Чуть позже ты, наконец, зарабатываешь на более дорогое оборудование и оружие. Но теперь ты не вспоминаешь о том, с какой тоской в первый день смотрел на недоступные тебе новенькие винтовки, детекторы и комбинезоны. Ты не просто в состоянии приобрести все это сейчас – ты понимаешь, что заслужил эти вещи по праву, уже достоин пользоваться предметами, цель которых – спасти жизнь будущему владельцу. Теперь ты с чистой душой принимаешь их, сознавая, что они могут помочь тебе в выполнении работы, но не сделают ее за тебя. Ты отправляешься на более сложные задания, учишься терпеть боль, зарабатываешь репутацию, раскачиваешь маятник кармы в нужную сторону. И со временем все больше и больше понимаешь этот загадочный смех ветеранов.
И в один прекрасный день ты видишь, что стал сталкером. Ты не можешь объяснить разницу, но ты ее понимаешь так, словно это единственная вещь в мире, которую имеет смысл понимать. Это уже не вызывает в тебе такого восторга, как в первые дни в Зоне, когда ты не мог отличить настоящего сталкера от любого из тех парней, которые сами так себя называют. Ты стал сталкером. И принял это как должное, без лишних эмоций. Ветераны смотрят на тебя иначе, и ты отвечаешь им тем же, замечая в их глазах то же выражение, которое чувствовал в себе, когда сам смотрел на них. Твои губы привыкают к новой, незнакомой улыбке, более красноречивой, чем все слова мира.
Тогда ты выходишь из Бара наружу и долго смотришь в небо, стараясь найти ответ на простой вопрос: готов ли ты бросить вызов той, которая тебя воспитала? Готов ли сразиться с Зоной?
И ты понимаешь: ты сталкер.
И начинаешь готовиться к по-настоящему долгому путешествию.
– Борланд, – позвал Уотсон, сжимая FN-2000. – Впереди какое-то движение.
– Да, – подтвердил Борланд, встряхивая расслабленную кисть с ножом между пальцев. – Детектор показал?
– Нет, – ответил Уотсон. – Я почувствовал… сам.
– Твои чувства тебя не обманули. Несколько зомби, шагах в шестидесяти.
– Ты видишь на радаре?
– Я не пользуюсь радаром, Уотсон. Ты понимаешь меня?
– Да. Понимаю.
Первые зомби показались ровно через шестьдесят шагов. Один из них лежал неподвижно на мокрой траве, второй неторопливо грыз его внутренности, вывалившиеся из распоротого живота. Услышав топот бегущих, мертвец заторможенно повернулся и издал чавкающий звук. Что-то разлохмаченное, черное свисало с его отвешенной челюсти.
Уотсон пристрелил зомби на месте. Затем второго, недоеденного, который после первого выстрела открыл глаза и начал подниматься. Борланд пробежал мимо трупов «второго уровня», не останавливаясь. С обеих сторон послышались болотные всплески – что-то, потревоженное выстрелами, поднималось на поверхность. Фармер с Уотсоном начали стрелять по лужам, и Борланд, положившись на их усмотрение, сконцентрировался на безопасном проходе между бурлящими бочагами.
– Это короткий путь к дому Доктора! – крикнул он, стараясь не сбить дыхания. – От этой точки – два километра на северо-восток, один на север! Запомните, если я не смогу вас довести.
– Без тебя нет смысла! – выпалил Уотсон. – Но все равно помечу на карте.
Литера на бегу расстегнула «молнию» бокового кармана, извлекла пистолет и приготовила его к стрельбе.
– Уотсон, пропусти меня! – крикнула она. – Я слежу за фронтом!
Борланд немного сместился, чтобы не загораживать Литере обзор. Девушка мчалась практически рядом с ним, держа пистолет правой рукой, дулом вниз.
Прямо на их пути рос гриб. Самый обыкновенный белый гриб, словно сошедший с обложки детской сказки. Когда Борланд приблизился к нему, шляпка гриба разделилась на четыре сегмента, которые поползли в сторону. Из центра ножки высунулся зеленый бамбукообразный стебель, который повернулся, нацелился и плюнул в сталкеров сгустком зеленой слизи.
Литера первым выстрелом разбила летящий комок, вторым разнесла на части гриб. По поверхности тины прошли колебания, стихшие метра через два. Борланд обежал их стороной, Литера перескочила сверху. Еще несколько грибов были благополучно поражены меткими выстрелами.
Слева из тумана, истошно вопя, вылетела темная фигура до тошноты знакомых очертаний. Борланд одним взмахом ножа подсек прыгуна прямо в полете и продолжил бег, даже не оборачиваясь. Две короткие автоматные очереди окончательно успокоили мутанта, уродливую харю которого скрывал противогаз.
Борланд приготовился к схватке, но прыгунов больше не было. Вместо них из тумана показались силуэты, еще больше схожие с человеческими. Сталкер ускорил бег, прыгнул и впечатался обеими подошвами в грудную клетку ближайшего зомби, опрокинув того наземь. Продолжая движение, Борланд перекувыркнулся и кинжалом пропорол колено второму, от чего мертвяк зашатался и упал. Оторвавшаяся нога так и осталась торчать вертикально в фиолетовой грязи.
