Бог давно привык к тому, что люди боятся и избегают его, да и сам не стремился к общению с дрожащими от одного его вида ничтожествами. Заходя в библиотеку, он никогда прежде не удостаивал Хранителя разговора, поскольку гораздо лучше его разбирался в хранящихся здесь книгах интересующей тематики. Но сегодня жалкий человечек слегка удивил Нрэна тем, что прежде всего позаботился не о своей шкуре, а об Элии и Лейме.
– А есть повод для такого вывода? – весело удивилась богиня, иронично наблюдая за тем, как снова усаживается в свое кресло сердито пыхтящий библиотекарь и вытирает полосатым платком вспотевший от напряжения и пережитого страха лоб.
– Пока нет, – сверкнув ярым огнем янтарных глаз, строго уточнил воитель, завершая мрачную шутку, какие были иногда в его стиле, и направился к родственникам.
– Если говорить о розыгрышах, Нрэн, ты сегодня нас всех поразил! – воскликнула Элия, прищелкнув пальцами.
Бог слегка выгнул светло-коричневую бровь, показывая, что слышал вопрос, но не догадывается, о чем идет речь, и скрестил на груди руки.
– Бэль сказала, что ты отправил в отставку учителя географии лорда Ллойда, – пояснила заинтригованная богиня, привычно расшифровывая мимику кузена, считавшего пустую болтовню напрасным сотрясанием воздуха.
– Да, – подтвердил слова сестренки мужчина, но до комментариев не снизошел.
– За что? – не выдержал обуреваемый любопытством Лейм.
– Некомпетентный слабак и доносчик, – лаконично выразил повод для отставки педагога воитель и, дождавшись, пока все отойдут подальше от Оскара Хоу, заговорил о деле: – Элия, есть проблема с переданной мне на хранение вещью. Я поместил ее туда, куда планировал, но не уверен, что это лучшее решение. Я чувствую ее местонахождение, поэтому не исключено, что на это способны и другие. Проверял на Дарисе, он не улавливает. Что ты посоветуешь предпринять?
– Оставить все как есть, лучшего места и более надежного Хранителя нам не найти, – немного поразмыслив, ответила богиня. – Если ларчик не чует Дарис, значит, большинство из тех, кто наведается в Хранилище, тоже не смогут обнаружить наш маленький секрет. Позже я схожу, посмотрю сама. Возможно, ты способен улавливать излучение ларца лишь потому, что имеешь к его содержимому самое непосредственное отношение.
Нрэн недовольно насупился, ему очень не нравилось, что кузина пытается приписать ему участие в безумной авантюре, ибо не чем иным, кроме как авантюризмом и неоправданным риском, возню с Колодой Джокеров сумасшедшего художника Либастьяна он не считал.
– Хорошо. Я отбываю на границу, вернусь вечером, будет необходимо – вызовешь, – сказал мужчина, неодобрительно покосился на Лейма, стоявшего, на взгляд ревнивого воителя, слишком близко к принцессе, и покинул библиотеку, впервые удостоив Оскара неслыханной чести – короткого прощального кивка.
Лейм назло старшему кузену не только придвинулся еще ближе к принцессе, но и изобразил несколько пусть и демонстративных, но непритворно-восторженных вздохов в лучших традициях влюбленных трубадуров. Как только воитель вышел, принц прекратил комедию и жалобно попросил:
– Элия! Скажи, что ты никогда не выйдешь замуж за Нрэна!
– Я никогда не выйду замуж за Нрэна, – послушно повторила Элия, доставая с полки нужную книгу, и лукаво поинтересовалась: – А почему тебе, дорогой, захотелось услышать эту фразу в моем исполнении?
Поняв, что принцесса дразнит его и никаких обещаний, даже шутливых, давать не собирается, молодой бог испустил скорбный вздох и, как родного брата, в поисках утешения прижав к себе некий фолиант, констатировал:
– Весь Лоуленд погрузится в траур, если за спиной самой прекрасной из его женщин станет маячить вечно хмурый Нрэн, имеющий на тебя брачные права.
– Лоуленд в сером? На редкость уныло. Не думаю, что у меня может возникнуть склонность к созерцанию такого зрелища, – поморщилась Элия, но даже это невнятное обещание слегка утешило принца. Он улыбнулся кузине, показывая, что оценил шутку, и вернулся к работе.
За день, сделав небольшой перерыв на трапезу, боги перелопатили изрядное количество литературы только для того, чтобы осознать, что их старания обнаружить искомое тщетны. Но пока в библиотеке оставались непросмотренные книги, Элия и Лейм не теряли надежды. Правда, к вечеру энтузиазм принцессы заметно поубавился, и она с откровенной скукой покосилась на доставленную добросовестным кузеном очередную порцию фолиантов. Смерив ее тоскующим взглядом, принцесса заключила:
– Пожалуй, поисков мне на сегодня хватит, не то я рискую потерять саму себя. Развеюсь, схожу, посмотрю на Хранилище, стоит проверить, обоснованны ли подозрения Нрэна.
– Я пока проверю остальное, – вызвался Лейм, несколько робко добавив: – Не хочется оставлять недоделанную работу.
– Ты педант и трудоголик, мой сладкий, – с чувством констатировала принцесса. – Но боюсь, мы поздно спохватились, и заболевание стало хроническим. На такой стадии оно уже неизлечимо, хотя я все равно загляну в ту книжку по болезням души, вдруг обнаружу рецепт.
