своих спортивных наклонностей явно не отказался, потому что шел по Бонд-стрит в обществе букмекера.
– Об этом бедняге и речь, – тихо сказал мистер Нэком. – Меня известили о смерти Элтона Карлайла сегодня утром. Произошло убийство – хитрое, изощренное, дьявольски спланированное убийство. И нет никаких идей относительно того, как убийца мог проникнуть в дом незамеченным, не говоря уже о том, как ему удалось до смерти накачать человека хлороформом и почему жертва не оказала сопротивления. Ясно только одно – мистер Карлайл был убит вчера вечером. Мистер Десмонд направил мне письмо, где описал все подробности.
– Очень любезно с его стороны, – сказал Клик, вздернув подбородок. – Я удивлен, что, пережив такое потрясение, он нашел в себе силы написать письмо и успел бросить его в ящик до выемки почты, которая происходит, насколько я знаю, ровно в полночь.
– Да, – согласился суперинтендант. – Я об этом даже не задумался, так рад был узнать все факты. Я общался с ним по поводу ограблений всю прошлую неделю и собирался уходить, когда…
Клик внезапно выпрямился.
– Что такое? – рявкнул он. – Ограбления? Что украли и откуда?
– До сих пор брали только золото, но теперь… Вот и Ватерлоо, а об остальном помолчим, пока не сядем в поезд. Что вы говорите? Купить билеты и позже присоединиться к вам на платформе? Хорошо. И купе поближе к локомотиву, если получится? Исполню все, как вы сказали.
С этими словами суперинтендант проворно выскочил из машины и, дав Леннарду какие-то указания, поспешно направился к кассе. Очевидно, в Портсмут направлялось довольно много пассажиров, и мистер Нэком хмурился и нетерпеливо ежился, стоя в очереди. Он с некоторой тревогой отметил присутствие среди потенциальных попутчиков явного француза, и, если бы не то обстоятельство, что этот человек взял билет на станцию примерно в пятидесяти милях от Портсмута, суперинтендант уделил бы этому факту больше внимания.
К его возмущению, на платформе не оказалось никаких признаков Клика, а еще больше Нэком разозлился, обнаружив, что свободных мест тоже нет. Первое купе от паровоза, которое он только что оплатил, было помечено табличкой «Занято», а в нем сидел еще один француз, с длинными волосами и ван-дейковской бородкой. Этот тип высовывался из окна и умолял каждого проводника, оказавшегося в пределах слышимости, сказать ему, «пхавильный ли это поезд для Довха». Поскольку в Дувр ехать следовало в совершенно противоположном направлении, это пытались втолковать все служащие железной дороги, а лягушатник ничего не понимал и продолжал допытываться, и вскоре его просто перестали замечать.
Мистер Нэком впал в отчаяние, когда увидел, что воротца платформы закрылись за последними из опоздавших, а Клика по-прежнему не было видно. Он не мог поверить, что верный соратник так вероломно подвел его, малодушно сбежав, и в расстроенных чувствах остановился прямо перед зарезервированным купе француза. Тот открыл дверь, как будто в последний момент засомневался, не покинуть ли ему поезд, но тут прозвучал свисток, и проводник с поднятым зеленым флажком бесцеремонно запихнул француза и мистера Нэкома в одно купе и предложил им «разобраться между собой на кулаках».
Еще один пронзительный свисток, и поезд тронулся. Мистер Нэком под аккомпанемент неразборчивых ругательств своего попутчика-француза забился в противоположный угол, являя собой воплощение мрачного отчаяния.
– Вот же бедолага! Извините, что… – раздался знакомый смеющийся голос.
Попутчик мистера Нэкома не успел закончить, потому что суперинтендант акробатическим прыжком, достойным самого Доллопса, буквально бросился на своего спутника и дернул его за черную бородку.
– Клик! – завопил он голосом, в котором смешались гнев и облегчение. – Я мог бы и сам догадаться, но как же вы меня напугали!
– Вы бы еще больше напугались, мой друг, будь вы столь же внимательны, как я, – ответил Клик, слегка пожав плечами. – Знаете, кто такой Гюстав Борель? Это сводный брат Марго. Я заметил его еще из лимузина.
Мистер Нэком вспомнил очередь в кассу, и его щеки побледнели.
– Француз в очереди! – в отчаянии воскликнул он, вытирая лоб шелковым платком. – Я тоже заметил его, старина, но он заказал билет до Таррингтона, так что я успокоился.
– Возможно, что это всего лишь случайное совпадение, – задумчиво произнес Клик. – И надеюсь, что он не успел заметить авто Скотленд-Ярда. Во всяком случае, я не думаю, что он узнает меня в таком наряде. Ну, друг мой, вы вроде рассказывали мне что-то о серии ограблений в этом вашем новом архиважном деле?
Хмурое и озабоченное до этого лицо суперинтенданта озарилось профессиональным азартом.
– Клянусь небом, – сказал он отрывисто, – я чуть было не забыл, ради чего сел в поезд! Так вот, произошло несколько краж из сейфа с часовым замком[39] в кабинете мистера Брайана Десмонда в Десмонд-хаусе. Я полагаю, вы разбираетесь в их устройстве?
– Разумеется, – сказал Клик и добавил, грустно улыбнувшись: – Учитывая то, сколько раз мне приходилось их вскрывать. Но это уже давняя история. Значит, один из таких сейфов принадлежит мистеру Десмонду? И деньги из него вынули, несмотря на все часовые замки. Взорвали, я полагаю?
