Стонор Ч. Op. cit., с. 208)
Наконец, приведем и некоторые записи экспедиции Э. Хиллари в Непал в 1960 г. Правда, отношение самого Э. Хиллари и его литературного адъютанта Д. Дойга к этим записям противоречиво. С одной стороны, Э. Хиллари заявляет, что экспедиция не встретила ни одного шерпы, который в самом деле утверждал бы, что он видел «йе-ти»; с другой стороны, сам же пишет, например: «один суровый многоопытный шерпа говорил мне с абсолютной убежденностью, что он видел одного „йе-ти“ и наблюдал, его в течение некоторого времени». Несколько интересных записей мы находим в корреспонденциях Д. Дойга. Последний не знал, завершит ли Халлари свою эскападу положительным или отрицательным выводом, поэтому на всякий случай приводил положительные суждения шерпов, но сопровождал их шутками. Отбросим этот гарнир и посмотрим что говорили шерпы.
Уже вскоре по прибытии в страну шерпов, Д. Дойг в конце сентября 1960 г. писал: «Сегодня утром я встретил двух человек, которые видели йе-ти, причем довольно близко и достаточно долго, чтобы дать его подробное описание». Достигнув высокогорной деревни Бединг в двухстах километрах от Катманду, он убедился, что стоит лишь начать расспрашивать жителей на понятном большинству непальском языке, «как рассказы о йе-ти, о том, как их видели или слышали, лились на меня как из ведра». Двадцать лет тому назад деревня Бединг была засыпана большой лавиной, некоторые люди были заживо погребены в своих каменных хижинах. Именно в том году, как вспоминают жители, «йе-ти» особенно давали о себе знать, они издавали свой страшный призывный свист и ссорились в холодные зимние ночи, каждое утро на свежем снегу отчетливо были видны их следы. «Я думаю, — сказал Д. Дойгу главный лама местного маленького монастыря, — что они искали трупы жертв, погибших от лавины».
Всего лишь две зимы тому назад пара «снежных людей» спустилась к монастырю в час вечерних молитв. Было уже темно, падал снег. Шумно дыша, звери кружили вокруг здания, в какой-то момент они пытались даже ворваться через окно. Испуганные монахи (их было только пять человек) начали звонить в священный колокол со всей энергией, на какую они были способны, «йе-ти» убежали, воя в ночи, «причем их голоса были очень похожи на человеческие и выражали ужасное горе». Настоятель этого монастыря рассказал и о другом случае, имевшем место несколько лет тому назад. Один непальский чиновник со слугами приехал в Бединг зимой поохотиться на оленей и фазанов. «Группа прибывших уже собиралась ложиться спать, когда они услышали шум, производимый каким-то большим животным, кружившим вокруг здания, где они помещались. Без сомнения это был йе-ти. Вдруг его огромная обросшая волосами голова показалась в окне. Никто не осмелился пошевелиться, даже для того, чтобы схватить ружье, йе-ти выл от ярости. Мы, ламы, услышав этот шум из монастыря, начали трубить в большие рога. Испуганное животное убежало, производя страшный шум». Еще один рассказ бедингского ламы: однажды ночью, когда он спал у окна в своей келье, он был разбужен шумом и ужасным запахом; к своему превеликому ужасу он увидел «йе-ти», который старался проникнуть внутрь, — это был настоящий «ми-гё», говорит он, покрытый черной шерстью, с большими глазами, ростом в 1,5 м. Лама начал вспоминать молитвы, которые могли бы его спасти и которые, по его мнению, отогнали зверя. На следующее утро следы последнего, очень похожие на человеческие, но больших размеров, были обнаружены на снегу.
«…За несколько дней до отъезда в экспедицию в Катманду — рассказывает в другой корреспонденции Д. Дойг — я расспросил одного непальца, который утверждал, что он видел „йе-ти“. Этот человек — Гари Бадахур из небольшого города Вхаянг, расположенного на значительной высоте на крайнем северо-западе Непала. Этот город управляется раджой. Граничит он с маленьким тибетским „государством“ Туглакот, которое также имеет своего раджу. Столица его — селение, состоящее из хижин построенных из камней и дерева. Между этими двумя государствами, как говорит Гари Бадахур, лежит долина, которая не принадлежит ни Тибету, ни Непалу и которую туземцы называют Махадип. Именно там Гари Бадахур и два его товарища видели двух йе-ти. Эти „гималайские люди“ находились по ту сторону потока на расстоянии менее 200 м. „Они так были похожи на людей, что мы им крикнули: куда вы идете? на кого охотитесь?“ К удивлению Гари Бадахура и его товарищей „два человеческих существа, из которых один казался взрослым, а другой ребенком, повернулись, остановились на одно мгновение, а затем длинными боковыми прыжками убежали из долины и без всякого усилия вскарабкались по обрывистой скале“».