Принц потупился и виновато посмотрел на кузину из-под длинных ресниц. Именно такие скромные взгляды, столь чуждые привычной лоулендской циничности, и заставляли многих красавиц терять головы и проводить ночи без сна, строя тщетные планы женить на себе душку-принца Лейма. Молодой бог со своей стороны быстро привык вежливо уворачиваться от жадных охотниц за его рукой и сердцем. Он применял проверенную тактику: «Я в упор не понимаю, в чем именно вы пытаетесь мне признаться, дорогая леди, послушайте лучше, как восхитительна моя обожаемая кузина».
– Но я законченная эгоистка, дорогой, и точно знаю, что уже неизлечима, поэтому не буду отговаривать тебя от намерения завершить наш героический труд в одиночку! Только смотри, не засиживайся до утра! Надо же знать меру, во всяком случае, в работе! – заключила богиня, поднимаясь из кресла, в котором провела последние несколько часов, и с наслаждением потягиваясь всем стройным телом.
У Лейма тут же опасно участилось сердцебиение и пересохло во рту.
– Постараюсь, – сглотнув, ушел от прямого ответа принц, не уверенный, что сможет сдержать обещание.
Элия поцеловала кузена в щеку и выплыла из библиотеки, оставив влюбленному мужчине только едва уловимый запах персика и редких роз. Романтик с наслаждением вдохнул полной грудью еще не развеявшийся аромат и опустил голову к книгам.
Первые пять разногабаритных томов Лейм пролистнул с равнодушным усердием, а вот шестая, довольно увесистая книженция в практичном переплете из плотной кожи – «Секреты поиска» некоего Марбро Гуто – пробудила у него интерес. Несмотря на простоту и удивительно доступный язык изложения, на каком писались лишь первые учебники для начинающих магов, Марбро говорил далеко не о примитивных вещах. Он выдвигал прелюбопытнейшие идеи, привлекшие внимание бога своей специфичностью. С первых же страниц у Лейма сложилось устойчивое мнение об авторе. Либо Гуто был чрезвычайно осторожным и до маниакальности скрытным субъектом, либо вышедшим на покой и засевшим за эпистолярный жанр великим ворюгой-магом, который способен стащить шляпу волшебника прямо с головы оного так, чтобы ее не хватился хозяин. Основной материал книги, иллюстрированный явно не гипотетическими примерами, касался скрытия заклятий поиска и деталей маскировочных чар.
Лейм быстро просмотрел книгу и отложил ее в сторону, намереваясь поскорее завершить просмотр остальных томов и потом снова вернуться к труду Гуто Марбро. Ничего увлекательного в прочей литературе не было: стандартный набор заклинаний, отличавшихся между собой лишь техникой исполнения. Если косвенно и упоминались слабые маскировочные заклинания, то они не внушали Лейму доверия. Принц снова открыл работу Марбро и занялся ее детальным изучением.
– Ты вообще собираешься сегодня уходить из библиотеки? – сварливо вопросил над ухом бога голос Оскара Хоу.
Принц чуть обернулся к барону, издал неопределенный возглас и снова уткнулся в книгу.
Знакомый с этим характерным отсутствующим взглядом еще по техномиру, где мужчины свели знакомство, Оскар хмыкнул и оставил Лейма в покое. Тормошить приятеля было совершенно бесполезно. Он не обратил бы внимания ни на что, кроме предмета своих занятий, хоть пригласи принцессу Элию спеть у него над ухом под аккомпанемент боевого оркестра Нрэна.
Молодой бог закончил изучение труда Марбро Гуто только ночью, он не столько читал книгу, сколько примерял магические заклинания, приведенные в ней, к ситуации с картами Либастьяна, отбрасывал непригодные чары, задерживался на тех, которые могли пригодиться, подбирал единственно верное необходимое заклинание. Даже Оскар давно уже уснул на своем диванчике прямо в библиотеке, когда молодой бог наконец встал из-за стола, взял книгу, блокнот с собственными записями и тихонько вышел, потушив свет.
Поначалу Лейм собирался дождаться утра и обсудить заклинания Гуто и свои выводы с Элией, чтобы совместно с кузиной окончательно решить, что предпринять. Но, видимо, странствия с Элегором не прошли для юного романтика даром. В голове роились идеи и никак не хотели утихомириться хотя бы на несколько ночных часов, чтобы дать хозяину передохнуть. Одно заклинание магического поля-щита с корректируемым допуском энергии для поиска особенно упорно вертелось на языке, пальцы будто чесались, требуя начать плетение чар немедленно, не откладывая дела ни на секунду, их щекотали тысячи искорок силы. Даже голова слегка гудела, будто в волосах азартно играли в догонялки мысли о применении заклинания.
И Лейм сдался, он решил пройтись до Хранилища и попробовать сплести заклинания щита, прикрывающие заклинание поиска, посмотреть, как оно будет выглядеть, не возникнет ли проблем с наложением чар на ларец.
«Я только попробую, как пойдет плетение, не будет ли в нем огрехов или побочных эффектов», – уговаривал себя принц, а ноги уже сами несли его к цели. Казалось, что не молодой экспериментатор вознамерился овладеть заклинанием, а оно само взяло власть над богом, сделав его одной из своих составных частей. Исследовательский раж целиком захватил Лейма, не оставив ни малейше