэком и я хотели бы осмотреть хранилище и увидеть тело, если вы не возражаете, мистер Брент.
– Конечно. Уилсон, тебе лучше пойти с нами. Ты можешь нам понадобиться. Сюда, джентльмены.
С этими словами управляющий встал и по служебной лестнице, начинающейся прямо из его кабинета, стал спускаться вниз. Клик, мистер Нэком и юный Уилсон, очень взволнованный предстоящим испытанием, замыкали шествие. Когда они проходили мимо служебного входа в банк, оттуда вышел старый Кэлкотт и почтительно остановился перед управляющим.
– Извините, сэр, – сказал он, – я подумал, что, возможно, вам захочется взглянуть на это.
Он протянул пятифунтовую банкноту Банка Англии, и мистер Брент взял ее и критически осмотрел. Затем с его губ сорвался тихий вскрик.
– Номер 541063! – воскликнул он. – Боже правый, Кэлкотт, откуда вы ее взяли? Кто?..
Кэлкотт потер морщинистые руки, как будто только что с удовлетворением полакомился чем-то вкусным.
– Полчаса назад, сэр, ее принес мистер Джордж Баррингтон и попросил разменять.
Джордж Баррингтон! Присутствующие изумленно переглянулись, и Клик на мгновение заметил, что напряженное лицо юного Уилсона расслабилось. Значит, мистер Джордж Баррингтон… Кривая улыбочка скользнула по щеке Клика и исчезла. Несколько притихшие из-за этого нового поворота, они продолжили свой путь вниз.
Узкий темный коридор привел их к хранилищу, которое, не отличаясь большими размерами, могло похвастаться чрезвычайно надежным устройством. Оно было бетонным, как и большинство хранилищ, и освещалось единственной электрической лампочкой, которая скупо озаряла серые стены. Вентиляция обеспечивалась с помощью ряда маленьких отверстий диаметром около дюйма по одной из стен – ближайшей к проходу – и точно напротив сейфа. Отверстия были такими маленькими, что даже мышь не смогла бы пролезть сквозь них. И расположены они были так низко, что заметить их было довольно трудно. Клик, конечно же, обратил на них внимание, но ничего не сказал. Быстрый осмотр помещения дал ему представление обо всех его деталях. Сейф у стены, тело старого банковского служащего рядом с ним, спящего последним сном, но словно оберегающего вверенное хранилище даже после смерти. Клик направился к телу, а затем внезапно остановился, вглядываясь в то, что показалось ему скрученным клочком бумаги.
– Оп-па! – сказал он. – Вы, разумеется, не разрешаете курить в хранилище, мистер Брент? Не то чтобы это могло причинить большой вред, но…
– Конечно, нет, мистер Хэдленд, – твердо ответил управляющий. – Это строго противоречит правилам.
Он свирепо посмотрел на юного Уилсона, который разволновался еще больше.
– Я не курю, сэр, – пробубнил тот в ответ на обвиняющий взгляд начальника.
– О, простите, я ошибся. – Клик развел руками, словно извиняясь за клевету. – Это вовсе не окурок, а просто скрученный клочок бумаги. В любом случае это не имеет значения.
Он наклонился, поднял бумажку и, повертев ее в пальцах, вроде как отбросил прочь. Только мистер Нэком, привыкший к повадкам своего знаменитого коллеги, заметил, что тот ее буквально «прикарманил». Затем Клик пересек комнату и остановился, глядя на мертвое тело, скорченное в предсмертной агонии.
Значит, это и был Уилл Симмонс! Что ж, если лицо является в какой-то мере зеркалом характера – а в девяти случаях из десяти это не так, – то доверие мистера Нейлора-Брента определенно было обоснованным. То было выразительное, честное и суровое лицо. Человек с такими чертами никогда не подведет друга и никогда не простит врага. Юный Уилсон, стоявший рядом с Кликом, внезапно вздрогнул, взглянув на тело, и закрыл глаза.
Тишину, которая так часто наступает при виде смерти, нарушил голос мистера Брента.
– Если вы не возражаете, джентльмены, – тихо сказал он, – я вернусь в свой кабинет. Сейчас на карту поставлено очень многое, так что, извините, время близится к закрытию, а мне нужно уладить много важных дел. Уилсон, ты останешься здесь с этими джентльменами и окажешь любую посильную помощь. Покажи им все, что они пожелают. Сегодня можешь к работе не возвращаться. Если вам потребуется что-то еще, милости прошу, обращайтесь ко мне.