К началу 1923 года ленинское Политбюро состояло из пяти человек (перечисление в порядке важности по тогдашнему партийному протоколу: 1) Ленин, 2) Троцкий, 3) Зиновьев, 4) Каменев, 5) Сталин. Главный редактор «Правды» и второй, после Ленина, теоретик партии Бухарин был кандидатом. Все они, начиная Лениным и кончая Бухариным, уже в 20-х годах знали, что Сталин не только бывший убийца (эксы на Кавказе в 1906–1912 годах, массовые расстрелы по личному приказу Сталина в Царицыне в 1918 году), но и потенциальный убийца даже самой ленинской партии с задатками организатора единоличной тирании (избавиться от него они не могли — Сталин принадлежал к этому же узкому кругу лиц, взявших немецкие деньги на большевистскую революцию).
Посмотрим на Сталина сначала глазами членов Политбюро, выслушаем характеристики о нем съездов его партии, потом послушаем, что сам Сталин думает о себе, и, наконец, дадим слово сегодняшним сталинским эпигонам. Для документальности приведем некоторые цитаты.
1. Начнем с «Завещания» Ленина (1922–1923):
«Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью… Сталин слишком груб… Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который… более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д.» (ПСС, т.45, с. 345–346).
Из статьи Ленина «К вопросу о национальностях» от 30–31 декабря 1922 года:
«…приняли ли мы с достаточной заботливостью меры, чтобы действительно защитить инородцев от истинного русского держиморды? Я думаю, что мы этих мер не приняли… Я думаю, что тут сыграли роковую роль торопливость и администраторское увлечение Сталина, а также его озлобление против пресловутого «социал-национализма» (термин Сталина против грузинских коммунистов. — А.А.). Озлобление вообще играет в политике обычно самую худую роль. Я боюсь также, что тов. Дзержинский, который ездил на Кавказ расследовать дело о «преступлениях» этих «социал-националов», отличился тут тоже только своим истинно русским настроением (известно, что обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения)… Тот грузин (речь идет о Сталине. — А.А.), который пренебрежительно… швыряется обвинением в «социал-национализме» (тогда как он сам является настоящим истинным не только «социал-националом», но и грубым великорусским держимордой)… нарушает интересы пролетарской классовой солидарности… Политически ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского» (ПСС, т. 45, с. 357–358, 360, 361)[8].
2. Троцкий (1930):
«Сталин одарен практическим смыслом, выдержкой и настойчивостью в преследовании поставленных целей. Политически его кругозор крайне узок. Теоретический уровень совершенно примитивен. Его компилятивная книжка «Основы ленинизма» кишит ученическими ошибками. Незнакомство с иностранными языками вынуждает его следить за политической жизнью других стран с чужих слов. По складу ума он упорный эмпирик, лишенный творческого воображения. Верхнему слою партии (в более широких кругах его вообще не знали) он казался всегда человеком, созданным для вторых и третьих ролей. И то, что он играет сейчас (1930 г.) первую роль, характеризует не столько его, сколько переходный период политического сползания. Еще Гельвеций сказал: «Каждый период имеет своих великих людей, а если их нет, то он их выдумывает» («Моя жизнь», с. 247).
«По-настоящему Ленин узнал Сталина только после Октября. Он ценил его качества твердости и практического ума, состоящего на три четверти из хитрости. В то же время Ленин на каждом шагу наталкивался на невежество Сталина, на исключительную моральную грубость и неразборчивость» (там же, с. 217–218).
3. Зиновьев и Каменев (1925) (со слов Троцкого):
«Возможно ли было в 1924 году предвидеть события 1936–1938 годов, когда Сталин развился в тирана со всеми его атрибутами? В 1924 году он еще боролся за власть. Был ли уже тогда Сталин способен на такой заговор? Все данные его биографии заставляют нас отвечать на этот вопрос утвердительно… Когда Зиновьев и Каменев порвали со Сталиным в 1925 году, они оба заложили в надежном месте письма: «Если мы внезапно исчезнем, то знайте, что это дело рук Сталина». Они мне советовали сделать то же. «Вы думаете, — говорил мне Каменев, — что Сталин озабочен тем, как отвечать на ваши аргументы? Ничуть не бывало. Он рассчитывает, как ликвидировать вас без того, чтобы быть за это наказанным. Как только мы порвали со Сталиным, мы составили нечто вроде «Завещания», в котором мы предупреждали, что если мы «случайно» умрем, ответственным за это считать Сталина. Этот документ сохраняется в надежном месте. Я советую вам сделать то же самое. Вы можете ожидать всякого от этого азиата». Зиновьев добавил: «Он бы вас ликвидировал еще в 1924 году, если бы не боялся возмездия — террористических актов со стороны части молодежи. Это причина того, что Сталин решил начать с уничтожения кадров оппозиции и отложил ваше убийство до того времени, пока он себя не почувствует безнаказанным. Он ненавидит нас, особенно Каменева, так как мы слишком много знаем о нем, но он еще не готов убить нас» (L. Trotski. Stalin. London. 1947, р. 417).