– Нет, – ответил мистер Нэком с мрачной улыбкой. – В течение многих недель из этого сейфа исчезали небольшие денежные суммы, причем механизм замка оставался абсолютно цел, без царапин и следов вскрытия. Обычно пропажи обнаруживали утром после происходивших накануне бридж-вечеринок.
– А это еще что? – резко спросил Клик. – Бридж-вечеринки? Какое отношение этот трудолюбивый, избегающий удовольствий бывший спортсмен, банкир Брайан Десмонд имеет к бриджу?
– Сам он не играет. Это хобби его жены. Леди Берилл обожает бридж. Она отказалась от всего, когда вышла замуж за Десмонда – кстати, она могла бы выйти за герцога, – от друзей, родителей, всех увлечений, кроме бриджа. Она регулярно приглашает гостей на выходные исключительно для того, чтобы поиграть.
– Ого! И какое место в этом приятном маленьком сообществе занимал Элтон Карлайл? Домашнего кота или распорядителя пирушек?
– Ну, что-то в этом роде, – кивнул мистер Нэком, – хотя его называли секретарем Брайана. Он всегда слыл светским человеком, но они с Брайаном были неразлучны. Так вот, виновник этих краж из сейфа так и не был найден, а сегодня пришли новости об убийстве Элтона Карлайла и исчезновении «Жемчужины Евгении».
Клик внезапно проявил огромный интерес.
– Как-как? – поднял он бровь. – Да, теперь я припоминаю, что на прошлой неделе на аукционе «Кристис» кто-то все же купил это злополучное украшение. За этим злосчастным пузырьком тщеславия все время тянутся неприятности. Изначально жемчужина принадлежала герцогине Амелии-Евгении, в честь которой и получила свое название. Говорят, некоторые камни впитывают несчастья своих владельцев, а эта жемчужина – само воплощение беды. Десмонду, с его суеверностью, следовало бы дважды подумать, прежде чем дарить своей жене такую драгоценность!
– Ну, он не подумал, – фыркнул мистер Нэком, – а теперь жемчужины больше нет.
В купе воцарилась тишина. Некоторое время оба детектива сидели молча, не шевелясь. Затем внезапно Клик рывком выпрямился.
– Так вот чего они добиваются! – воскликнул он с кривой усмешкой. – Интересно… Очень интересно. Возможно, так оно и есть, и все же Марго не дура – совсем не дура!
С этими словами он снова погрузился в молчание, которое продолжалось почти до тех пор, пока экспресс не доставил их на Портсмутский вокзал.
Глава IIСейф с часовым замком
Похоже, суперинтендант не ошибся, утверждая, что Брайан Десмонд совершенно обезумел из-за гибели двоюродного брата: когда на станции он встречал детективов в собственном автомобиле, на его лице были отчетливо заметны следы страданий, пережитых им за последние сутки.
– Слава богу, вы наконец прибыли, джентльмены! – сказал он, когда они тронулись. – И если бы Скотленд-Ярд действовал быстрее, думаю, что эту ужасную трагедию можно было бы предотвратить. А теперь – неважно, сколько это будет мне стоить, – если потребуется, я отдам все до последнего пенни, но эта ужасная тайна должна быть раскрыта. Я хочу, чтобы убийца моего двоюродного брата ответил за все. Правосудие? Да, но и месть тоже. Дайте мне только добраться до этого негодяя, и я избавлю представителей закона от дальнейших хлопот.
– Я вполне понимаю ваши чувства, дорогой мистер Десмонд, – спокойно возразил Клик, – но, полагаю, сначала вы дадите шанс закону. От мистера Нэкома я получил лишь отрывочные сведения об этом деле. На большее у нас не было времени, поэтому, если вы сообщите мне все подробности, это, возможно, облегчит дело. Самое главное: когда, где и при каких обстоятельствах произошло убийство?
– Я могу передать вам эту историю только в том виде, в каком мне ее рассказали леди Берил – моя жена, и Эстель, мистер Хэдленд. К большому сожалению, меня в то время не было дома.
– Это как раз то, что мне надо. Но прежде поясните, кто такая Эстель?
– Эстель Жардин, наша протеже, сирота и компаньонка моей жены, милая девочка, которую жена обнаружила на краю смерти в какой-то потогонной мастерской незадолго до того, как мы поженились. Она решила взять несчастную к себе, пока ее здоровье полностью не восстановится, и с тех пор девочка живет с нами.
– Добрый поступок, на который решились бы немногие, – прокомментировал Клик. – Леди Берил, должно быть, хорошая женщина.
– Очень хорошая. Она ангел, и столь же умна, сколь и добра, – ответил ее муж, и его скорбное лицо осветилось нежностью. – Кстати, сейчас Эстель даже больше расстроена, чем Берил. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, учитывая, что именно она нашла тело моего бедного кузена. Шок чуть не свел ее с ума. Насколько я могу судить, Элтон, как обычно, удалился в библиотеку после ланча, чтобы просмотреть нашу с Берил корреспонденцию – нет ли чего-нибудь требующего его внимания. Сейф в библиотеке был установлен на пять часов. Я всегда храню в нем определенную сумму наличными на случай, если деньги понадобятся моей жене во время игры в бридж. Видите ли, одна из ее причуд – можно это и так назвать – заключается в том, чтобы все проигрыши оплачивались наличными. На ее вечеринках не принимают ни чеков, ни долговых расписок.