— В самом деле… — пробормотал Роджер, чувствуя себя каким-то мелким и пристыженным. Пожалуй, леди Стэнуорт была единственным человеком в мире, способным оказать на него подобный эффект.
— Очень хорошо, — поклонился Джефферсон. — Вы хотели знать, — обратился он к Роджеру, — где я был в ночь самоубийства Стэнуорта.
— В ночь смерти Стэнуорта, — со слабой улыбкой поправил Роджер.
— Пусть будет так. В ночь смерти Стэнуорта, — нетерпеливо повторил Джефферсон. — Все равно. Как я уже говорил, я не в состоянии понять, каким образом это может касаться вас, но в данных обстоятельствах мы решили вам сказать. В конце концов, скоро это станет всем известно. В ту ночь я был с моей женой.
— С вашей женой? — с трудом веря своим ушам, повторил Роджер.
— Именно так я и сказал, — холодно ответил Джефферсон. — Леди Стэнуорт и я тайно поженились почти шесть месяцев тому назад.
Глава 26Попытка мистера Грирсона
Какое-то время Роджер не мог вымолвить ни слова. Открытие было настолько неожиданным и настолько противоречило всем представлениям Роджера, что у него буквально перехватило дыхание. Он стоял совершенно ошеломленный, глядя во все глаза на невозмутимые фигуры людей, повергших его в такое изумление.
— Вы это хотели знать? — спокойно спросил Джефферсон. — Может быть, вы хотите, чтобы жена подтвердила мои слова?
— О нет! В этом нет никакой надобности, — выдохнул Роджер, стараясь взять себя в руки. — Я… я хотел бы извиниться перед вами за дерзость моих вопросов… и, если разрешите, вас поздравить.
— Очень любезно, — пробормотал Джефферсон.
Леди Стэнуорт, или теперь леди Джефферсон, слегка кивнула.
— Если я вам больше не нужна, Гарри, — обратилась она к мужу, — мне еще кое-что нужно сделать.
— Конечно, — сказал Джефферсон, открывая перед ней дверь. Она вышла, не взглянув на Роджера.
— Послушайте, Джефферсон! — невольно воскликнул Роджер, как только за ней закрылась дверь. — Я знаю, вы считаете меня отвратительным хамом, но, поверьте, я никогда не стал бы так вам надоедать, не будь у меня на то серьезных причин. Я не могу сейчас сказать, что они собой представляют, но, право же, причины эти крайне важны.
— Полно, все в порядке! — ответил Джефферсон с грубоватым дружелюбием. — Я предполагал, что у вас есть что-то на уме. Хотя получилось довольно неловко. Сами понимаете, женщины…
— Отвратительно, конечно, с моей стороны, — смущенно произнес Роджер. — Собственно говоря, мне никогда не приходило в голову, что вы и леди Стэнуорт могли быть женаты. Это делает все еще более сложным.
— Какая-то тайна или что-то в этом роде? — с интересом спросил Джефферсон.
— Да, — ответил Роджер, глядя в окно, — связанная со Стэнуортами… и, как вы понимаете, с его деятельностью, — добавил он.
— О, тогда я лучше ничего не стану спрашивать, — серьезно заметил Джефферсон. — Не хочу ничего больше знать. Видел слишком много несчастных, которые прошли через это.
— Послушайте! — неожиданно резко повернулся от окна Роджер. — Я был бы более чем признателен, если бы вы могли ответить мне еще на несколько вопросов. Разумеется, только в качестве одолжения! Если вы откажетесь, мне это будет вполне понятно. Однако ответив, вы могли бы помочь прояснить очень запутанное положение вещей.
— Если это связано с тем, чтобы помочь человеку, которого опутал Стэнуорт, я, безусловно, отвечу, — энергично произнес Джефферсон.
— Благодарю вас! Прежде всего не могли бы вы рассказать несколько подробнее о связях вашей жены со Стэнуортом. Вы можете, конечно, отказаться, но я был бы очень признателен, если бы вы нашли возможным это сделать.
— Но, по-моему, вы сказали, что вам это известно?
Роджер, разумеется, не счел нужным объяснять, что женщина, которую он имел в виду, не была леди Стэнуорт.
— О, полагаю, что большая часть мне известна, — поспешно заметил Роджер, — но, если можно, я хотел бы услышать все от вас. Я, конечно, знал, что она во власти Стэнуорта, — добавил он наугад, — но не в деталях.
Джефферсон пожал плечами.
— Ну, раз, судя по всему, вы так много знаете, будет лучше, если вам станет известно все как есть. Так вот. Брат Стэнуорта был в нее влюблен, а Стэнуорт пронюхал что-то об ее отце и предложил ей на выбор: выйти замуж за его брата или он сообщит куда следует об ее отце. Кажется, у Стэнуорта было достаточно материалов, чтобы посадить старого графа на скамью подсудимых. Естественно, она выбрала брата. Тот, кстати сказать, о деятельности Стэнуорта ничего не знал. Как я понимаю, он был довольно приятным, но слабохарактерным человеком.
— И с тех пор Стэнуорт, конечно, имел над ней определенную власть?
Джефферсон содрогнулся.
— Да, — коротко ответил он. — Даже после того, как ее отец умер. Она не хотела разоблачения и позорной для семьи огласки.
— Понятно, — задумчиво произнес Роджер.
