Петри, Хаммонд и другие констебли продолжали патрулировать владения покойной мисс Чейни, где в поисках сенсаций постоянно толклись жители окрестных деревень. Нездоровый интерес так притягивал их к злополучному дому, где произошло два убийства, что многие даже не заметили раскрашенные цирковые повозки, ставшие лагерем на пустом лугу, примыкавшем к поместью Чейни-Корт. Название нового аттракциона – «Цирк сумчатых профессора Джеймса» – было намалевано на балаганах и кричало с расклеенных повсюду афиш. Цирковые гастроли начинались в ближайший понедельник, и на первом же представлении ожидались трюки с кенгуру, мускусными крысами, опоссумами и другими австралийскими животными, поэтому вместе со взрослыми, утолявшими жажду сплетен, по имению бегали и юные граждане Хэмптона. Робертс падал с ног от усталости, следя за балаганами и фургонами, потому что в них нередко кочевали цыгане, укрывались беглые воришки и просто бродяжничал по стране всякий сброд.
Около пяти часов пополудни в имение приехал Гамильтон Клик, и констебль обрушил на представителя Скотланд-Ярда ворох местных новостей.
– Цыгане, сэр, – с отвращением поморщился он. – Спасу нет! Облюбовали вон то поле! – махнул он рукой в упомянутом направлении. – Нагрянули прошлым утром, черти, и я понятия не имею, как выкурить их отсюда. День и ночь на посту: боюсь, как бы не начали воровать и разбойничать.
Клик удивленно посмотрел на полицейского.
– Цыгане, вот как? Они что, прибыли вместе с цирком? Вообще-то странное время года для цирковых номеров. Я думал, циркачи здесь появляются позже.
– Вы правы, сэр, – многозначительно ответил Робертс и заговорщическим шепотом прибавил: – Не верю я, что в фургонах звери. Во всяком случае, живые.
– То есть как? – нахмурился Клик. – Какие же звери могут быть в цирке? Дохлые, что ли?
– Нет, сэр, я не это имел в виду. Почему-то нигде не видно никакого зверья. Больше того – нет запаха! А обычно от передвижных цирков воняет так, что за милю приходится нос зажимать.
Клик засмеялся, но моментально посерьезнел.
– Да, Робертс, вы правы. Пойду погляжу, что там и как, а потом доложу суперинтенданту. Не составите мне компанию? Хотя нет, лучше я схожу один. Вдвоем мы спугнем пташек, а если дело там нечисто, лучше схватить их с поличным. Вы и так уже славно поработали и заслужили продвижение по службе.
С этими словами он сел в машину, отдал команду Леннарду, и они поехали в сторону луга. Надвигались сумерки. Опустив шторки и раскрыв дорожный сундучок с принадлежностями, Клик занялся преображением, и, когда через несколько минут они остановились возле циркового бивуака, из машины вышел развязный бродяга-австралиец. Уверенной походкой он направился туда, где предположительно стоял шатер хозяина цирка, и так громко заорал «Коу!», что его услышали бы на другом берегу реки.
Возглас возымел желанный эффект, призвав «профессора Джеймса» – человека с внешностью кокни[8], который вряд ли когда-либо вообще выезжал из Англии.
– Коу! – нараспев приветствовал его австралиец. – Видеть твой табор для меня – все равно как вернуться домой. Ну-ка, дружище, тащи сюда своего кенгуру. А я уж позолочу тебе лапу, за мной не заржавеет!
И без того хмурое лицо «профессора» помрачнело еще больше, когда он услышал эту просьбу. Покачав головой, он проворчал:
– Цирк еще не готов, извините.
Бродяга сунул руку в карман и вытащил пятифунтовую банкноту.
– Дай мне взглянуть на зверя с моей далекой родины-старушки, – со слезой в голосе произнес он и помахал бумажкой перед носом «циркача».
Глаза у того заблестели – видать, денег ему хотелось. Но, поборов искушение, он угрожающе надвинулся на австралийца.
– Убирайся! – потребовал он. – Вон отсюда! Не надо мне твоих паршивых денег. Шляются тут всякие проходимцы! Не понимаешь слов, получишь увесистых тумаков. Проваливай!
Он замахнулся на наглого «гостя» кулаком, но австралиец, слегка отпрянув, закатился сиплым, неприятным смехом.
– Порядок, парень, – примирительно сказал он. – Я ничего плохого не сделал. Но раз ты такой задира и драчун, то черт с тобой и с твоими кенгуру!
Пошатываясь и во всю глотку распевая старую песню из мюзикла, бродяга пошел прочь, а «профессор» свирепо поглядел ему вслед.
Около семи часов вечера Маверик Нэком, беспокойно расхаживая по своему гостиничному номеру, услышал легкий шорох в коридоре, через пару секунд дверь распахнулась и почти беззвучно затворилась: перед шефом предстал усталый Клик.
– Наконец-то! – воскликнул суперинтендант. – Дружище, я никогда в жизни так не радовался твоему появлению! С тех пор как ты уехал, все полетело кувырком и стало вверх тормашками. Никогда не догадаешься, что стряслось: после всех указаний и инструкций, которые я надавал Робертсу, он, кретин, умудрился упустить банду индусов. Да, черт возьми, они удрали. Бросились на станцию – и ищи-свищи!
– Туда им и дорога, – спокойно ответил Клик. – Я наконец-то приближаюсь к разгадке тайны – вот что особенно важно.
– К разгадке? – пожал плечами Нэком. – Так давай выкладывай!