4. Бухарин (1928):
«Сталин — беспринципный интриган, который любое дело подчиняет интересам сохранения своей власти. Он меняет свои теории, смотря по тому, от кого хочет избавиться» («А Documentaru History of Communism. T. Y. 1960, pp. 308–309).
5. Политбюро ЦК КПСС на XX съезде (1956):
«…необычайный ум (Ленина. — А.А.) выразился также и в том, что он вовремя заметил в Сталине ряд отрицательных качеств, которые позднее привели к весьма печальным последствиям… Ленин указал, что Сталин является чрезвычайно жестоким человеком, что он недостойно относится к своим товарищам, что он капризен и злоупотребляет своей властью… Эта отрицательная черта Сталина все время неуклонно развивалась и в последние годы его жизни приобрела абсолютно нетерпимый характер…»
Партия превратила Сталина «в сверхчеловека, наделенного сверхъестественными качествами, приближающими его к божеству. Предполагается, что такой человек все знает, за всех думает, может делать абсолютно все и является непогрешимым в своих поступках… Такая вера по отношению к Сталину культивировалась среди нас в течение долгих лет… Сталин создал концепцию «врага народа». Этот термин автоматически исключал необходимость доказательства идеологических ошибок… Эта концепция сделала возможным применение жесточайших репрессий, нарушающих все нормы революционной законности, против любого, кто не соглашался со Сталиным безразлично по какому вопросу, против тех, кто только лишь подозревался в намерении совершить враждебные действия… Концепция «враг народа» сама по себе практически исключала возможность… выражения собственного мнения по тому или иному вопросу, даже в том случае, если этот вопрос носил не теоретический, а практический характер… Сталин прибегал к чрезвычайным методам и массовым репрессиям в то время, когда революция уже победила, когда Советское государство укрепилось, когда эксплуататорские классы были уже ликвидированы… Сталин проявил свое нетерпимое отношение, свою жестокость, злоупотребление властью… Факты доказывают, что Сталин, постоянно злоупотребляя своей неограниченной властью, действовал при этом от имени ЦК, не спрашивая при этом мнения не только членов ЦК, но даже и членов Политбюро. Нередко он не информировал их о лично им принятых решениях, касающихся чрезвычайно важных партийных и государственных вопросов. Сталин был очень недоверчивым человеком; он был болезненно подозрителен; мы знаем это по работе с ним. Он мог посмотреть на кого-нибудь и сказать: «Почему ты сегодня не смотришь прямо? — или: «Почему ты сегодня отворачиваешься и избегаешь смотреть мне в глаза?» Такая болезненная подозрительность создала в нем общее недоверие… Всюду и везде он видел «врагов», «лицемеров» и «шпионов». Обладая неограниченной властью, он допускал большой произвол в деле морального и физического уничтожения людей. Создалось такое положение, что никто не мог выразить свою волю. Если Сталин говорил, что того или иного человека следует арестовать, то необходимо было принимать на веру, что это лицо является «врагом народа»… После войны Сталин стал еще более капризным, раздражительным и жестким; в особенности возросла его подозрительность. Его мания преследования стала принимать невероятные размеры» (Хрущев Н. С. Доклад на закрытом заседании XX съезда КПСС, с. 5, 6, 8, 10, 14,29,41).
6. Постановление XXII съезда КПСС (1961):
«Признать нецелесообразным дальнейшее сохранение в Мавзолее саркофага с гробом И. В. Сталина, так как серьезные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее В. И. Ленина» (XXII съезд КПСС. Стенографический отчет. М., 1962, т. III, с. 362).
7. Сталин о Сталине.
а) Легенда о Сталине как организаторе большевизма в России.
Сталин писал (1938):
«Пражская конференция (январь 1912 г.) выбрала большевистский ЦК. В состав ЦК вошли Ленин, Сталин и др. Товарищи Сталин и Свердлов были избраны заочно… Был создан практический центр для руководства революционной работой в России (Русское бюро ЦК) во главе с тов. Сталиным… Из политической группы большевики оформляются в самостоятельную партию большевиков» («История ВКП(б). Краткий курс», с. 137–139)[9].
Неправда. Сталин не был избран на конференции, он был кооптирован Лениным в ЦК после конференции. Сталин не был поставлен во главе Русского бюро ЦК, такой функции вообще не было, а фактически Руское бюро возглавлял Серго Орджоникидзе; по Ленину, партия большевиков существует с 1903 года, но Сталину нужно было, чтобы она существовала только с 1912 года, с тех пор, как он сам впервые стал членом ее ЦК.