Самочувствие отличное, настроение бодрое».
25 июля:
«Сегодня мы впервые убедились, что прилетели на Землю Франца-Иосифа не напрасно. Сегодня случились первые находки, имеющие отношение к береговой группе Альбанова.
Сегодня были проведены работы на мысе Ниль Земли Георга и на мысе Мэри-Хармсуорт Земли Александры. На мысе Ниль в ходе разведки Евгением Ферштером с помощью металлодетектора были обнаружены 2 гильзы от нарезного оружия. Датировка 1910 г., что в точности совпадает со временем датировки производства патронов, имевшихся у береговой группы Альбанова. Читаем у него в «Записках…»: «Береговой партии оставляем винтовку-магазинку и 70 патронов и пять вареных гаг из имеющихся у нас десяти…». Факт находки гильз подтверждает достоверность «Записок…» Альбанова. Эти находки утвердили нас в мысли, что ведем поиск в верном направлении. Одновременно с этим на вершинах скал на восточной оконечности мыса Ниль были найдены каменные пирамиды, предположительно установленные экспедицией Джексона в 1895 году. В одной из каменных пирамид были обнаружены патроны от охотничьего ружья 12 калибра английского производства, что подтверждает их принадлежность к экспедиции Джексона. Сохранность прекрасная. Значит, есть надежда, что сохранились какие-то предметы, вещи, принадлежащие береговой группе Альбанова.
Самочувствие нормальное, настроение бодрое».
26 июля:
«Гильзы от патронов норвежские, 6,5×55 калибра, произведены фирмой «Рёдфос Патронфабрик» для винтовки «Краг-Йёргенсен». Как раз такие патроны были выданы Альбановым оставленной береговой группе для «норвежской винтовки».
Предполагаем, что, вероятно, находки были возможны только в этом году, в силу аномально жаркого лета, которое ощутимо дохнуло и на Арктику. И до того, возможно, наши находки почти 100 лет лежали под снегом и льдом.
Удивительно, но гильзы были найдены совсем рядом с базовым лагерем нашей экспедиции. Особенно вдохновило то, что гильзы были датированы 1910 годом. Остров Земля Георга и сейчас остается одним из самых непосещаемых уголков архипелага, а в начале прошлого века и подавно. По крайней мере, мы знаем лишь об экспедиции Джексона — Хармсворта, которая была здесь до Альбанова в 1894—97 годах, то есть, гильзы, датированные 1910 годом, не могли принадлежать ей, а с большой вероятностью принадлежали именно береговой партии Альбанова.
Снова и снова обращаемся к «Запискам…» штурмана Валериана Альбанова:
«Во время одной из переправ случилось несчастье, иначе я не могу назвать потопление одной из двух имеющихся у нас винтовок «ремингтон». Утопил Луняев с помощью Смиренникова. Это разгильдяйство, нерасторопность страшно возмутили меня. К стыду своему должен признаться, что не мог сдержать себя, и на этот раз кой-кому попало порядочно. Кто войдет в мое положение, тот не осудит меня. Это уже второе ружье, утопленное моими разгильдяями за время нашего пути по льду. Осталась только одна винтовка такая же, для которой у нас еще много патронов. Маленькую магазинку считать нечего, так как для нее осталось не более 80 патронов. Остаться же в нашем положении без винтовки вряд ли захотел бы здравомыслящий человек. Кроме упомянутых двух оставшихся винтовок мы имеем еще дробовку-двустволку, но эту нельзя назвать серьезным ружьем там, где из-за каждого ропака можно ожидать увидеть медведя».
Судя по типу гильз, с большой вероятностью можно предполагать, что они от «норвежской магазинки», которую Альбанов оставил береговой группе Максимова. Объяснить другое здешнее нахождение этих гильз очень трудно. Что их заставило стрелять на этом мысу сразу же после расставания с Альбановым?»
Позже Роман Буйнов так рассуждал по этому поводу: «Запасались в дорогу птицей, хотя я не представляю, как ее стрелять пулевыми патронами. Либо подавали сигнал Альбанову или отстающим своим?»
И я размышляю вслед за ним: «Вверху на мертвом леднике никакой добычи не предвиделось, и они вполне могли стрелять по сидящей птице, например, поближе подкравшись. Тем более, что количество патронов это позволяло сделать, а они оставались на мысе Ниль до вечера. Второй вариант: они столкнулись наверху с непроходимыми препятствиями и вернулись обратно, о чем предупреждали Альбанова. Но он уже уплыл далеко, и они снова были вынуждены уйти наверх?»
27 июля:
«Сегодня погода не позволила проводить работы. Отдыхаем. Был приготовлен салат из морской капусты (ламинарий). Организовали дегустацию сублимированных продуктов.
Самочувствие отличное, настроение хорошее».
28 июля:
«Собака Арни добросовестно сторожит добро. Погода стремительно портится. Принято решение не устанавливать «Паука» (вторая палатка)».
