В 1957 г. К. В. Станюкович опубликовал уже упоминавшуюся статью: «Голуб-яван (сведения о „снежном человеке“ на Памире)». Вот как подводил тогда итоги своей опросной работы будущий начальник Памирской экспедиции 1958 г. «В течение последних двух лет я много расспрашивал старых памирских жителей о диком человеке, и на основании этих расспросов, а также рассказов, о которых я уже упоминал, сложилось следующее представление. В наиболее труднодоступных и совершенно безлюдных районах Памира, а именно — в долине Западного Пшарта, нижнего Мургаба и ряда рек, впадающих в Сарезское озеро с юга, а также в районе нижнего Балянд-Киика, Каинды и Саук-дары (район ледника Федченко), некоторые киргизы, в основном пастухи и охотники, встречали дикого человека — голуб-явана (Как уже отмечалось, это название записано К. В. Станюковичем ошибочно; следует: гуль-бияван). Дикий человек примерно одного роста с обыкновенным, но весь покрыт шерстью, за исключением лица, ни огня, ни орудия он, по-видимому, не знает, но может швырять камни и палки. Он избегает людей, питается корнями и мелкими животными, которых он может поймать или убить камнем (зайца, сурка); зимой по глубокому снегу может загнать архара или киика. Передвигается он быстро, и, по-видимому, не имеет постоянного пристанища, т. е. непрерывно странствует. Он встречается очень редко, раньше встречался чаще». Надо отметить, что уже в цитированной статье К. В. Станюкович одновременно оговаривал и сомнения в достоверности рассказов лиц, утверждающих, что они встречали этого дикого человека (Станюкович К. В. Голуб-яван (Сведения о «снежном человеке» на Памире) // Известия Всесоюзного географического общества. М., 1957, т. 89, в. 4, с. 344). После экспедиции 1958 г. он окончательно отказался от от приведенного мнения, утверждая, что киргизы и таджики рассказывали всего лишь древний миф, «уверенность рассказчиков, что они передают не сказки, а факты, и ввела в заблуждение тех, кто выдвинул гипотезу о существовании „снежного человека“ в наши дни» (Станюкович К. В. По следам удивительной загадки // Известия. М. 12 января 1960 г.). Но нам представляются гораздо более верными приведенные выводы К. В. Станюковича из его непосредственной опросной работы, которые ценны тем, что они не противоречат всей накопленной массе сведений по морфологии и биологии «снежного человека», хотя К. В. Станюкович не знал этих сведений и не проводил сопоставления с ними своих данных.
Научный работник Д. Н. Евгенов также собрал на Памире сообщения киргизов о «гуль-бияване» и, в частности, подчеркнул, что по словам населения этот последний до 20-х гг. якобы встречался чаще, чем в последнее время (ИМ, I, № 26).
Обратимся к некоторым отдельным записям рассказов населения Памира, причем сначала к тем, которые были сделаны до экспедиции 1958 г. Кое-какие записи (Б. М. Здорика и др.) уже упоминались выше. В упомянутой статье геолога А. Шалимова приводятся сообщения опытного западно-памирского охотника и следопыта Мирзо Курбанова, связанные с одним происшествием в геологическом лагере, вблизи стоянки чабанов, недалеко от ледника. В связи с нападением снежных барсов, на стадо баранов охотники были настороже. Поздно вечером, когда те сидели у костра, откуда-то издалека, из верховьев долины, где лежали льды, трижды донесся странный, ни на что не похожий голос, вызвавший крайнюю тревогу Мирзо Курбанова, а также и чабанов. Это был, по их мнению, «дикий человек», живущий высоко в горах, явившийся сюда через ледник из другой долины. По мнению Курбанова, именно приближение «диких людей» вызвало бегство только недавно хозяйничавших здесь снежных барсов. Согласно разъяснению Мирзо Курбанова, «дикий человек» совсем похож на человека, только поменьше его, не имеет одежды, покрыт шерстью, очень силен, быстро бегает. Интересно, что чабаны, чтобы отогнать «диких людей», прибегли к совершенно тому же средству, как и монахи в непальском монастыре Тьянгбоче: они ударяли в какие-то жестянки, стреляли, кричали, словом, как говорить Шалимов, подняли дьявольский шум, способный испугать кого угодно (ИМ, I, № 24).
