Всякие угрызения совести моментально оставили вспыльчивого бога, он горел желанием поскорее приступить к реализации своего каверзного плана. Теперь, полностью сосредоточившись на своем замысле, он не видел помехи в магии Хранилища, да что там, он почти не замечал ее.
Смахнув со столика рядом какие-то замызганные полировочные тряпки, Элегор водрузил на него шкатулку. Простирая над ней руки и призывая силу Звездного Тоннеля Межуровнья, торжественно заговорил. С уст бога с готовностью сорвалось банальное детское заклинание, пусть и звучащее на старолоулендском весьма красиво: 'Отыщи мою потерю, приведи к ней меня'.
Даже самое простое заклинание, если в него вбухать побольше энергии, подействует на самые сложные объекты — такой постулат герцог взял за основу колдовства, приплюсовав к этому факт ничтожности резонанса от простейших, примитивно сконструированных чар. Кроме того, силу Тоннеля вообще способны чувствовать в мирах единицы существ.
Идея была хороша, это признала бы даже Элия, но обидевшийся на вредную приятельницу Элегор не собирался делиться с ней своим гениальным замыслом, благодаря очевидной простоте не пришедшим на ум хитрож…м принцам, перемудрившим с осторожностью. Лейму бы Гор, конечно, все рассказал и пригласил поучаствовать, но Лейма в Лоуленде не было. А значит, герцогу не осталось ничего иного, кроме как использовать заклятье самостоятельно и утереть нос одной высокомерной зазнайке, да и всей ее надменной семейке заодно.
Заклинание поиска сформировалось и зависло над шкатулкой, словно ястреб, высматривающий добычу. Элегор усилил приток энергии, увеличивая мощность чар до предельной нормы. Было тяжеловато удержать рвущиеся из рук магические нити, но герцог был упрям и силен. Словно ловчий, он сдерживал охотничью птицу, дожидаясь благоприятного момента. И мгновение это неотвратимо приближалось, теперь все зависело только от сосредоточенности мага.
Приволакивая от титанической усталости ноги, оставляя после себя пласты полузасохшей грязи, отваливающиеся с высоких сапог, брел по ночному замку Рэт Грей. Узнать знаменитого и неимоверно перепачканного шпиона можно было только по острому длинному носу.
'Ненавижу, — бормотал мужчина, изредка опираясь на стену и оставляя грязные разводы, впрочем, они быстро выцветали благодаря постоянно действующему заклятью чистоты, — как я ненавижу грязь. Вы несправедливы ко мне, Силы! Почему Проныра Фаргюзон жрет пиво в тавернах, да лапает жирных баб, собирая слухи, Косой Грогер поет слезливые баллады и лезет под юбки высокородным дамам в Прайгоне, а умнице Рэту достается роль бродячего торговца и лужи, моря, океаны грязи, куда бы он не пошел?! Ненавижу! Пора в отставку!'
Каждый раз, выпутываясь из очередной передряги и являясь в Лоуленд с ворохом поистине бесценной информации, Грей жестоко клял злую судьбу и обещал себе бросить опасную и грязную (его смущала не щекотливость поручений, а именно грязь органического происхождения) работу. Но, побывав с докладом у короля и получив в казначействе по расписке его величества несколько увесистых мешочков со звонкими монетками, отмокнув в ванне и налопавшись любимого шоколада, шпион начинал думать, что жизнь не так уж плоха. Через некоторое время, проглотив несколько килограмм шоколада и вкусив все прочие удовольствия, которые можно купить за деньги, Грей решал, что она и вовсе замечательна. А вскоре и вовсе начинал отчаянно скучать по интригам, опасности и приключениям. Так и получалось, что за очередное тайное королевское поручение Рэт брался с энтузиазмом. Потом, конечно, набултыхавшись в грязи, востроносый шпион вновь начинал клясть свою горькую участь и объявлять об отставке. Вот только никто, в том числе и сам Грэй, не принимали эти слова всерьез.
Но поскольку на данный момент процедура вручения денег, ванна и шоколад были лишь отдаленной перспективой, а в ближайших планах стояла обязательная сдача магического оружия и отчет Лимберу, в том случае, разумеется, если его величество еще не отправился почивать, шпион пребывал в весьма мрачном расположении духа.
Рэт в очередной раз оттолкнулся от стены и вполз на лестницу. Цепляясь за перила и медленно поднимая ноги, двинулся наверх, продолжая для поддержания бодрости костерить всех и вся.
'И вообще, могли бы в качестве поощрения за мои выдающиеся заслуги ножик оставить', - нашел новую тему для бурчания Грей, невольно коснувшись рукояти оружия, спрятанного под курткой.
На задание шпион выбрал одну из своих любимых вещиц, обладающую целым комплексом магических свойств. Сделанный из материала, иногда называемого 'живая сталь', или витрактиум, клинок мог менять свою форму. Из широкого ножа в полторы ладони длинной он, к вящему и, как правило, последнему удивлению недруга, легко трансформировался в длинный узкий меч. Оружие могло изменять и гарду, придавая ей вид, характерный для мира, в котором пребывало. И еще одним бесценным качеством обладал 'ножичек' Рэта. В присутствии активно недоброжелательных лиц он нагревался, предупреждая владельца об опасности, поэтому-то шпион и носил его под одежкой, так сказать, ближе к телу. Причем, все эти волшебные свойства оружие проявляло только в руках настоящего хозяина, 'представленного' клинку по всем ритуальным правилам.
