— Ох, — сказала Танет. — Теперь намного лучше.
— Я не слишком туго бинтую? — спросила Минда, накладывая повязку.
— Все отлично. А как ты, Минда? Куда тебя ранили?
— Я цела. На мне только кровь скеллеров… и она воняет.
Их взгляды встретились. На мгновение вернулось странное ощущение, которое владело Миндой во время боя. Но оно сразу же исчезло, и девушка вздрогнула.
— Я бы должна чувствовать… испуг или что-то еще, — медленно произнесла она, — но, Танет, ничего такого нет. — Рука прикоснулась к пропитанной кровью скеллеров рубашке, где висел талисман. — Что со мной происходит?
Танет, помня об опасениях Гримбольда, только покачала головой:
— Не стоит об этом сейчас задумываться. Давай сначала осмотрим раны остальных и смоем с тебя эту кровь. У нас будет время во всем разобраться.
— Но…
— Не тревожься, Минда, — постаралась успокоить ее Танет.
Действовать было легче, чем думать, но, помогая Танет промывать раны Маркдж'на и волков, она не могла не размышлять о том, что произошло. Минду пугало влияние меча, но вместе с тем она снова жаждала сжать его твердую рукоять. Так прекрасно чувствовать себя сильной и бесстрашной.
Откуда появился меч?
Минда подняла голову от раненого плеча волка и встретила взгляд Гримбольда. Танет промыла его раны и теперь снова присела отдохнуть, прислонившись головой к стене. Услышав вопрос вислинга, она выпрямилась, и Маркдж'н, стоящий у двери, насторожился. Он припомнил схватку у дверей башни и попытался соединить в одно целое молодую девушку, заботливо лечившую раненого волка, и бесстрашное существо, сражавшееся рядом с ним. И еще он вспомнил недавний вопрос Минды о заколдованном оружии.
— Я нашла его в музее, — ответила Минда.
Он заколдован.
Девушка кивнула.
Ты имеешь хотя бы отдаленное представление, чем может обернуться обладание такой вещью? Оружие владело тобой, когда ты сражалась со скеллерами.
— И раньше, в музее, где я его нашла. Но когда опасность проходит, его влияние исчезает.
А что если в следующий раз меч тебя не отпустит?
Снова странное ощущение охватило ее — твердость мускулов, мгновенная реакция и стук крови в висках. Чужой опыт, чужая храбрость. Но без них она была беспомощной. Минда посмотрела на вислинга и спросила себя: а знает ли он, что значит чувствовать себя беспомощным?
— Ты не понимаешь, — сказала она вслух. — Оружие не вредит нам. Оно нам помогает. Меч спас нас всех. Маркдж'н, волки, твои собственные чары — достаточно ли было всего этого в схватке со скеллерами?
— А знаешь, она права, — заметил Маркдж'н.
Гримбольд едва заметно кивнул: Да, она спасла нас. Но какой ценой?
— Сейчас не время об этом рассуждать, — заговорила Танет, но Гримбольд не дал ей закончить.
Не время? — переспросил он. Когда еще об этом разговаривать, как не сейчас, когда над нами нависла опасность и вероятность, что меч понадобится вновь, так велика? Оружие, подобное этому, потребует платы. Взгляд Гримбольда снова обратился к Минде: Во время схватки ты кричала на древнем языке: «Умри! Вот твоя смерть! » И это был не твой голос, хотя слова срывались с твоих губ. Пока ты не узнаешь как можно больше об этом мече, мой тебе совет…
— Он помог нам! — воскликнула Минда. — Неужели ты предпочел бы стать обедом для скеллеров?
Гримбольд подавил свой гнев и спокойно спросил:
Могу я посмотреть оружие?
Минда нахмурилась, закончила обработку раненого волчьего плеча и только потом отложила бинты, подняла меч и положила его перед вислингом. Гримбольд внутренним взором волшебника окинул короткое металлическое лезвие, пытаясь понять, что за сила заключена в нем.
— Ты пользуешься волшебством, — горько упрекнула его Минда. — Так почему запрещаешь остальным?
Да, я применяю магию. Но я долго изучал ее. Двадцать один год я был учеником и теперь не перестал учиться. Я никому не запрещаю пользоваться волшебством, но для этого нужны знания, которых у тебя явно недостаточно. Магия — это не детская игра, где можно разокпосмотреть, а потом попробовать самому. В этом случае ребенок рискует всего лишь разбить нос или поцарапать коленку.
— Я не ребенок! — крикнула Минда, давая выход своему раздражению.
А вдруг взамен владения мечом от тебя потребуется твоя душа?
— Я…
А если заключенная в нем сила обратится против твоих друзей?
— Но…
Помолчи! Я говорю не для того, чтобы услышать собственный голос! Подумай хоть немного, Таленин!
Упоминание данного Яном имени внезапно разозлило Минду.
Что ты знаешь о мече? Что ты готова предложить в обмен на его помощь? Ты сможешь пожертвовать жизнью Танет? Маркдж'на? Моей? Таленин, заклинаю тебя…
— Не называй меня так!
Слезы брызнули из глаз Минды. Она схватила меч и с силой вложила его в ножны.
Минда, снова заговорил Гримбольд. .
