— Почему-то тебе не пришлась по душе моя ваза. А жаль! Мне самому она с каждой минутой нравится все больше и больше. Как бы то ни было, пожалуй, я уделю ей несколько минут. Я хотел бы о ней немного подумать. Так что ты, если хочешь, можешь побродить по саду и побеседовать с Уильямом. Я тебя не держу.
Алек снова подошел к окнам. По какой-то причине он выглядел несколько обеспокоенным и, насколько возможно, старался держать сад под наблюдением.
— О, я не стану тебе мешать, — сказал он поспешно, так как в этот момент «причина» как раз появилась в саду и медленно подходила к лужайке со стороны розария. — Гм, собственно говоря, я, пожалуй, немного прогуляюсь, — быстро уточнил он. — Я не задержусь… в случае, если еще что-нибудь обнаружится, я буду…
Он быстро вышел.
Роджер проследил взглядом за быстрым движением своего помощника и, слегка улыбнувшись, вернулся к своим мыслям.
Алек торопился. Важный вопрос ужасно волновал его последние несколько часов. Он хотел получить не него ответ. И поскорее.
— Барбара! — быстро проговорил он, как только оказался рядом. — Вы помните, что сказали мне сегодня утром? Перед завтраком. Скажите, ведь это не имеет ничего общего с тем, что здесь произошло?
Девушка мучительно покраснела. Потом вдруг побледнела.
— Вы имеете в виду… смерть мистера Стэнуорта? — спокойно спросила она, глядя ему прямо в глаза.
Алек кивнул.
— Нет. Не имеет. Это было всего лишь ужасное совпадение. — Барбара помолчала. — Почему вы спрашиваете?
Алек почувствовал себя в высшей степени неловко.
— О, я не знаю! Видите ли, вы что-то сказали о том… что произошло нечто ужасное. А потом, через полчаса стало известно… Я хочу сказать, что на мгновение подумал… — Алек окончательно запутался и замолчал.
— Все в порядке, Алек, — мягко произнесла Барбара. — Вполне естественная ошибка. Как я уже сказала, это лишь ужасное совпадение.
— Но вы не собираетесь изменить свое мнение по поводу того, что говорили этим утром? — покорно спросил Алек.
Барбара быстро взглянула на него.
— Почему? Я хочу сказать… — она заколебалась и поспешно поправила себя: — Почему вы думаете, что я бы могла?
— Я не знаю. Сегодня утром вы были очень расстроены, и мне пришло в голову, что вы могли получить плохое известие и действовали под влиянием минуты. И что, быть может, обдумав, вы могли… — он многозначительно замолчал.
Барбара, казалось, испытывала неловкость. Она не сразу ответила на вопрос Алека… нервно теребила в руках сжатый в комочек носовой платок и выглядела как-то неуверенно, что было совершенно не похоже на эту обычно сдержанную, прекрасно владеющую собой молодую женщину.
— О! Я не знаю, — произнесла она наконец тихо. — В настоящее время я ничего не могу вам сказать, Алек. Возможно, я действовала слишком поспешно и под влиянием момента. Не знаю. Приезжайте через месяц, когда мы вернемся из Мертона. Я должна все обдумать.
— И вы не скажете мне, в чем заключаются ваши неприятности, дорогая?
— Нет, я не могу. Пожалуйста, Алек, не спрашивайте меня об этом! Видите ли, это не совсем мой секрет. Нет! Это невозможно. Я не могу вам сказать!
— Ну что же… Но… но вы все-таки меня любите, не правда ли?
Барбара мгновенным ласковым движением коснулась его руки.
— Это совсем не связано, друг мой! — тихо сказала она. — Приезжайте через месяц. Полагаю, что могла бы к этому времени передумать. Нет-нет, Алек! Вы не должны! Во всяком случае не здесь. Может быть, я разрешу один раз… только один раз! Перед тем как мы уедем. И только если вы будете себя хорошо вести. А сейчас мне нужно бежать укладывать вещи. Мы должны успеть на поезд в два сорок один, и мама будет меня ждать.
Неожиданно сжав руку Алека, Барбара повернула к дому.
— Мне повезло, что я ее здесь встретил! — пробормотал, глядя ей вслед Алек. Он был не совсем точен в этом утверждении, так как леди пришла в сад специально с этой целью и можно сказать, что встреча явилась результатом умелого маневра девушки, чем удачи.
Таким образом, в дом вернулся блаженно счастливый, торжествующий Ватсон и поспешно вошел в библиотеку, где обнаружил своего Шерлока мрачно сидящим в кресле перед большим письменным столом, уставившись на каминную полку.
Алек невольно вздрогнул.
— Ух! Какая мерзость! — воскликнул он.
— В чем дело? Что-нибудь случилось? — рассеянно глянул Роджер в его сторону.
— Гм, не могу сказать, что мне хотелось бы сидеть в этом кресле.
— Я рад, что ты вернулся, — сказал Роджер, медленно поднимаясь на ноги. — У меня только что появилась странная идея, и я собираюсь ее проверить. Шансы — несколько миллионов к одному против того, что из этого что-нибудь выйдет, но если получится…
Роджер говорил настолько серьезно, что Алек с удивлением уставился на него.
— Господи! Что ты еще надумал?
