— Теперь держи трубку! — обратился он к Школьниковой.
Та немедленно повиновалась.
— Да не трясись ты так! — прикрикнул на нее Пашков, хотя у него самого руки дрожали, как в лихорадке.
Замысел его был прост. Надо подсоединить вместо испорченного микрофона тот, который нашелся возле музыкального центра. Правда, осуществить это оказалось не слишком легко. Проводки от микрофона не наматывались на клеммы трубки. Предприняв несколько попыток, Пашков сказал:
— Знаете, что? Прижимайте каждый пальцами по проводку. Иначе контакта не будет.
Сооружение вышло очень громоздким. Женька и Темыч прижимали провода микрофона. Таня держала трубку возле уха Олега. Пашков с видом заправского интервьюера поднес ко рту Олега микрофон. В трубке послышался гудок.
— Набирай, Катька, номер Василенко, — стараясь не шевелиться, сказал Олег.
Номер был набран. Все, не мигая, смотрели на Олега.
— Василенко, — раздалось в трубке.
— Это Олег Беляев — ответил мальчик. — У нас беда!
— Олег? — крикнул Василенко. Тут Женька случайно дернулся.
— Нас тут заперли, — продолжал Олег, но майор Василенко снова начал кричать, что ему ничего не слышно.
— Просил же стоять спокойно! — чуть ли не с кулаками накинулся Пашков на Женьку.
— Давай я! Этот не может! — отпихнула Моя Длина мощным плечом Женьку в сторону.
— Алло! Олег! Тебя не слышно! Что случилось? — продолжал кричать в трубку майор Василенко.
Тут Лешка справился, наконец, с контактами.
— Давай, Олег!
— Владимир Иванович! Мы заперты у бандитов! — не стал Олег тратить времени на пространные объяснения.
— Во елки! — воскликнул на том конце провода Владимир Иванович. — Опять криминал нарыли?
— Лучше адрес скорей записывайте! — торопился Олег. — У нас телефон почти не работает!
— Пишу, — немедленно понял ситуацию фронтовой друг Андрея Станиславовича.
Олег быстро продиктовал, куда следует ехать. И даже сумел предупредить, что дверь у Карена стальная и с очень сложными замками. А хозяин вот-вот вернется.
— Сидите. Выезжаю, — коротко бросил майор Василенко. — На всякий случай, какой там телефон?
— Номера я не помню, — ответил Олег. — И вообще это не телефон, а сплошное недоразумение.
— Ясно, — коротко бросил майор. — От входной двери держитесь подальше. Подходите только на четыре звонка. Это будет мой сигнал.
— Порядок, — провел ладонью по лбу Олег.
— Ну ребенок! — с восхищением посмотрела Моя Длина на Лешку.
— У Пашкова голова! — расплылся в счастливой улыбке тот.
— Так, ребята, не расслабляться, — призвал всех к порядку Олег. — Учтите, наш большой друг Карен вполне может появиться раньше, чем Василенко.
— Теперь уж продержимся, — отмахнулся Женька. — Дверь-то на засове.
— А вдруг он как-нибудь снаружи ключом открывается? — заволновалась Таня. — Бывают ведь и такие засовы.
Друзья поспешили к входной двери. Однако определить изнутри, открывается ли засов ключом с внешней стороны, никто из них не смог. Оставалось теряться в догадках.
— Мы вот что, пожалуй, сделаем, — предложил Пашков. — Биллиардик придвинем к двери.
— Это нам ничего не даст, — покачал головой Олег. — Дверь открывается на лестничную площадку.
— Кстати, у кого алмазы? — спросила Катя.
— Тут, — похлопал себя по карману джинсов Олег.
— Вот за это нам точно вознаграждение полагается, — сказал Темыч.
— Нет! — воскликнула Катя. — Этот человек неисправим!
Тут Женька понесся к окну.
— Ты куда? — спросили ребята.
— Не могу больше так! — крикнул долговязый мальчик. — Буду смотреть, когда Василенко подъедет.
Но не успел он еще высунуться в окно, как в дверь раздалось четыре звонка.
— Владимир Иванович? — спросил Олег.
— Я, — ответил знакомый бас. — Клиент еще не возник?
— Нет, — отвечал Олег.
— Тогда потерпите еще немного, ребята, — попросил Владимир Иванович. — Будем брать его прямо возле двери. Только вы отойдите подальше. Вдруг перестрелка начнется.
— Эту дверь никакая пуля не пробьет, — заверил Пашков.
— Все равно, — настоял на своем Владимир Иванович.
В ожидании Карена прошло полчаса. Женька заполнил вынужденный простой по-своему. Он счел, что раз они тут все равно вынуждены сидеть, не грех воспользоваться холодильником Карена. Остальные не поддержали этой идеи. На нервной почве у них напрочь отбило аппетит. Однако Женька немедленно заявил, что ему всегда от волнения хочется есть еще больше. Словом, он удалился на кухню и вышел, только когда с лестничной площадки послышались крики и шум борьбы.
Потом в замках повернули ключи и раздалось четыре звонка.
— Олег! — услыхали ребята голос майора. — Открывай засов.
Едва Олег выполнил приказание, в квартиру ввели уже закованного в наручники Карена. Лицо его кривилось от злобы.
— Теперь ясно, на кого вы работали.