Рэту замечательное оружие пришлось по сердцу, он дал ему остроумное имя Сюрприз и частенько брал с собой, отправляясь в миры по заданию короны, вот только возвращать на место патологически не любил. Грей вообще не любил отдавать то, что взял. Но правила есть правила, они одни даже для самых выдающихся шпионов, а окончательно ссориться с Нрэном шпион не собирался. Благодаря открытой благосклонности принцессы Элии великий воитель и так посматривал на длинноносого проныру весьма косо.
Спеша разделаться с неприятной процедурой, Рэт фыркнул и заковылял по коридору побыстрее туда, где пребывали на своем неизменном месте парни из стражи, как всегда более походящие на столбы, нежели на живых людей.
— Прекрасная ночь, доблестные воины! Все ли спокойно в великом Лоуленде? Хранилище не пытались взять штурмом? — по своему обыкновению поприветствовал охрану Грей, впрочем, не надеясь на иной ответ, кроме красноречиво-недоброжелательных взглядов. Почему-то при виде Рэта стража никогда не пускалась в пляс от радости.
Но на сей раз стражники и глазом не моргнули, как стояли, уставившись в пространство невидящими взорами, так и остались стоять.
— Эй? — подозрительно прищурившись, позвал мужчин Рэт и пощелкал пальцами перед глазами ближайшей к нему пары. Результат — ноль целых, хрен десятых. Стража по-прежнему безмолвствовала. — Заснули что ли? — недоуменно предположил шпион и, встряхнувшись, прогоняя тягучую дремотную усталость, окинул коридор и двери цепким взглядом.
Тихо, ни звука, ни шороха, вот только массивная, тараном не вышибешь, дверь в Хранилище притворена, но не заперта.
— Что за демоны? — нахмурился Грей и на всякий случай сунул руку под мышку, пощупал Сюрприз. Нож был прохладен — никакой опасности для владельца. — Хм… — шпион почесал свой длинный нос и, вынув клинок, не долго думая, от души ткнул тупым концом под дых первого попавшегося, удивительно лопоухого, что была не в силах скрыть даже шапка волос, стражника.
Мужчина моргнул, уронил алебарду и, согнувшись пополам, сдавленно захрипел. Падая, алебарда задела древком пару охранников по другую сторону дверей, а своего напарника стражник невольно угостил ударом локтя, когда раскачивался на полусогнутых, пытаясь восстановить дыхание.
Сонные красавцы пробудились окончательно и, принахмурившись, недобро уставились на Рэта. Оклемавшаяся жертва экстренных мер шпиона подобрала оружие, встала по стойке смирно и настолько зловеще, насколько могла, спросила:
— Жить что ль надоело, крысеныш? Чего задираешься?
— Это вам, ребятки, жить надоело, раз на посту дрыхнуть надумали, давно, видно, Нрэн и Дарис к вам на вечерний компот не заходили, — нарочито лениво ответил Рэт, но Сюрприз незаметно перехватил подобнее. — И кого ж вы в Хранилище перед сном пропустили?
— На посту спать не положено, — неуверенно, ощущая, что какая-то часть времени проскользнула мимо, ответил лопоухий владелец падучей алебарды, — а в Хранилище пусто.
— Да? — несказанно удивился Грей. — А дверь что ж, теперь по уставу не запирается? Пока я гулял, новый закон вышел?
— Дверь? — все четыре стражника резко обернулись и как загипнотизированные уставились на притворенную, но не закрытую на замки дверь в Хранилище.
— Она самая, — с ухмылкой подтвердил шпион. — И сдается мне, ребятки из бдительной стражи, что вы, как не отпирайтесь, а только что бессовестно дрыхли под сонными чарами прямо на доверенном вам посту.
— В Хранилище чужой? Объявлять тревогу? — насторожилась не по-детски охрана.
— Погодите! Под силу ли чужаку охранные чары одолеть? Может, кто из принцев шутить надумал, новые заклятья проверяет, — остановил мужчин предусмотрительный Рэт. — Давайте-ка, я вперед пройду, все равно мне ножик на место класть, посмотрю, глядишь, там внутри и нет никого, а тревогу вы всегда объявить успеете, через пяток минут.
— Ну давай, — обдумав выгодное предложение, согласился лопоухий страж, с робкой надеждой на то, что им еще удастся избежать разноса начальства.
— Не поминайте лихом, ребята, — насмешливо попрощался Грей. — Ежели что, пусть в мою урну с прахом положат плитку шоколада, а склеп чтоб сухой был и никакой грязи! Проконтролируйте, а то в кошмарах вам являться стану!
— Иди уж, — усмехнулся ушан и добавил: — Удачи!
Тайны, секреты, загадочные происшествия — только они могли пробудить полусонного Рэта, вернув на время его усталым членам гибкость и силу. Снова внешне совершенно энергичен и бодр, только его тело знало, как потом ему придется расплачиваться за растрачивание остатков сил, шпион аккуратно приоткрыл дверь всего на полторы ладони и проскользнул в Хранилище.
Никакого погрома, тишь и гладь, никаких посторонних, не считая… Ого!.. герцога Элегора Лиенского, замершего вдалеке рядом со столиком над какой-то невзрачной шкатулочкой с нелепо растопыренными ладонями. Не будучи выдающимся магом и тем более никогда не имея дела с энергией Звездного Тоннеля Межуровнья, Рэт не мог почуять плетения заклинания из силы этого загадочного Источника.