— Видишь ли, не хочу быть многословным, — медленно ответил Роджер. — Это слишком фантастично и связано с разбитой второй вазой. Помнишь, как я сказал, что разбить вазу таким образом мог только очень сильный удар, нанесенный каким-то загадочным предметом? Мне только что пришло в голову, какой это мог быть предмет.
Он прошел к тому месту, где перед камином все еще стоял стул и влез на него. Затем, глянув в сторону кресла, в котором недавно сидел, стал тщательно обследовать деревянную часть в глубине каминной доски. Алек молча следил за ним. Вдруг Роджер наклонился вперед и просунул палец в панель. Алек увидел, как сильно побледнел его друг.
Роджер повернулся и несколько неуверенным движением спустился со стула.
— Ну и ну! Я все-таки был прав! — тихо воскликнул Роджер, изумленно подняв брови и уставившись на Алека. — Вторая ваза была разбита пулей! Ты найдешь след как раз за этой маленькой стойкой. Слева…
Глава 8Мистер Шерингэм делает поразительное заявление
Мгновение друзья не могли произнести ни слова.
— Боже мой! — воскликнул наконец Алек. — Ты уверен?
— Абсолютно. Это, конечно, след от пули. Сейчас ее, разумеется там нет; она, должно быть, вонзилась в дерево, и потом ее выковыряли перочинным ножом. Вокруг видны следы лезвия. Поднимись и посмотри.
Алек стал на стул и указательным пальцем ощупал отверстие.
— Это не мог быть старый след? — спросил он, с любопытством осматривая углубление. — Некоторые из панелей изрядно побиты.
— Нет. Я уже думал об этом. У старого следа края были бы более или менее сглажены, а эти с зазубринами и легко расщепляются. К тому же там, где дерево срезано ножом, поверхность не такая темная. Нет! Это недавний след. Можно не сомневаться.
Алек спустился со стула.
— Как ты это понимаешь? — отрывисто спросил он.
— Я не уверен, — медленно ответил Роджер. — Это, конечно, означает, что мы должны пересмотреть наши идеи, не так ли? Но я сообщу тебе один в высшей степени важный факт: линия от этого следа через середину круглого отпечатка донышка вазы ведет прямо к креслу у письменного стола, и, кажется, это является весьма важным обстоятельством. Я тебе вот что скажу. Давай пойдем на газон и там все обсудим. Все равно не стоит здесь слишком долго задерживаться.
Роджер предусмотрительно вернул стул на прежнее место на коврике у камина и вышел в сад. Алек покорно пошел следом, и они снова направились к кедру.
— Продолжай, — сказал Алек, когда они уселись, — это должно быть интересно.
Роджер рассеянно хмурился, но был исключительно доволен. С его способностью полностью отдаваться душой и телом тому занятию, которое его в данный момент интересовало, он уже начал ощущать себя великим детективом. Поза была совершенно бессознательна, но тем не менее типична.
— Так вот, принимая за исходную точку тот факт, что пуля двигалась по линии, включающей кресло, в котором сидел мистер Стэнуорт, — с видом знатока начал Роджер, и допуская (как я полагаю, мы имеем на то полное право), что выстрел был произведен, скажем, между полуночью и двумя часами утра, мы приходим к поразительному заключению: второй выстрел сделан самим мистером Стэнуортом.
— Не нужно, однако, забывать, — серьезно сказал Алек, — инспектор особенно отметил тот факт, что из револьвера мистера Стэнуорта был произведен только один выстрел, и тогда сразу станет ясно, какими мы оказались бы идиотами, если бы выступили с такой версией. Иными словами, Шерлок, попытайтесь еще!
— Да, это несколько досадно, — задумчиво произнес Роджер. — Я об этом забыл.
— Я так и подумал, — отнюдь не любезно заметил Алек.
Роджер погрузился в размышления.
— Все очень неясно и сложно, — наконец заговорил он, оставив важный тон и поучительную манеру, каким было невольно поддался. — Насколько я понимаю, единственно разумно предположить, что второй выстрел сделан самим стариной Стэнуортом. Альтернативой может быть лишь предположение, что выстрел был произведен кем-то другим, кто стоял на одной прямой со Стэнуортом и вазой и у кого был револьвер такого же или почти такого калибра, как и у мистера Стэнуорта. На первый взгляд это кажется вполне вероятным, не так ли?
— Тем более если предположить, что выстрел был сделан из револьвера Стэнуорта, который вообще не стрелял, — сухо прокомментировал Алек.
— Погоди! Почему инспектор сказал, что из этого револьвера был сделан только один выстрел? — спросил Роджер. — Потому что в барабане револьвера была только одна пустая гильза? Но вспомни, инспектор в то же время упомянул, что револьвер не был полностью заряжен. А не могло ли быть так, что этот выстрел сделал Стэнуорт, потом почему-то (один господь ведает по какой причине!) взял и вынул гильзу из револьвера.
— Полагаю, так могло быть. Но в таком случае не думаешь ли ты, что гильза находилась бы где-то в комнате?
— Очень может быть! Мы ведь ее не искали. Как бы то ни было, мы не можем уйти от того факта, что, по-видимому, именно Стэнуорт сделал этот другой выстрел. Но как ты думаешь, почему он стрелял?
— Откуда мне знать! — лаконично ответил Алек.