Первое, что пришло ей в голову, – в имение забрались грабители. Она отчаянно подергала ручку. Сперва та не поддавалась, но, к облегчению девушки, старый, с годами проржавевший замок уступил неистовому напору. Через мгновение юная леди уже спускалась по лестнице, полная решимости разбудить мисс Чейни или позвать людей на помощь.
В полной тишине она достигла первого пролета, и ей показалось, что шум и возня внизу – плод ее воспаленного воображения. Но когда она замерла на площадке, новый стонущий крик, будто чья-то душа вопила в муках, оледенил ее кровь и чуть не остановил сердце. В диком ужасе леди Маргарет завизжала и, споткнувшись в темноте, покатилась вниз по ступеням. Ее тонкая лодыжка подвернулась, и некоторое время девушка лежала у подножия лестницы, корчась от боли, а потом впала в забытье.
Очнулась она в своей комнате. Нахальная служанка Эгги тревожно и недобро вглядывалась в ее лицо.
– В чем дело? – воскликнула леди Маргарет, лихорадочно вцепившись в грязную, мозолистую руку женщины. – О, что это были за звуки? Вы слышали?
Она попыталась сесть, но снова легла на кровать, ощутив сильную боль в ноге.
– Боже, ну и устроили вы переполох, мисс… то есть леди, – грубо отозвалась служанка. – Нельзя так себя вести!
– Но тот ужасный стон! – содрогнулась девушка.
– Какой еще стон? Там просто выла собака. В подвале живет больной пес, его-то вы и слышали, – объяснила Эгги. – Из-за своей мнительности вы подвернули лодыжку! Шутка ли? Хорошо, что ваша тетушка… умеет лечить вывихи и растяжения.
– Правда? – устало спросила Маргарет, все еще не в силах забыть кошмарный звук.
«Это в страхе кричал человек! – подумала она. – Никакой пес не способен так вопить, я пока в своем уме. Кто-то в этом доме сильно страдает».
– А вот и ваша тетушка, – ухмыльнулась Эгги и охотно уступила место сиделки госпоже, явившейся с примочками и повязками и завладевшей своей пациенткой; цепкие пальцы старухи манипулировали опухшей лодыжкой с точностью и умением, которые может породить только опыт.
– Теперь, дорогая, ты обязана лежать тихо и терпеливо, – мрачно провозгласила мисс Чейни, и леди Маргарет показалось, будто ее эксцентричная родственница совсем не огорчена тем, что приключилось с ее племянницей.
– Я подумала, что в доме грабители, тетя Мэрион, – пробормотала девушка, когда угрюмый взгляд хозяйки поместья остановился на сломанном дверном замке. – И знаете, я обнаружила, что меня заперли! Зачем вы держите тут эту женщину? Она меня мучает…
– Спи, я уже говорила тебе, что во всем разберусь, – нахмурилась мисс Чейни.
Девушка подчинилась, удобно устроившись на подушке, и, перед тем как смежить веки и забыться беспокойным сном, немного помечтала о встрече с Эдгаром Брентоном, о том, как она увидит своего возлюбленного и поделится с ним своими трудностями и огорчениями.
Растяжение лодыжки – травма хоть и неопасная, но довольно болезненная – усугубило и без того тревожное состояние Маргарет. Оказавшись практически под домашним арестом – тетка ни на шаг не отпускала ее одну, – бедняжка развлекала себя только чтением, причем книги и журналы ей приносила исключительно мисс Чейни, и дни затворницы тянулись очень медленно. Единственное, что ей удалось, – украдкой сунув Эгги несколько монет, выпросить у нее чернильницу, перо и бумагу и тайком от тетки написать письма сэру Эдгару и мисс Лорн.
Ответа она не получила, хотя коварная служанка поклялась, что отправила корреспонденцию. Разумеется, леди Маргарет почти не удивилась, когда через два или три дня нашла свои так и не отосланные письма у мисс Чейни на столике, вскрытые и скомканные.