Значит, у леди Стэнуорт было мало оснований любить своего деверя. И раз Джефферсон полюбил леди Стэнуорт, то, естественно, ее беда стала его бедой. Конечно у него был повод, чтобы избавить мир от такого человека! Однако, хотя Джефферсон и его жена могли придумать, где майор был в ту ночь, тем не менее Роджер теперь верил в его невиновность так же, как раньше был убежден в его вине. Поведение Джефферсона как-то полностью исключало мысль о возможной увертке. Если бы Джефферсон на самом деле убил Стэнуорта, то он (Роджер был в этом уверен) сам сказал бы об этом, когда дело дошло до откровенности. И сказал бы прямо и просто, как сообщил о своем падении, взяв на себя вину в подделке чека.
Однако, несмотря на уверенность, Роджер не был настолько наивен, чтобы не задать возникший у него вопрос.
— Почему вы держали ваш брак в тайне? — спросил он. — Стэнуорт тоже не знал об этом?
— Нет. Он бы его не допустил. Это выглядело бы, как союз против него, а он хотел использовать нас по отдельности.
— Вы слышали выстрел, который его убил? — неожиданно спросил Роджер.
— Нет. Это случилось около двух часов ночи, не так ли? К тому времени я уже спал.
— Значит, вы спали в комнате вашей жены, несмотря на необходимость сохранять брак в секрете?
— Ее служанка знала. Рано утром я возвращался в свою комнату. Ужасное положение, но безвыходное.
— И только смерть Стэнуорта могла вас, так сказать, освободить, — задумчиво произнес Роджер. — Она оказалась очень кстати, не так ли?
— Очень! — лаконично ответил Джефферсон. — Вы думаете, что я каким-то образом заставил его покончить с собой?
— Гм… я… я… — заикался Роджер, захваченный врасплох.
Джефферсон мрачно усмехнулся.
— Я знал, что вы предположили нечто нелепое в этом роде. Понял, к чему вы клоните. Однако можете успокоиться… Я этого не совершал. И вообще ничто на свете, никакие угрозы не могли бы принудить его к самоубийству. Один господь знает, почему он это сделал. Для меня это непостижимо. Какая-то таинственная загадка. Однако слава богу, что это произошло!
— Вы не думаете, что он мог быть… убит? — нерешительно высказал предположение Роджер.
— Убит? Каким образом? Это абсолютно исключено. Он принял все меры безопасности. Да я бы и сам убил его сотни раз! — если бы не знал, что все будет еще хуже.
— Да, я слышал об этом. Держал в сейфе компрометирующие бумаги в конвертах, адресованных заинтересованным лицам, не так ли? Наверное, всем, кого он шантажировал, это было известно.
— Конечно. Он постоянно это подчеркивал. Нет, Стэнуорт предпринял все меры против насильственной смерти. Но, господи, как же я испугался, увидев, что он лежит мертвый и сейф закрыт!
— Вы хотели открыть его, когда вчера утром я вам помешал?
— Да, фактически поймали, — Джефферсон неловко улыбнулся. — Но если бы даже и нашел ключи, я все равно не знал комбинации. Господи! Каким же облегчением было получить от него записку! Вам, я полагаю, об этом известно?
— Вы получили ее по почте перед ленчем, не так ли?
— Да, и в ней сообщалось, что он собирается покончить с собой. Я не могу этого объяснить. Кажется, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я чувствую себя другим человеком.
— А также, полагаю, немало и других людей — и мужчин и женщин, — тихо сказал Роджер. — Его деятельность была довольно распространенной, не правда ли?
— Думаю, что очень широко, хотя я никогда об этом не знал. Он все держал при себе.
— А что дворецкий? — рискнул Роджер. — Он кажется довольно странным и грубым человеком. Я полагаю, Стэнуорт нанял его в качестве телохранителя?
— Да, что-то в этом роде. Только не думаю, что он его нанимал.
— Что вы имеете в виду?
— Его не больше «наняли», чем меня. То есть мы оба получали жалованье и выполняли свою работу, но ни он, ни я не могли уйти.
— Ого! — Роджер присвистнул. — Значит, наш приятель Грэйвс тоже был жертвой? Какая же у него история?
— Я не знаю всех подробностей, но, кажется, во власти Стэнуорта было, чтобы Грэйвса повесили, — холодно сказал Джефферсон. — Вместо этого он использовал его, как вы говорите, в качестве своего телохранителя.
— Значит, у Грэйвса, насколько я понимаю, тоже не было причин любить своего хозяина.
— Стэнуорт не прожил бы и десяти минут в обществе своего дворецкого, если бы тот не знал, чем все это кончится.
Роджер снова свистнул.
— Я вам очень благодарен, Джефферсон. Пожалуй, это все, что я хотел знать.
— Если вы пытаетесь найти того, кто якобы вынудил Стэнуорта застрелиться, то просто даром теряете время, — заметил Джефферсон. — Это было бы просто невозможно.
— О, в моих поисках есть еще кое-что, — сказал Роджер и, улыбнувшись, вышел из комнаты.
Взглянув на часы (было почти без пяти минут четыре), он поспешил наверх, в комнату Алека.
— Покончил с чемоданом? — спросил он, просунув в дверь голову. — Вот и хорошо. Пойдем ко мне, пока я уложу свой.
— Ну? Написал Джефферсон свое признание? — саркастически спросил Алек, когда они оказались в спальне Роджера.