— О чем это он? — посмотрел на ребят майор Василенко.
— Долгая история, — ответил Олег…
В тот вечер ребята опоздали домой часа на три. Хорошо еще, что Андрей Станиславович и Владимир Иванович обзвонили все семь семейств, объяснив родителям, в чем дело. Впрочем, Олега это не спасло от бурной и выразительной сцены, которую неутомимый Борис Олегович разыграл с большим эмоциональным напряжением. Беляев-старший метал громы и молнии. Мама Олега, Нина Ивановна, как всегда, бегала за ним по квартире с пузырьком валокордина. Наконец ей удалось чуть-чуть успокоить мужа. Тут Олег и ляпнул:
— Кстати, папа, совсем забыл сказать. У нас завтра экстренное родительское собрание класса. Андрей Станиславович и Михаил Петрович просили всех присутствовать.
Буря продолжилась…
В остальных семействах разыгрались примерно такие же сцены. Разве что с несколько меньшим накалом страстей. На следующий день состоялось экстренное собрание. Продолжалось оно целых три часа. Ахметов-старший, к удивлению сына, оказался полностью на его стороне. Явившись на собрание, Хамитяй Хамзяевич произнес краткую, но выразительную речь, заявив, что Ахметовы еще никогда не уступали. И если, к примеру, его, Ахметова-старшего, кто-нибудь польет чернилами, разборка получится куда круче. В это присутствующие без труда поверили. А так как матери Вадика Богданова в оправдание сына сказать было нечего, руководство школы решило Марата простить. Как выразился Арсений Владимирович: «На первый раз и с последним предупреждением». Богданову тоже сделали предупреждение. После чего Андрей Станиславович объявил экстренное собрание закрытым.
Что касается следствия по делу Карена Ильича Морозова, господина Пролюняева и верной его супруги госпожи Заповоротной, то оно длилось очень долго. Время от времени Андрей Станиславович выяснял по просьбе Компании с Большой Спасской кое-какие подробности у майора Василенко. Многого Владимир Иванович не говорил даже своему фронтовому другу. Однако даже из того, что ребята узнали, складывалась весьма впечатляющая картина.
Карен Ильич и впрямь был страстным голубятником. Тут он ребятам не соврал. Все остальное оказалось совершеннейшей ложью. Старую квартиру со всей обстановкой Карен приобрел у родственников умершего старичка-профессора, которым были совершенно не нужны ни старая мебель, ни книги, ни фотографии покойного родственника. Им требовались только деньги.
Оборудовав на чердаке голубятню, новый хозяин квартиры, и без того промышлявший самыми различными видами мошенничества, развернулся в полную силу. Декоративных голубей он и впрямь держал, так сказать, для души. А вот почтовые служили ему верой и правдой. Он использовал их для связи с подельщиками по торговле алмазами. Голуби приносили сообщения, когда в Москву прибудет очередная партия алмазов, украденных с приисков. Голубиная почта работала отменно до той самой поры, пока оче редной пернатый посланец по одним ему ведомым соображениям решил сделать привал на балкона
Школьниковых. Так что, если бы не доблестный и высокопородистый кот Мурлок Леопольд де Грие, вероятно, Карен еще долго бы промышлял перепродажей алмазов.
Что же касается разговора, который подслушал возле метро «Проспект Мира» Женька, то речь в нем, к немалому изумлению Компании с Большой Спасской, шла о крыше в самом прямом смысле этого слова. Ибо Карен превратил прогорающее издательство господина Пролюняева и госпожи Заповоротной в предприятие по ремонту квартир и дач. Парень, которого Карен отчитывал возле метро, был оформлен старшим редактором издательства, а на самом деле возглавлял бригаду строителей. Как раз в тот день бригадир вступил в спор с хозяйкой дачи, которая требовала поменять целиком всю крышу. Парень же, по указанию Карена, должен был уговорить заказчицу, что крыша нуждается лишь в мелком ремонте. Ибо бригаду ждал более выгодный объект.
Фактическим владельцем ЗАО «Пролюняев и сыновья» давно уже был Карен. По документам же генеральным директором числился Сергей Михайлович Пролюняев. И только он имел право подписи. Поэтому Сергей Михайлович оставлял заверенные своей рукой пустые бланки Карену Ильичу. Правда, издательство хоть и убыточно, но тоже функционировало. Предок Сергея Михайловича действительно был довольно известным издателем в дореволюционной России. Чем Сергей Михайлович и его жена Клара очень гордились. Когда их пришли арестовывать, они как раз работали над новой брошюрой под названием «Пролюняев и сыновья. Вступая в двадцать первый век». Публикацию этого произведения спонсировала одна французская фирма, основанная эмигрантом из России. Однако и от участия в торговле ворованными алмазами «высокодуховное семейство» Пролюняевых в стороне не осталось. Так что, по словам майора Василенко, в двадцать первый век им теперь, наверное, придется вступать в местах не столь отдаленных.
А самую забавную весть принес ребятам Пашков. Вернув наконец клетку Мичману, он все выяснил о «жучке». Мичман приобрел эту ценную вещь на какой-то толкучке. Дома он испытал устройство. Оно оказалось исправным. Мичман спрятал «жучка» в клетке с попугаем, чтобы, дождавшись какого-нибудь интересного разговора, устроить славный розыгрыш.