Время от времени девушка продолжала слышать отдаленные глухие вопли, но приучила себя верить словам Эгги о больной собаке.
Когда леди Маргарет наконец-то начала самостоятельно ходить по комнате, ее восторгу не было предела. Тетка явилась ее навестить и, к удивлению бедняжки, повела себя деликатно, даже ласково.
– Завтра такой важный день в твоей жизни, дорогая! – воскликнула она, искоса поглядывая на племянницу.
Леди Маргарет на секунду замешкалась, а потом радостно крикнула:
– Да! Завтра у меня день рождения! Мне исполнится восемнадцать! С этой больной лодыжкой я совсем запамятовала о своем празднике!
– Надеюсь, ты не забыла о самом главном, – спесиво подчеркнула тетка, – что ты станешь владелицей драгоценностей Чейни. Утром мы поедем в город, заберем их и привезем сюда в поместье.
– Все? – опешила леди Маргарет, испуганная странным выражением темных поблескивающих глаз старухи. – Вы полагаете, это безопасно? Сюда ведь могут вломиться воры! Почему бы не оставить сокровища там, где они сейчас, тетя Мэрион? Хотя бы часть… Там наверняка надежнее их держать…
– Потому что они нужны мне, я желаю их видеть! – не сдержав эмоций, рявкнула мисс Чейни. – Я гораздо любопытнее и любознательнее тебя. И я не шучу – камни будут храниться здесь!
– Как хотите, тетя. Я тоже мечтаю на них взглянуть, просто я подумала, что это не вполне благоразумно…
– Прекрати паниковать, ты чересчур пуглива. У меня давно приготовлены для них специальные сейфы, – пояснила пожилая леди. – Если украшения будут в доме, ты сможешь надевать их, когда захочешь, и не отправляться всякий раз к нашим поверенным, которым я ни на грош не доверяю: по-моему, все они воры и жулики!
Маргарет, скрепя сердце, согласилась, хотя в глубине души чувствовала, что нужно оставить драгоценности в сейфе под надежным присмотром лондонских адвокатов из фирмы «Шеллкотт, Уодворт и К°». Зато она одержала молчаливую победу в отношении своего предстоящего замужества, ибо с этого дня всеми поступками пожилой леди руководило лишь одно стремление – поскорее увидеть драгоценности в имении Чейни-Корт. Даже ее необъяснимая антипатия к Алисе Лорн как будто ослабела, и, когда племянница рискнула мягко намекнуть на визит к своей недавно обретенной подруге, старуха нехотя процедила сквозь зубы:
– Ладно уж, навести ее, раз тебе так надо.
Тем самым мисс Чейни, казалось бы, сняла с души девушки огромный груз, ведь запрет встречаться с леди Брентон, Эдгаром и Алисой Лорн буквально выбил почву из-под ног леди Маргарет и наполнил ее душу дурными предчувствиями. Порой она ловила себя на мысли, что готова отказаться от всех фамильных драгоценностей, только бы тетя Мэрион была с ней хоть чуть-чуть подобрее и поласковее. Но когда она уточнила у тетки, действительно ли та разрешает ей поехать в коттедж к Алисе, мисс Чейни произнесла с издевательским гадким хихиканьем:
– Это не горит, милочка. Повидаешься со своими друзьями и подругами, только когда мы возвратимся из Лондона. Семейные дела важнее всяких там прогулок!
Глава 7. В когтях тигра
Несмотря на то, что фотография Мэрион Чейни обнаружилась в захудалом магазинчике на Друри-лейн, Клику не удалось установить никакой очевидной связи между этим обстоятельством и убийством старьевщицы Мак-Бридж. Благодаря словоохотливости миссис Малоун быстро выяснилось, откуда взялся этот снимок: Элси когда-то состояла в услужении у благородной аристократки, о чем свидетельствовала и подпись на обороте.