Чем больше записывал Д. Дойг, тем меньше оставалось в сумме рассказов места для мифологии, для народного творчества шерпов. В долине На ему говорили, что «йе-ти» появляется только зимой, — т. е. в такое время, когда в На остается небольшое число людей для наблюдения за яками. «Мне показали, с какой стороны йе-ти обычно подходят к селению, показали места их водопоя и направление, по которому они уходят. Здесь очень много рассказов связывается с рекой. Видимо, йе-ти бродят вдоль реки в поисках чего-то: но чего? Мы не нашли никаких следов ни лягушек, ни рыбы… Но в разгар зимы, когда все сковано льдом, очень возможно, что многие животные и птицы, оставшиеся в долине, покрытой снегом, спускаются к реке…»
Д. Дойг принужден констатировать, что о «снежном человеке» и встречах с ним рассказывали не только местные коренные жители, но и европейцы. Так, он упоминает именно того же самого старожила, британского торгового агента в Калимпонге, Дэвида Макдональда, которого цитировал и проф. Ю. Н. Рерих. Макдональд, пишет Д. Дойг, совершенно уверен, что «йе-ти» (он предпочитает называть его «ми-гё») существует. Три дочери Макдональда, несколько лет подряд ездившие из Тибета в Индию, где они учились в школе, пересекая долину Чумби и Сикким слышали пронзительные крики существ, которых носильщики называли «йе-ти». Эти крики, по заверениям шерпов, вселяют такой ужас, что способны парализовать человека. А вот письмо к Э. Хиллари некоего господина Л. Х. Хофф. «Я провел почти всю мою жизнь в этих горах (Гималаях), сначала за партой в школе, затем в течение 33 лет в качестве служащего железной дороги Северо-восточной Индии. В 1925 г. я работал начальником участка пути на конечной станции нашей железной дороги, которая заканчивалась тогда в Силигуре, до сих пор являющемся конечной железнодорожной станцией и воздушным портом для гималайского города Дарджилинга. Я был членом общества охотников и рыболовов. Часто я ездил на охоту в автомобиле, в особенности в густые леса Серайя (это огромный лесной массив, опоясывающий подножие Гималаев). Мой шофер, непалец по имени Хурки Бадахур, хорошо знал дорогу и был смелым человеком. Однажды ночью, когда мы возвращались из Калимронга, который находится в 65 км от Дарджилинга, автомашина тихо спускалась по небольшому склону горы, как вдруг мы очутились лицом к лицу с существом, стоящим в вертикальном положении, ослепленным фарами машины и находившимся примерно в 20 м от нее. Я приготовился выстрелить, когда Хурки Бадахур вмешался и сказал мне по-непальски; „Сагиб, не стреляйте! Это человек!“ Я очень живо помню этого человека, или вернее этого карлика рыже-коричневого цвета, ростом не более 1 м. Мы ожидали, что он убежит вниз по дороге, но он сделал прыжок и бросился вниз по боковому склону холма в лес».
Вот еще одна запись Д. Дойга, относящаяся к территории не Напала, а Сиккима, запись, сделанная в королевском дворце в Гангтоке. «Наследный принц Сиккима, Палден Тондуп Мангуял, человек весьма интеллигентный и образованный, обратился ко мне неожиданно с вопросом: „Хотите поговорить с человеком, который знает много о йе-ти? Вот он, спрашивайте его“. Это был сиккимец с бронзовой кожей из личной охраны принца. Он не производил впечатления человека, страдающего галлюцинациями. Как оказалось, несколько лет тому назад на него и его товарища напали „йе-ти“ всего в 20 км от столицы. В лабиринте пиков и гребней гранитных скал, которые простираются от границы Сиккима до Тибета, выше лесов рододендронов, они охотились и убили оленя. По древней традиции Сиккима они должны были тотчас же принести копыта и внутренности животного в жертву духу-покровителю охоты: ми-ге или йе-ти. Однако они решили продолжать охоту, солнце склонялось к западу, они отложили обряд до ночи… Едва они начали обряд, как послышался шум катящихся камней и чьи-то шаги. Ужасный запах йе-ти распространился вокруг. Затем началась атака. В них летели камни и ветви, бросаемые с удивительной точностью. В то же время невидимые звери выли и издавали такой свист, что казалось, будто их сотни. Люди убежали, бросив оленя. Они бежали без отдыха до самого Гангтока»…(Цит. по: // Corriere della sera., 23 ott., 10 nov., 22 nov. 1960)
Вернемся к некоторым биологическим выводам, которые могут быть сделаны из суммы собранных в Непале опросных данных. По словам Стонора, единственным серьезным аргументом против существования «снежного человека», если исходить из рассказов шерпов, является то, что никому из рассказчиков не удавалось встретить зараз больше одного зверя. Однако, говорит Стопор, сами шерпы объясняют это тем, что «йе-ти» очень редки, беспрерывно бродят по обширной территории Непала и Тибета, и стараются не попадаться людям на глаза, а те, которых им довелось встречать, очевидно, принадлежали к числу беспокойных. А может быть это были одиночки самцы? Может быть настоящие убежища немногочисленного вида «йе-ти» таятся где-то на севере, востоке и западе? Весной и летом, допускает Стонор, когда природа менее сурова и легче добывать пищу, «йе-ти» собираются где-то там и живут менее разобщенно. Осенью же, когда пищухи прячутся в скалах, когда находить пищу становится все труднее, «йе-ти», возможно, расходятся в разные стороны и поодиночке или по двое начинают бродить по горам (Стонор Ч. Op. cit., с. 190). О том же пишет и Иззард: «Шерпы высказывают предположение, что самки и молодые животные, возможно, живут в отдаленных пещерах и убежищах среди скал и камней, а взрослые самцы склонны бродить в одиночку. Я бе