за сэра Эдгара Брентона…
Девушка помедлила, ожидая еще одного взрыва, но, к ее огромному изумлению, мисс Чейни только рассмеялась.
— Выйдешь замуж! Что ж, конечно, моя дорогая, если захочешь! И твои драгоценности будут хорошим свадебным подарком.
Старуха захихикала, чем озадачила девушку еще больше.
— А пока, — продолжала мисс Чейни, словно для того, чтобы сменить тему беседы, — тебе лучше подняться наверх и уложить свои вещи. Не ожидай, что Эгги тебе поможет, у нее достаточно дел внизу.
— О, мне и не нужна помощь Эгги, — быстро ответила леди Маргарет с кривой полуулыбкой. — Она не такая уж приятная особа, и, надо сказать, мне не очень нравится, как она выглядит. Вы не могли бы избавиться от нее, тетя? Я уверена, что на ее порядочность нельзя положиться, и на порядочность дворецкого — тоже. Если мы будем держать тут драгоценности Чейни…
— Будем, — оборвала мисс Чейни, — и не забивай себе голову тем, что тебя не касается, дорогая. Оставь в покое Джона и Эгги, я сама с ними разберусь!
Леди Маргарет ничего больше не сказала, но, поднимаясь в свою комнату, размышляла об очень многих вещах. Она лишь смутно помнила свою тетю, с которой виделась, когда ей разрешали проводить праздники в Чейни-Корт, но знала: странные манеры этой особы объясняются тем, что она в юности пережила измену и ненавидит с тех пор всех мужчин. И все-таки леди Маргарет не собиралась становиться узницей в этом доме. Она решила нанести визит не только мисс Лорн, к которой сильно привязалась, но и леди Брентон. Последнее ей казалось даже более важным, ведь леди Брентон была матерью человека, с которым леди Маргарет связала себя клятвой, встречаясь с ним тайком под стенами Нотр-Дам.
В тот день мисс Чейни буквально засыпала ее требованиями и распоряжениями, и у леди Маргарет не осталось времени не только для того, чтобы нанести визиты, но и для того, чтобы написать письма. Когда наступила ночь, она была рада забраться в постель и уснуть тем крепким, здоровым сном, каким спят усталые молодые люди.
Девушка безмятежно проспала несколько часов, как вдруг ее грубо разбудили. Снизу, где, как она считала, спали слуги, вдруг донесся странный звук, похожий на удар. Леди Маргарет испуганно села на постели; ей показалось, что весь дом разваливается на части.
Победив естественный страх, она встала, надела платье и попыталась повернуть ручку двери.
К ее удивлению, дверь оказалась заперта — снаружи! Она была пленницей в собственном доме!
Первое, что пришло в голову леди Маргарет, — в дом забрались грабители. Она стала отчаянно тянуть дверную ручку. Сперва та не поддавалась, но, к облегчению девушки, старый, проржавевший с годами замок уступил ее неистовому напору. В следующее мгновение она уже спускалась по лестнице, полная решимости разбудить мисс Чейни или позвать на помощь.
Она добралась до подножия первого пролета в полной тишине, и ей уже стало казаться, что звук ей просто приснился. Но когда она остановилась на площадке, ужасный стонущий крик, словно душа вопила в муках, оледенил ее кровь и чуть не остановил сердце. В диком ужасе леди Маргарет завизжала и, потеряв равновесие, покатилась по некрутой лестнице. Ее тонкая лодыжка подвернулась, и некоторое время девушка лежала у подножия лестницы, корчилась и стонала, а после лишилась чувств.
Когда леди Маргарет пришла в себя, она обнаружила, что снова находится в своей комнате, а Эгги, нахальная служанка, тревожно склоняется над ней.
— В чем дело? — воскликнула леди Маргарет, лихорадочно вцепившись в грязную, мозолистую руку женщины. — О, что это такое было? Вы слышали?
Она попыталась сесть, но снова со стоном опустилась на кровать, почувствовав сильную боль в ноге.
— Слышала чего? Боже, ну и устроили вы переполох, мисс… Э-э, леди, — грубо отозвалась служанка.
— Но тот ужасный звук! — содрогнулась девушка.
— Тот? Так то ж были собаки. В подвале есть больной пес, его-то вы и слышали, — ответствовала Эгги. — Неплохо вы подвернули лодыжку! Хорошо, что тетушка… Госпожа, то бишь, разбирается в вывихах и растяжениях.
— Правда? — устало спросила девушка, все еще не в силах забыть ужасный звук.
Это в страхе кричал человек! Никакой пес не может так вопить, она не сомневалась. Она слышала крик страдающего человека.
— Да уж, держу пари, а вот и она.
Эгги слишком радостно и охотно уступила свое место мисс Чейни, которая явилась с примочками и повязками и буквально завладела своей пациенткой. Длинные тонкие пальцы манипулировали опухшей лодыжкой с точностью и умением, которые может породить только опыт.
— Теперь, моя леди, вы просто должны лежать тихо и терпеливо, — мрачно сказала мисс Чейни, и леди Маргарет показалось, что ее эксцентричная родственница вовсе не горюет из-за несчастья, приключившегося с племянницей.
— Я подумала, что в доме грабители, тетя Мэрион, — сказала девушка, когда взгляд мисс Чейни остановился на сломанном дверном замке. — И… знаете, оказалось, что я заперта! Теперь вы не осмелитесь держать тут эту женщину…
— Спи, я во всем разберусь, — вот и все, что сказала мисс Чейни.
