Сыщики зашагали по подземному коридору, подсвечивая фонариком пол у себя под ногами, чтобы случайно не угодить в какую-нибудь ловушку, расставленную для тех, кто любит совать свой нос в чужие дела. Казалось, они шли по туннелю часами, все больше удивляясь размеру и сложности подземного лабиринта. Время от времени инспектору и его помощнику встречались поперечные коридоры, которые соединяли между собой небольшие залы. Это было опасное путешествие, потому как всякий раз, заворачивая за угол, бедняги рисковали на кого-нибудь наткнуться. Игра с огнем, да и только. Кстати, по предложению Доллопса они все время сворачивали направо.
– Всякий раз сворачивайте направо, сэр, и вы никогда не заблудитесь в лабиринте Хэмптон-корта, иначе можно бродить по нему целую вечность. Лучше и тут воспользоваться этим мудрым правилом.
– Этот туннель ничуть не хуже любого другого лабиринта. Ладно, так и поступим и будем надеяться, что от этого не выйдет никакого вреда, – хмуро отвечал Клик. – По крайней мере, до тех пор пока не получим какой-нибудь подсказки, как выбраться из подземелья. Вот только что делать, если мы так и не обнаружим никакой второй двери?
– Пока нам ничего не остается, кроме как надеяться на лучшее, – пытаясь подбодрить самого себя, пробормотал Доллопс. – Если мы сами не вылезем отсюда, то этот лабиринт станет нашей могилой.
– Ты совершенно прав. Тут нас и закопают, чтобы никто не отыскал.
Беседуя подобным образом, чтобы утешить друг друга и развеять могильную тишину, Клик и Доллопс пробирались по темноте подземных коридоров, поминутно подсвечивая себе дорогу крошечным фонариком. Неожиданно они наткнулись еще на одну лестницу, в конце которой темнел черный квадрат; на его фоне горела пара звезд. Клик вздохнул с облегчением. Они все-таки нашли открытый люк, ведущий на поверхность, – путь к спасению из подземного плена.
– Слава богу! – воскликнул инспектор, когда они выбрались на свежий воздух. – Боже! Какая прелесть! Как славно вновь почувствовать порывы вечернего бриза! Разве я не прав, Доллопс? Мы справились! Осталось только понять, где мы в итоге очутились.
Доллопс в это время застыл за спиной своего командира, мужественно пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции. Наконец, смахнув набежавшие на глаза слезы, он произнес:
– Вы только посмотрите! Ледяное пламя!
Клик усмехнулся.
– Да. Оно самое. Теперь мы можем рассмотреть его вблизи… Мы, похоже, где-то посреди болот, так как прошли под землей милю или две. – Он достал из кармана часы и попытался понять, сколько времени. – Доллопс, уже десять минут двенадцатого. Нам придется сильно поторопиться, чтобы к полуночи оказаться в доках. Нам предстоит прогулка мили в четыре. Ой, что это?
«Этим» был звук шагов человека, стремительно двигавшегося в их направлении. Спрятаться было негде, разве что спуститься назад в темный лабиринт, но это совершенно не входило в планы инспектора Клика. Таким образом, лучшее, что могли предпринять детектив и его спутник, – это оставаться на месте.
– Что делать-то, командир?
– Говори, Доллопс, не молчи, – велел инспектор и начал громко нести какую-то чепуху о погоде, а помощник уверенно отвечал ему, так что со стороны казалось, будто они нисколько не скрываются, а очутились здесь совершенно естественно.
Вдруг откуда-то из тумана раздался голос, и оба сыщика разом напряглись.
– Гром меня разрази, вы чего тут делаете? – раздался грубый голос незнакомца. – Разве вы не знаете, что никому нельзя шататься по болотам с наступлением сумерек? Или надо накостылять вам по шее, чтобы вы запомнили, что и как?
Темнота раздвинулась, словно занавес, и оттуда выступил высокий широкоплечий мужчина в комбинезоне. Лица его не удавалось толком рассмотреть из-за низко надвинутой на глаза кепки. В правой руке он держал револьвер.
Клик смело шагнул вперед.
– Отойдите от лестницы, – приказал он. – Тут темно, и вы можете навернуться. Мы оказались здесь потому, что какой-то дурак закрыл люк на входе у деревни, прежде чем я и мой помощник выбрались из этого лабиринта, и нам пришлось идти сюда. Кстати, мы торопимся, поскольку в полночь обязаны закончить работу в доках. Мастер разозлится, если мы опоздаем, а то и вовсе не явимся…
Конечно, инспектор рисковал и блефовал, но, как часто бывает, удача любит отважных людей. Незнакомец опустил револьвер, оглядел пришельцев с головы до ног и отступил в сторону.
– Ладно, но дуйте быстрее, пока еще здесь безопасно. Ступайте туда по тропинке, – взмахом руки указал он нужное направление. – Только не сворачивайте и не пытайтесь срезать. Доброй вам ночи…
– Доброй ночи, – вздохнув с облегчением, ответил Клик. – Спасибо.
Он взял Доллопса под руку и повел его прочь, стараясь идти как можно быстрее, но не переходить на бег. Какое-то время детективы молчали, почти беззвучно шагая по болотистой земле. Только когда они отошли достаточно далеко и уверились, что их уже не услышат, инспектор снова заговорил. Но теперь голос его стал гораздо тише:
– Едва не сорвалось все, а, Доллопс?