Клик поднял руку и тихо засмеялся.
– Терпение, мистер Нэком. Пожалуй, я похвастался преждевременно, поскольку мне предстоит проработать еще несколько фактов. Но сначала надо вернуть драгоценности туда, где их возьмут под стражу, – завтра днем.
– Какие драгоценности? – опешил суперинтендант, очевидно, позабывший про этот аспект дела, ибо на уме у него были главным образом убийства.
– Драгоценности рода Чейни, – невозмутимо промолвил лейтенант. – Прежде всего «Пурпурного императора».
– Господи всемогущий, они у меня из головы вылетели! Я думаю только о бедной девушке, – взволнованно добавил Нэком. – Десять шансов против одного, что ее убили.
– Полагаю, она жива, – перебил Клик. – Мне осталось прояснить всего одно обстоятельство, и тогда, хочется верить, леди Маргарет нам сама все объяснит. У меня накопилось столько новостей, что я даже не знаю, с чего начать. Слушай, здесь говорить неудобно – поедем вместе в Чейни-Корт.
– Ладно, давай, – без особого энтузиазма отреагировал суперинтендант.
В машине они долго молчали. Нэком видел, как глубоко его друг погрузился в свои мысли, и до поры до времени сдерживал распиравшее его любопытство. Так продолжалось, пока они не въехали в ржавые ворота имения. Лишь когда автомобиль притормозил у крыльца, Клик стряхнул с себя оцепенение и быстро сказал:
– Немедленно расставь вокруг дома оцепление. Пусть ребята переоденутся в штатское. Им пока не надо видеть то, что будет происходить на задах поместья. Потом, мотивируя тем, что тебе нужно осмотреть тело с учетом новых улик, которые я привез, выдвигайся в бальный зал. Я приду туда через полчаса.
Мистер Нэком понимающе кивнул и отправился отдать распоряжения своим верным констеблям, а Клик приступил к осуществлению собственного плана. Через тридцать минут, как всегда, почти бесшумно сыщик вынырнул из полумрака заброшенного сада, вошел в дом и присоединился к суперинтенданту в бальном зале, где в грубо сколоченном гробу лежало тело убитого мужчины, неизвестного для всех… кроме Клика. Взглянув на мертвеца, сыщик угрюмо произнес:
– Итак, в итоге ты потерпел неудачу, Блейк. Столько лет ты ускользал от нас и вот попался! Угодил, как крыса, в крысоловку из-за пурпурного камня! Жизнь даже при самом лучшем раскладе – гремучая смесь. Но ты выпил свой бокал до дна, Блейк, и больше тебе ничего не причитается…
– Блейк? – изумился Нэком. – Ты имеешь в виду, что он… что этот… Нет, не может быть! Ты шутишь? Это ведь не Джеймс Блейк, глава шайки под названием «Клуб пентакля» – отпетого сборища бандитов, которые когда-либо рождались на свет божий? Не тот Блейк?
– Не торопись, – улыбнулся Клик. – Дай мне несколько часов, и вся кодла попадет в твои руки, но сначала мне нужно кое-что тут завершить. Я не хотел заниматься этим делом утром и теперь не знаю, опоздали мы или нет. Попытайся отыскать центр этой комнаты. Да-да, центр, причем максимально точно. А когда найдешь, встань там, пока я кое-что прикину и подсчитаю.
Мистер Нэком включил карманный фонарик и обвел его лучом просторное помещение.
– Вот тут центр, я нашел! – крикнул он. – Точнее не бывает.
– Отлично! – отозвался Клик. – Так мы наверняка сэкономим время. Ага, вот одна деревяшка. Нужны еще четыре. – Медленно передвигаясь по залу, он через равные интервалы отмечал мелом потемневшие от времени паркетины. – Три, четыре, пять. Пять точек – все. Теперь – центр.
Мистер Нэком с интересом наблюдал, как, низко склонившись над полом, его друг проводит длинные белые линии от одной точки до другой. В конце концов с удовлетворенным кряканьем Клик распрямился и осмотрел свое творение.
– Подвинься немного, мистер Нэком, и если мы поспели вовремя, то увидим то, что увидим! – взволнованно крикнул он.
Выйдя на середину комнаты, Клик уселся на корточки перед центральной паркетной плашкой. Едва он это сделал, раздался ужасный стон, так что даже крепкие нервы Нэкома не выдержали. Он вздрогнул, фонарик выпал у него из рук, стукнулся о пол и погас, погрузив зал в кромешную тьму.
– Я совсем забыл! Мне следовало тебя предупредить. Ладно, все в порядке! – загадочно объявил сыщик.
– В порядке? – возмутился суперинтендант. – Да у меня чуть сердце не разорвалось, хоть я и не трус. Что ты вытворяешь? С какой целью ты производишь эти манипуляции? Я не испортил твой план?
Клик нащупал в кармане фонарик, включил, и маленький диск белого света озарил пол.
– Не суть важно, – спокойно ответил он суперинтенданту. – Теперь это уже не играет роли, я узнал все, что хотел. Пошли, выбираемся отсюда. Это разгадка тайны, и мы успели как раз вовремя.
Глава 23. Неожиданный поворот
На следующее утро в просторный бальный зал с незанавешенными окнами опять набилось столько народу, что помещение казалось тесным, – дознание, отложенное после первого заседания, продолжилось. Мистер Нэком вошел вместе с Кликом. Несколько полицейских в штатском с напряженным ожиданием следили за публикой, стараясь не выпускать из поля зрения ни одного человека.