29 июля:
«Экспедиция продолжает поисковые работы. В связи с нелетной погодой и штормом разделились на 2 группы. Первая группа продолжает обследовать мыс Ниль. Сегодня обнаружена еще одна каменная пирамида, оставленная экспедицией Джексона. В пирамиде обнаружены записки. По дневникам Джексона был восстановлен их полный текст. Вторая группа: Александр Унтила, Евгений Ферштер, Роман Буйнов и Владимир Мельник в тяжелых условиях перехода через ледник, изрезанный коварными, часто скрытым трещинами шириной до 6 и глубиной до 40 метров, попыталась пробиться по направлению мыса Краутер по предположительному маршруту береговой группы Максимова. Самочувствие отличное, настроение боевое».
Пройдя по леднику примерно 5–6 километров в сторону мыса Краутера, стали спускаться в попавшую по пути небольшому мысу. Группа Максимова обязательно должна была к нему спуститься, в надежде пробиться дальше к мысу Краутера берегом, потому как маловероятно, что она могла пробиться туда верхом, по леднику. Поисковики попытались с ходу пробиться к мысу Краутера ледником, но не смогли, несмотря на высочайшую профессиональную подготовку и специальное снаряжение, его оказалось недостаточно, на пути вставали гигантские трещины, и весь ледник был покрыт мглой. Решили попытаться это сделать позже.
И здесь, на спуске в бухту, поисковиков 30 июля, на девятый день экспедиции, ждала настоящая удача!
Первые поистине сенсационные находки были сделаны Александром Унтилой. Наверное, сыграли свое дело его профессиональные качества, навыки и опыт профессионального спасателя и офицера спецназа ВДВ. Безусловно, это так. Но мне мнится: может так Бог рассудил? Всей своей жизнью Александр Унтила заслужил эту радость. Как он определил себя в одном из интервью: «человек из последнего вагона последней электрички прежней армии, у которой был престиж и уважение в народе». Сын военного вертолетчика, получившего боевое ранение в Афганистане, майор, заместитель командира батальона спецназа ВДВ с уникальным военно-педагагогическим и боевым опытом, за два года и восемь месяцев не потерявший в Чечне ни одного солдата, награжденный медалью «За отвагу», медалями ордена «За заслуги перед Отечеством» 1 и 2-й степени, медалями «За разминирование», «За воинскую доблесть» 1-й степени, в 30 лет оказавшийся ненужным современной российской армии, точнее, ее нынешнему руководству, выброшенный из нее по предлогом ее реформирования. Легендарный батальон, созданный в свое время командиром разведки ВДВ полковником Поповских, батальон, спасший от позора российскую армию в январе 1995-го в Грозном, потому как оказался в то время единственной боеспособной частью в российской армии, и полковнику Поповских не могли простить этого и пытались ему пришить убийство журналиста Дмитрия Холодова, батальон, дислоцированный в Москве, в Сокольниках, расформировали, землю продали, аллею Героев раскорчевали и построили на этом месте элитные многоэтажки (может, это и было истиной причиной расформирования?). Александру Унтиле предложили единственный вариант: занять в Кубинке в 45-м полку ВДВ, куда организационно входил его батальон, нижестоящую на две ступени должность командира роты… обеспечения (баня, столовая, склады), других офицеров просто выбрасывали на улицу, ничего не предлагая, он «хвататься за соломинку и менять «ориентацию» не захотел, ушел со всеми».
Это уже из области мистического. Но, по моему глубокому убеждению и внутреннему чувству, самые сенсационные, как потом оказалось, и самые главные находки, как награду за офицерское и гражданское унижение, за плевок в душу, за внутренние терзания, связанные с этим, должен был совершить именно он, Александр Унтила. Это человек из тех, к счастью, ныне еще не редких в России людей, часто не русских по крови, но глубоко русских по отношению к стране, которые продолжают думать по-прежнему сначала о Родине, а уже только потом о себе, и потому я считаю для себя не только возможным, а обязательным рассказать об Александре Унтиле побольше. Прибегну к интервью, которое он дал журналистке Елене Березиной перед экспедицией на Землю Франца-Иосифа по возвращении его со спасательных работ после страшной катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС. Наперед скажу, что после Земли Франца-Иосифа он будет брошен на ликвидацию последствий страшного землетрясения и цунами в Японии в самом разрушенном ее районе, в Сендае. Он рассказывает в интервью не о себе, а о своих товарищах, спасателях, которые рисковали жизнью, о водолазах, вынужденных работать в легких водолазных костюмах в масляной среде, к тому же ночью, то и другое категорически запрещено, но не было времени ждать специального водолазного оборудования, дорога была каждая минута, и в результате отравившихся масляными парами.
— Вы сами давно работаете в «Центроспасе»? — наконец она смогла перевести разговор на него самого.
— Я в МЧС служу почти три года. (Он сказал не «работаю», а именно «служу»). За это время освоил 12 специальностей: водолаза, подрывника, сапера, промышленного альпиниста, кинолога, газоспасателя, парашютиста (он первоначально умолчал, не склонный говорить о своем прошлом, что с парашютом, мягко говоря, был знаком задолго до МЧС), есть горная, медицинская подготовка, учу английский язык… После каждого этапа обучения выдается свидетельство, но его потом нужно постоянно подтверждать…