– Я очень испугался, сэр. На вашем месте я не сумел бы так блефовать. После всего случившегося боюсь, что надолго запомню эту ночь. Славное приключение!
– Не скажи…
Голос Клика прозвучал несколько отстраненно, поскольку мысли сыщика были далеко – он пытался сложить воедино все кусочки головоломки, поставить пазлы на свои места. Откровенно говоря, все это было достаточно странно, особенно система подземных туннелей, которая, судя по всему, протянулась от Салтсвита в самое сердце болот. Для чего их выкопали? Что вообще творится в здешних местах? При дневном свете тут не было никаких машин, даже их подобия. И, что самое главное, ледяное пламя тоже имело отношение ко всему происходящему. Выходило так, что мануфактура в Салтсвите, рыбацкие шхуны и болота с ледяным пламенем – звенья одной, причем преступной цепи. Вот только бы отыскать ключик, которым удалось бы эту цепь разомкнуть! Интересно, что делал ночью на болотах тот человек с револьвером? Чем он там занимался?
Клик вынул небольшую глиняную трубку – часть образа Билла Джонса, – набил ее табаком и стал раскуривать. Доллопс, бросая на своего начальника косые взгляды, отлично понимал, что если инспектор начинает курить, то мысленно в это время решает какую-то очень важную задачу и мешать ему, отвлекая разговорами, не нужно. А Клик шел молча, пока болота не остались далеко позади, а впереди не показались причалы. Не раздумывая, он сразу повернул к докам, где его и Доллопса в двенадцать часов обещал ждать мистер Черные бакенбарды.
– Ты ничего не заметил? – неожиданно спросил сыщик, обернувшись.
– Вы о чем?
– Ну, когда мы с тобой выбрались из подземелья там, на болоте?
– Только ледяное пламя. А почему вы спрашиваете?
– Меня сильно удивила длинная дорога, уходящая в глубину болот. Но мы исследуем ее позже. А сейчас нужно поспешить в другую сторону. Мы уже где-то неподалеку от того места, где должен поджидать нас мистер Черные бакенбарды. Давай поторопимся к верфи и причалам. Судьба предоставила нам дополнительный шанс, и грех им не воспользоваться.
– Да, нужно попробовать, сэр, – помолчав, ответил Доллопс. – Только не забудьте: нам нужно опять говорить с акцентом кокни, потому что это сработало один раз и сработает снова. Посмотрите, кто там направляется в нашу сторону? Похоже, это Черные бакенбарды собственной персоной.
Это и в самом деле был он – лениво прогуливался по одному из причалов, заложив руки в карманы. Кепка, как всегда, надвинута на глаза и дополняет общую, не слишком лицеприятную картину. Да, отвратительный субъект.
– Привет, парни! – крикнул мистер Черные бакенбарды грубым, хрипловатым голосом. – Раз пришли, то пришли. Но предупреждаю: вам надо держать глаза и уши закрытыми – ничего не видеть и не слышать. И не вздумайте сунуть нос в дела, которые вас не касаются. За это вам никто платить не станет. – Потом совершенно неожиданно он понизил голос, но в нем зазвучали угрожающие нотки: – Вы все уяснили?
– А то! – ответил Доллопс, подмигнув зловещему типу. – В случае чего вы нас не знаете, а мы – вас. И ничто не заставит меня начать болтать по тому или другому поводу. Только что теперь? Нас возьмут на борт? Я хочу отправиться в плаванье вместе с ним, – кивнул он на инспектора. – Билли Джонс – мой товарищ и напарник. Вместе нам сподручнее, хотя, конечно, вам решать.
Черные бакенбарды неуклюже подошел к Доллопсу почти вплотную и остановился, а затем, покосившись, смерил Билли Джонса оценивающим взглядом. В темноте едва ли что-то можно было разглядеть. Клик, однако, сразу узнал его: именно этот бандит той первой ночью заходил в его спальню и пытался убить.
– Я гляжу, вы друзья не разлей вода, – прохрипел он, потом насмешливо фыркнул и пихнул Доллопса локтем под ребра: – А девицы у вас разные или одна на двоих? Ну ладно, шутки в сторону. Небольшая сверхурочная работа. Только помните: проболтаетесь – зарежу. Согласны?
– Не считай нас дураками, – подал голос до этого молчавший Билли Джонс. – Я знаю, кто платит мне деньги и кормит мою семью. Ни один человек, как говорится, не рубит сук, на котором сидит, так что я готов.
– Ну и отлично, парни.
– Чем заниматься?
– Грузить шхуны.
– Ого! Контрабанда!
– Это тебя не касается. Вы должны вкалывать и не задавать лишние вопросы.
– Не сердись, это я так, подвернулось к слову. Подобным ремеслом мы занимались на Ямайке: тоже грузили контрабанду. Прибыльное дельце, но я тогда дважды чуть не попался. Чудом ускользнул. А мы только грузить будем?
– Да, – грубо ответил Черные бакенбарды. – Все, хватит болтать. Видите вон там бухты кабелей? Они для телеграфа. Тащите их на шхуну, да пошевеливайтесь. Нынешней ночью придут шесть шхун, и надо все их загрузить. Это не так-то просто, как кажется. Вперед!
Инспектору и Доллопсу не оставалось ничего другого, как отправиться к бухтам кабелей у стены дока. На ней висел тусклый фонарь. Другой точно такой же покачивался на шесте в противоположном конце причала. В их свете друзья увидели людей, загружавших рыбацкую шхуну, на борту которой матросы с нетерпением ждали окончания работ.