Я услышала, как в комнату кто-то вошел. Вышла из-за ширмы с пистолетом в руке. Я была настолько уверена, что в комнату вошла Хелен, что испытала странный обман зрения. Сначала я чётко видела Хелен; но затем она постепенно превратилась в Тони Шарвана. От шока и удивления я потеряла рассудок и не могла вернуть его еще несколько часов.
Тони Шарван бросился на меня и попытался отобрать пистолет. Какое-то мгновение мы боролись. Он жестоко выкрутил мне запястье. Мне было ненавистно это соприкосновение, и я хотела лишь освободиться от него. Я была в ужасе, когда пистолет выстрелил. Я не осознавала, что нажала на курок. В тот момент, когда он свалился замертво, Хелен закричала из дверного проема. Я стояла у окна и сжимала в руках пистолет. Это было оружие для стрельбы по мишеням с всего одной пулей. Теперь от него не было проку.
Когда я впервые задумала убить Хелен, я хотела, чтобы это казалось самоубийством. В силу многих причин это было бы разумнее; но я отказалась от этой затеи из-за Дот. А теперь, когда Хелен приближалась ко мне, мысль о суициде была единственной из тех, что приходили мне в голову. Я сказала ей, что зашла к нему в комнату, взяла пистолет и вышла в коридор, собираясь вернуться к себе, чтобы совершить самоубийство. Но в коридоре я встретила его и свернула в ее комнату. Увы, он успел заметить пистолет в моих руках и пошел за мной, пытаясь отобрать его. В какой-то момент мое мнимое самоубийство напугало ее сильнее, чем смерть Тони Шарвана. Затем она ухватилась за мысль о самоубийстве и заявила, что мы должны обставить все так, чтобы смерть Тони Шарвана тоже выглядела как суицид. Теперь я понимаю ее мотивы. Но в то время я была слишком ошеломлена, чтобы понять причину, по которой она так быстро приняла решение.
Осталось объяснить неумелую работу. Все это серия глупых ошибок, и все по вине Хелен. Если бы не ее болтовня и страхи, если бы мне не приходилось играть перед ней роль, то я все еще смогла бы довести дело до конца. Но она начала командовать. И по какой-то необъяснимой причине я чувствовала, что должна подчиняться ей. Ее единственным желанием было избежать скандала и огласки. Теперь я думаю, что у нее были причины желать смерти Шарвана, и она так часто хотела убить его, что теперь чувствовала, будто сама убила его. Как бы то ни было, стихотворение было ее идеей. Она отправила меня напечатать послание. Я велела ей взять пистолет через платок и поместить его во все еще гибкие пальцы трупа. Если бы она так и сделала, то бедняжка Эвадна не угодила бы в беду. Но вместо того, чтобы послушаться меня, Хелен просто положила пистолет возле руки Тони, занявшись проверкой его карманов и уничтожением улик, которые могли бы привести к раскрытию ее и Дот личностей. Теперь я понимаю, что по этой причине она и отослала меня из комнаты печатать послание. Она не хотела, чтобы я узнала ее секрет. Выйдя из комнаты Дот, я встретилась с Хелен. Она рассказала мне бессвязную историю о любовных делах Шарвана и о том, что следует защитить имя некоей доброй женщины (надо полагать, ее самой). Так что она уговорила меня пойти с ней в его комнату, чтобы взять там его личные бумаги. Их было немного, и я не возражала, когда она собрала их все сразу и уничтожила в ванной под предлогом того, что времени на сортировку у нас нет.
Запертая дверь также была ее идеей. После того, как мы вышли из комнаты, она спрятала ключ в сумочку, чтобы позднее положить его на стихотворение. Все должно было выглядеть так, как если бы он заперся в комнате. Мы обе надеялись, что мастер-ключ не найдут, и тело будет найдено лишь на следующий день, после того, как будет вызван слесарь.
Едва закончив с уничтожением бумаг убитого, мы услышали, как подъезжает автомобиль мисс Ван Гартер. Хелен бросилась в свою комнату, положила на стол страницу со стихотворением и надела шляпку. Я побежала к себе – тоже за шляпкой и сумочкой. Ах, если бы я вместо этого зашла в ее комнату – убедиться, что пистолет находится в руках трупа!..
Если бы, если бы… Теперь кажется невероятным, что я участвовала во всем этом идиотизме. Нам следовало сразу же позвонить в полицию и сообщить, что Тони Шарван совершил самоубийство. Я предлагала это Хелен, но она отказалась. Тони Шарван рассказал ей о фонограмме, и она подумала, что Пол Кизи проиграет ее и ничего не скажет, чтобы скрыть свою хитрость. Она хотела только уйти подальше от той комнаты и от дома. Не знаю почему, но под ее нажимом я чувствовала себя слабой и беспомощной.
Ее я убила главным образом потому, что смерть Тони Шарвана никак не изменила мое финансовое положение. Также в воскресенье она сказала мне, что если будет обвинен невиновный (полагаю, она имела в виду Дот или саму себя), то она расскажет правду. Но для рассказывания правды было слишком поздно. Пока Хелен была жива, я чувствовала опасность. Когда воскресным утром я увидела нож и пистолет в руках полицейского, то решила, что если решусь на вторую попытку, то использую нож – тихое и безошибочное орудие. И я им воспользовалась. Надела перчатки. Отперла заднюю дверь – создать видимость, что кто-то пришел через нее.