Девушка повиновалась, устроившись отдыхать. Но перед тем, как забыться беспокойным сном, она несколько минут мечтала о встрече с Эдгаром Брентоном, о том, как она увидит любимого и спросит у него совета.
Растянутая лодыжка — не опасная травма, но довольно болезненная и наводящая тоску — усугубила и без того тревожное состояние леди Маргарет. Оказавшись практически в заточении, она могла развлекаться только книгами и журналами, которые приносила ей мисс Чейни, и дни тянулись для нее очень медленно. Она написала письма сэру Эдгару и мисс Лорн, подкупив Эгги несколькими монетами, о чем не знала тетушка.
Но ответа она не получила, хотя Эгги поклялась, что отправила письма. Леди Маргарет не удивилась, когда позже обнаружила свои письма у мисс Чейни, открытые и измятые.
Время от времени она слышала глухие отдаленные вопли, но приучила себя верить словам Эгги о больном псе.
Когда леди Маргарет наконец-то смогла ходить по комнате, с ней почти приключилась истерика от восторга.
В тот день мисс Чейни в кои-то веки забыла про свои жесткие холодные манеры.
— Полагаю, ты знаешь, какой завтра день, дорогая, — сказала она, искоса поглядывая на племянницу.
Леди Маргарет с минуту подумала, потом негромко восхищенно воскликнула:
— Конечно! Это же мой день рождения! Мне исполнится восемнадцать!
— Да, и что не менее важно, — продолжала мисс Чейни, — ты станешь владелицей драгоценностей Чейни. Мы отправимся утром в город и привезем их сюда.
— Привезем их все сюда? — вскричала леди Маргарет, испуганная странным выражением черных сверкающих глаз старухи. — Вы считаете, это безопасно? Сюда могут вломиться воры. Почему бы не оставить их там, где они сейчас, тетя Мэрион? Хотя бы часть! Там наверняка безопаснее…
— Потому что они мне нужны, и я хочу их видеть! — неистово рявкнула мисс Чейни. — Я любопытна, ты знаешь, куда любопытнее тебя. И я не шучу — они будут храниться здесь!
— Как хотите, тетя. Я тоже хочу их видеть, просто я подумала, что это не вполне благоразумно…
— Никакой опасности нет. У меня внизу приготовлены для них специальные сейфы, — сказала мисс Чейни. — Если драгоценности будут у тебя, ты сможешь надевать их всякий раз, когда захочешь, не отправляясь каждый раз к тем ворам-юристам.
Леди Маргарет согласилась, хотя в глубине души чувствовала, что предпочла бы оставить драгоценности Чейни в сейфе под присмотром «Шеллкотта, Уодворта и компании» в Лондоне.
Зато она одержала молчаливую победу в отношении своего будущего замужества.
Мисс Чейни как будто была одержима лишь одной идеей: увидеть драгоценности в Чейни-Корт. Даже ее необъяснимая антипатия к Алисе Лорн как будто сама собой испустила дух. Когда леди Маргарет очень мягко рискнула намекнуть на визит к своей недавно обретенной подруге, мисс Чейни ответила весьма любезно:
— Да, дорогая, если хочешь, после того, как мы вернемся из Лондона. Тогда не будет причин, почему бы тебе не видеться с твоими друзьями.
Тем самым она сняла огромный груз с души девушки. То, что леди Маргарет не удалось связаться ни с леди Брентон, ни с любимым, ни с Алисой Лорн, наполнило ее душу странными дурными предчувствиями. Она почти готова была расстаться с каждым камнем из своего наследства, лишь бы это навсегда сделало ее тетю такой любезной и милой.
Но когда девушка вышла из комнаты, мисс Чейни сказала со странным негромким хихиканьем:
— Повидаться с друзьями? Ты повидаешься с ними, моя дорогая, а как же! После нашего возвращения!
Глава седьмаяВ когтях тигра
Несмотря на тот загадочный факт, что фотография благородной мисс Чейни обнаружилась в грязном маленьком магазинчике на Друри-лейн, Клик не мог найти никакой видимой связи между этим обстоятельством и убийством. Благодаря словоохотливой миссис Малоун быстро выяснилось, откуда в доме эта фотография. Оказалось, Мадам когда-то состояла в услужении у благородной мисс Чейни.
— Она была у нее старшей горничной, — сказала мисс Малоун, — а когда уволилась, чтобы выйти замуж, госпожа подарила ей полкроны и свое фото, чтобы оно напоминало Мадам, какую глупость та отмочила. Если верить Мадам, с замужеством ей не очень повезло, да и прикончил ее мужчина, так что старая дева была не такой уж чокнутой, сэр.
— Откуда вы знаете, что убил ее именно мужчина? — спросил Клик.
Миссис Малоун прикусила губу.
— Да потому что так все и было, сэр. Я не злословлю и ни на кого не наговариваю, но не сомневаюсь, кто это сделал…
— Кто же?
— Ну, сэр, я-то тут не целый день, но это наверняка тот человек, который повадился сюда приходить и талдычить насчет ее старого дома и ее первого места службы… Которое вообще-то было и последним ее местом службы. Она работала в Чейни-Корт — это где-то ниже по реке, уж не знаю точно, где именно. Бедная Мадам родилась и выросла там, и любила то место, как родной дом. А человек все приходил и приходил — после того, как заметил проклятущую фотографию. И говорил, и говорил, и говорил. Что за поместье, как далеко отсюда? И задавал еще множество вопросов. Но Мадам всегд