— Оставьте меня в покое! — закричала она. — Я не хочу тебя слушать! И больше никогда не хочу тебя видеть!
В сердитых глазах барсука заплясали золотистые искорки, он начал расти на глазах. Минда попятилась, держа руку на рукояти меча.
— Не надо, — предупредила она. — Не стоит испытывать на мне свою магию.
Она спиной наткнулась на стоящего позади Маркдж'на и увернулась от его рук, когда медник попытался ее остановить.
— Гримбольд! — воскликнула Танет.
Вислинг обернулся, и в этот момент Минда выбежала из комнаты. Она пробежала через холл к передней двери, но за ней скеллеры все еще пировали на останках мертвых тел, разрывая их окровавленными когтями. От резких криков зазвенело в ушах. Задохнувшись от отвращения, Минда свернула в боковой коридор — подальше от бойни, подальше от вислинга и его слов, правдивых и потому больно ранящих.
Он не имеет права! Он поступает как Хадон!
И в то же время она понимала, что волшебник прав. Мысли Гримбольда вновь и вновь прокручивались в ее мозгу. Минда споткнулась и упала. Скорчившись на полу, она зарыдала, прижалась щекой к гладкой стене и сжала виски руками. Потом принялась утирать слезы, и размазанная по щекам кровь скеллеров сделала ее лицо похожим на маску.
После ухода Минды в комнате повисла напряженная тишина. Маркдж'н шагнул было вслед за беглянкой, но волк с красноватым, как у Руна, оттенком шерсти и приблизительно на треть крупнее его загородил выход. Среди всех хищников было всего двое с такой окраской. Медник удивленно взглянул на Танет, но та лишь покачала головой.
— Я не знаю, что побуждает их так действовать, — сказала она. — Не знаю, почему Рун подружился со мной, почему они помогли нам в схватке со скеллерами, почему этот волк не дает тебе пойти вслед за Миндой.
Маркдж'н пожал плечами и отошел от волка. Его лицо выражало беспокойство, но это был страх не за себя, а за Минду. Он взглянул на Гримбольда, в душе медника верность старому другу боролась с новой привязанностью. Он явно хотел что-то сказать, но не знал, как выразить свои мысли. Всего мгновение назад вислинг, казалось, заполнял собой всю комнату, а теперь он как будто сжался, стал меньше ростом. Танет вздохнула и заговорила, не дожидаясь, пока медник решит, с чего начать.
— Ты был с ней слишком резок, ллан, — сказала она. — Она ведь не новичок у тебя на обучении.
Я знаю. Голос вислинга еле прошелестел в их головах.
— Почему ты так уверен, что меч проклят?
Я не уверен, последовал ответ. Но сочетаниесилы, заключенной в ней, и заколдованного оружия может стать слишком опасным. Я снова и снова задаю все тот же вопрос кто она, кто эта юная особа, которую ты приветила, Танет? Она была в силонеле и видела самого Увенчанного Рогами, а это уже немало. Он из Срединного Королевства, а теперь еще и эти серые, он кивком показал на волков, пришли ей на помощь. Она носит волшебный меч, на котором лежит печать бога. А какое место отведено нам в этой битве богов?
— В старых книгах говорится, что любая война — это битва богов.
Да, Танет. Но это говорит голос философа, как мы оба прекрасно знаем. Но тут… Принадлежит ли оружие Туатану, Сумрачным Богам из Срединного Королевства или Богам Тьмы? Одно я знаю наверняка: на нем печать бога.
Танет понимающе кивнула.
— Все же ты был слишком суров, и не важно, кому посвящен меч — Светлым Богам, Сумрачным Богам или силам Тьмы, — продолжала настаивать она.
Ты не знаешь всех опасностей магии, последствий необдуманных заигрываний с силами, недоступными нашему пониманию. Я был свидетелем случая, когда оружие, подобное мечу Минды, обернулось против своего хозяина. Хотелось бы мне стереть из памяти это событие.
— Но как же ты получил свои знания? — не отступала Танет. — Я скажу тебе. Только благодаря тем, кто осмеливался посягнуть на неведомое, тем, кто исследовал и экспериментировал.
Да, это так. Но есть ли в этом необходимость сейчас? Законы уже известны, и надо только найти время, чтобы их усвоить.
— Вот как раз времени Минде и не хватает. И вспомни, есть еще и такие, кому способности даны от природы.
Она не из рода эрлкинов, возразил Гримбольд.
— Но она и не однажды рожденная. Или ты не согласен с этим?
Гримбольд покачал головой: Нет. Ее собеседник из рода веррнов не ошибся. Она не мернан.
— Я рассказывала, что произошло, когда Минда попробовала себя в дарин-поиске, — продолжала Танет. — Ты не забыл? Мне никогда не встречался еще человек, настолько восприимчивый к этому искусству. Я бы сказала, что она понимает — в определенной степени, — какие возможности дает ей этот меч, и храбро принимает это, поскольку выбора у нее нет. Она рассказывала о своем детстве — об отце, который бил ее, о необходимости хитрить, чтобы на несколько часов вырваться из дому к друзьям. Неужели ты считаешь, что ей захочется снова попасть в рабство? Теперь, когда появил