Наши с Эвадной жизни были намного важнее жизни Хелен Бейли. Я не чувствую себя раскаивающейся преступницей. Жизнь – это борьба. Хоть я и потерпела неудачу, но я, по крайней мере, боролась храбро и до конца. Возможно, я ошибалась. Но слабины я не проявила.
Пожалуйста, будьте добры с Эвадной. Она в этом нуждается. Ее IQ ниже 50.
Глава XLII
Вики сложила письмо и, бросив его на край подноса с завтраком, принялась разглядывать солнечный зайчик на потолке, куда его отбрасывало лежавшее на покрывале зеркальце.
«Она задумалась, – решил я. – Когда она заговорит, то скажет нечто мудрое». Так и произошло.
– Давай поедем в Тулон, – сказала она. – Навестим семью генерала и возьмем с собой Дот. Достанем ей много красивых платьев и мужа.
– Чарльза? – спросил я. Чарльз был сыном генерала.
– Нет! – быстро и яростно ответила Вики. – Есть много других мужчин.
– Отлично! – я одобрил ее предложение, едва сдерживаясь, чтобы не вскочить и не сплясать победный танец под солнечным зайчиком на потолке.
Вики играла с письмом и молча смотрела на меня. Как мне показалось, в ее взгляде был упрек, так что я возобновил разговор:
– Сегодня утром один из полицейских, тот самый, «любезный», принес соболезнования миссис Парнхэм. Она приняла его, и, по словам Освальда, он задержался на целых два часа.
– Если у тебя будет возможность, сообщи ему, что она хорошо обеспечена. И кстати, говоря о сыщиках, не хочу надоедать, но мне хотелось бы знать, как Линн Макдональд узнала насчет Сары Парнхэм.
– Мисс Макдональд рассказала мне, что она выяснила о вине мисс Парнхэм, по меньшей мере, в какой-то степени применив дедукцию: та была единственной женщиной в доме, у которой были залатанные шелковые перчатки.
– Ну, если сегодня утром ты так настроен, – начала было Вики.
– На ручных часах мистера Шарвана остался отпечаток от пальца в перчатке, но ткань была залатана, и стежки отпечатались на стекле, – пояснил я. – Кажется, что шелк перчаток был рельефным, и это было видно потому, что палец был влажным из-за пота, вызванного жарой и нервами. На клавишах пишущей машинка сохранился тот же самый тканевый узор. Поскольку полицейский пользовался пишущей машинкой, многие из следов были стерты им же самим. Но, печатая свою копию, полицейский пропустил тире, и на клавише с ним нашлись отпечатки ткани. Мисс Макдональд нашла сложенные, заштопанные, испачканные потом перчатки в ящике комода мисс Парнхэм. Хотя на часах отпечаталась лишь подушечка пальца в перчатке, но размер этого пальца соответствовал ширине отпечатка пальца Сары Парнхэм. А на клавише пишущей машинки остались лишь следы от ткани. Если я захочу, то позже я смогу увидеть фотографию.
– Маленький круглый объект, – пробормотала Вики. – Часовое стекло. Клавиши машинки. Разве мы не говорили?
– Но у меня сложилось впечатление, что она нашла отпечаток на часах еще до того, как пришла в дом и поговорила с тобой.
– Да, но она могла бы и не знать, что он имеет значение, если бы мы не сказали ей о маленьком круглом объекте.
– Довольно странно, что именно ты дала мисс Макдональд ключ к мотиву Сары Парнхэм.
– Очень странно, – подтвердила Вики, – ведь я не делала ничего подобного.
– Дело в твоих словах о поварихе. Прежде она была убеждена в вине Сары Парнхэм и полагала, что та убила миссис Бейли, чтобы скрыть первое убийство. Линн Макдональд обнаружила, что мисс Парнхэм потеряла место, и что она беспокоится о будущем и финансах. Но мисс Макдональд не понимала, каким образом смерть Тони Шарвана могла бы принести хоть какую-то пользу Саре Парнхэм. Во вторник вечером ты сказала, что мисс Парнхэм решила оставить школу, чтобы управлять Меривезером для Дот, и еще ты сказала, что Меривезер – доходное место. Продолжив, ты заговорила о том, что случайно услышала о новой поварихе. Мисс Макдональд услышала слово «случайно» и ухватилась за него – это был необходимый ей ключ, отворивший ход ее мыслям.
Сара Парнхэм пошла в комнату миссис Бейли, чтобы убить ее, а мотивом было место управляющей Меривезером. Мисс Макдональд представила события в комнате миссис Бейли – в точности так же, как они описаны в письме Сары Парнхэм. Мисс Макдональд ошиблась лишь, предположив, что Сара Парнхэм сказала миссис Бейли, будто мистер Шарван пытался совершить самоубийство; или, например, он, вооружившись, прятался в комнате, поджидая миссис Бейли. Впрочем, ничего из этого не годилось Саре в оправдание – ведь ни одна из этих историй не объясняла то, почему она держит в руках пистолет. И обе истории требовали объяснения, как она сумела отобрать оружие, при том что она была явно слабее мистера Шарвана.
– Только отпечаток перчатки и теория, – заметила Вики. – Просто жуть, не так ли?