– Она работала у мисс Чейни старшей горничной, – пояснила миссис Малоун, – а когда собралась увольняться в связи с предстоящим замужеством, госпожа вручила ей свадебный подарок: полкроны денег и свое фото, дабы оно, как напоследок выразилась леди, «напоминало Элси, какую глупость она совершила, покинув такой респектабельный дом». Старая дева как в воду глядела, пророчица, – печально добавила соседка, – с мужчинами Мадам отродясь не везло: муж ее поколачивал, да и прикончил ее в итоге тоже мужчина.
– Откуда вам известно, что ее убил мужчина? – резко спросил Клик, чтобы сбить болтушку с толку, но та лишь прикусила губу и махнула рукой.
– Да все понятно, что тут думать, сэр? Я ведь жалею покойницу, не злословлю, никого не оговариваю, но не сомневаюсь, чьих рук это дело.
– И чьих же?
– Ну, сэр, я опять же не утверждаю, однако подозреваю одного типа, который повадился таскаться в магазин и талдычить насчет старого дома Мадам и ее первого места службы – впрочем, оно же и последнее. Элси, кроме как в имении Чейни-Корт, нигде не служила. Она родом из тех краев, выросла там и любила тамошние места, как свой родной дом. Родовое поместье Чейни она знала, как свои пять пальцев.
– А зачем к ней приходил тот человек? Просто поговорить?
– Бог его ведает. Он зачастил сюда после того, как заметил у Мадам эту проклятущую фотографию, и все что-то выпытывал, покоя не давал. Что за поместье? Далеко ли отсюда? И еще задавал кучу вопросов. Однако Мадам умела держать язык за зубами, а однажды, когда он предложил купить у нее фотографию леди, чуть не сломала наглецу шею ручкой метлы.
Клик сидел, полузакрыв глаза, и со стороны казалось, что он дремлет, но мысли его кружились в бешеном хороводе. Итак, он на верном пути. Связь между убийством старьевщицы и загадкой имения Чейни-Корт все-таки существует, но какая?
Что пытался выведать незнакомец и почему проявлял в своих расспросах такую настойчивость? Клик терялся в догадках и пока вынужден был признать свое поражение, но это не помешало ему тщательно снять отпечатки пальцев с кинжала, которым зарезали Элси Мак-Бридж.
Дело передали в суд и вынесли вердикт, который заранее предвидел лейтенант Деланд: «предумышленное убийство, совершенное неизвестным лицом или группой лиц». Несмотря на то, что расследование практически приостановили, неуемный Клик не мог успокоиться и не находил себе места, переживая за леди Маргарет, которая, как он догадывался, сидела взаперти в поместье тетки и наверняка терпела от нее всяческие обиды.
Впрочем, объект его забот и тревог как будто в них и не нуждался.
Благородная мисс Мэрион Чейни, леди Маргарет Чейни и служанка Эгги, которую хозяева взяли с собой, благополучно прибыли в Лондон и поселились в небольшом тихом отеле на Крейвен-стрит. Очутившись в городе, пожилая леди, казалось, переродилась и превзошла сама себя. Она прекрасно ориентировалась в столице, знала все улицы, переулки, скверы и магазины и часто посылала племянницу в сопровождении Эгги куда-нибудь прогуляться или за покупками, отчего юная леди, которая по сути была еще почти ребенком, приходила в неописуемый восторг. После нескольких лет жизни в спартанской обстановке французского монастыря и почти месяца, проведенного взаперти в поместье тетки, у Маргарет, окунувшейся в светскую жизнь большого города, от новых впечатлений и модных нарядов, на которые мисс Чейни разрешала ей тратить деньги, буквально пошла кругом голова. Лишь одно досадное обстоятельство портило девушке настроение – вечное присутствие бесцеремонной Эгги, не спускавшей с нее глаз.