Третьего зомби достала пуля Литеры. Оживший покойник резко откинул голову назад, после чего расстался с нею окончательно. Оставалось еще с полдюжины тварей, но с ними расправились Уотсон и Фармер. Бельгийские винтовки исправно выкашивали монстров.
– Приготовьтесь бежать действительно быстро! – объявил Борланд, перескакивая через зомби, не успевшего завалиться окончательно. – Сейчас будет «аквапарк»!
Он не стал вдаваться в объяснения, надеясь, что его команда во время предварительного «серфинга» по сталкерской сети получила необходимые сведения про «аквапарк». Выскочив на прямую тропу, Борланд припустил что есть духу.
Судя по резвому топоту сзади, его друзья определенно знали про «аквапарк».
Через несколько секунд спринта послышался тихий клекот, переходящий в журчание воды. Борланд несся изо всех сил, не обращая внимания на все усиливающееся бульканье. Затем последовал нарастающий звук водопада. Апельсин обогнал сталкеров, обернулся, и на его морде возникло выражение страха.
– Не оборачиваться! – крикнул Борланд на едином выдохе.
Никто и не думал оборачиваться – все и так знали, что сейчас происходит сзади.
За сталкерами несся мощный поток воды. Порождаемая неизвестно какими стихиями водяная стена высотой в два человеческих роста преследовала каждого, кто осмелился вступить на эту запретную территорию. Аномалия по праву заслужила звание наиболее изощренной во всей Зоне. Давя на психику похлеще любого пресса, «аквапарк» возникал на одном и том же участке северо-восточных болот, позволяя каждому желающему пересечь его территорию, после чего пускался в погоню. Водяная лавина преследовала сталкеров несколько минут. Если ей удавалось сбить с ног несчастного, то одним человеком в Зоне становилось меньше, а одним зомби-утопленником – больше.
Самым невероятным было то, что «аквапарк» не был радиоактивным и вообще ничем не напоминал аномалию. Кому посчастливилось спастись от него и добраться в лагерь ученых промокшим до нитки, тот мог предоставить капли жидкости с одежды. Анализ показывал отсутствие какой-либо радиации. «Аквапарк» состоял из самой чистой, свежей и прохладной воды, вполне подходящей человеку для питья.
Приятный запах горного водопада полностью вытеснил болотную вонь. Борланд продолжал бежать, не чувствуя усталости. Помня о том, что он является единственным проводником команды, он не позволял себе даже задуматься об усталости. Только бег, сплошной, непрерывный, прямолинейный.
– Время сворачивать! – хрипло крикнул Уотсон. Он и остальные уже выбивались из сил, но им удалось немного оторваться от «аквапарка».
Борланд бросил взгляд на компас, свернул на север и возобновил бег. Затем начал постепенно замедляться и наконец остановился. Все четверо схватились друг за друга, чтобы не упасть.
Они смотрели, как водяная стена проносится мимо, продолжая свое путешествие на северо-восток. Огромный пласт родниковой воды катился мимо сталкеров, брызгая на них холодными каплями. Литера слизнула кристально чистую воду, оросившую ее губы. Уотсон ковыляющими шажками приблизился к водяной лавине, снял с пояса флягу и, сунув руку в жидкость, подождал, пока емкость наполнится.
Борланд следил за ним, полусогнувшись, уперев руки в колени и тяжело дыша. Литера облокотилась о его спину, ее волосы развевались на ветру, вызываемом «аквапарком». Фармер бухнулся на кочку, восстанавливая силы.
Апельсин купался. Истинное создание Зоны, все ему нипочем…
Уотсон вернулся к ним с полной флягой свежей воды.
– Ваше здоровье, – сказал он и опорожнил четверть. Фляга отправилась по кругу.
– Пора идти дальше, – сказал Борланд, выпрямившись. – Вперед!
Бег продолжился, но уже в обычном ритме. Мутанты почти не попадались, один попутный прыгун не в счет. Да и не стоил «слоник» в этот раз ни единого патрона, разве что двух взмахов ножа.
– Еще полкилометра, – оповестил Борланд, – и мы на месте.
С этими словами он сбился с ритма и неестественно взмахнул руками. Литера решила, что он потерял равновесие, но Борланд, удержавшись на ногах, попытался возобновить бег. Однако тут же споткнулся на ровном месте и упал.
Литера и Уотсон подняли его и обмерли, увидев, насколько бледное лицо у сталкера.
– Что с тобой?! – крикнула Литера.
Борланд рванулся и высвободился из их рук. Схватившись за ключицу, он упал на колени. Мелкая дрожь била его, грудь и плечо пронзило сильнейшей ноющей болью. Он попытался что-то сказать, но наружу вырвалось лишь хриплое фырканье.
Уотсон обежал вокруг, осмотрел Борланда и чуть ли не подпрыгнул на месте.
– Зараза! – проорал он. – Только не сейчас!
Борланд снова опрокинулся наземь, прямо на спину, его лицо исказилось в мучительном спазме. Он просто не мог свободно вдохнуть.
– Что? Что такое?! – прокричала Литера.
– Сердечный приступ! – ответил Уотсон, сбрасывая с себя рюкзак. – Следите за местностью!
Он быстро вытащил из рюкзака аптечку и запихнул его под голову Борланда.
– Как, что?! Откуда приступ?! – в страхе бросила Литера, опускаясь в грязь рядом с Борландом. – Откуда?