Жительница селения Кантадаш Таджикской ССР А. М. Кулагина сообщает, что за 25 лет жизни в Средней Азии она много слышала об обитании в горах Памира, в недоступных местах, совершенно диких людей, встречавшихся охотникам или заблудившимся людям и стремительно скрывавшихся при виде людей, рассказывают, что у спящих охотников они забирали те или иные вещи, которые затем оставляли в другом месте (ИМ, II, № 55). Офицер В. П. Быков приводит запись беседы с охотником-киргизом Керимбеком о рассказах киргизов и о его личном двукратном наблюдении, касающемся «большого человека»: последний встречается в Южно-Аличурском хребте, выше озера Зор-куль, не имеет одежды, покрыт волосами, однако бороды на лице нет, руки очень длинные, «отец говорил: бегает этот человек, как архар, видит, как беркут, слышит, как барс». В первый раз Керимбек, согласно записи Быкова, видел как двое этих существ на рассвете тихо спускались по склону в долину, где он заночевал о отцом на охоте, однако, вспугнутые движением лошади, они быстро полезли обратно вверх. Во второй раз Керимбек, сидевший в засаде на одной стороне ущелья, через которое проходили самки горных козлов, будто бы видел как, когда завечерело и козы появились, одной из них градом брошенных камней была перебита спина и спустившийся по крутому склону волосатый человек утащил ее в высокие горы (ИМ, II, № 57). Однако этот рассказ, не имеющий близких параллелей, по нашему мнению, требует очень осторожного отношения к себе. Гораздо проще, реалистичнее и ближе к огромному множеству данных, рассказы, записанные К. В. Станюковичем. В 1936 г. местные рабочие отказались ночевать у переправы через реку Саук-дара, ссылаясь на то, что в этих местах живет «дикий человек». Тогда же в Алтын-Мазаре одна киргизка сообщила, что некоторое время тому назад она видела «дикого человека» в устье Саук-дары и, заметив его, спряталась в камнях, он же прошел выше по склону и кричал. В 1937 г. около перевала Тогар-Каты среди киргизов было много разговоров о том, что «опять пришел гуль-бияван», что он ходит вокруг оз. Булункуль, а пришел с Лангара. Там же киргиз Джемагул рассказывал, что давно, «еще при Николае», он издали видел двух «диких людей»: они ходили по горе, «землю копали и траву ели», т. е. вероятно, выкапывали какие-то корни. Джемагул говорил, что гуль-бияван боится людей, прячется и уходит от них, если же он все-таки попадется навстречу, то бояться особенно нечего: нужно покричать, и гуль-бияван сам уйдет. В 1951 г. во время маршрута по р. Западный Пштарт на колхозной ферме предупреждали, что вниз по реке живет трое «диких людей»: две женщины и один мужчина, причем одни говорили, что есть еще маленький, но другие утверждали, что маленького уже нет в этом году, «подох наверно». Утверждали, что «дикий человек» покрыт волосами, ходит в горах очень быстро, обычно прячется, но иногда может рассердиться и напасть на одинокого путника, вернее, будет вызывать на бой, причем этот вызов он сопровождает криками и ударами кулаком в грудь (Станюкович К. В. Голуб-яван (Сведения о «снежном человеке» на Памире) // Известия Всесоюзного географического общества. М., 1957, т. 89, в. 4, с. 344).
Разнообразные опросные данные среди киргизов Восточного Памира собрала небольшая рекогносцировочная экспедиция Ленинградского университета весной 1958 г. В частности, от нескольких человек они узнали о наблюдениях следов в Чаттукое: по описанию 60-летнего охотника Юсупова, след «гуль-биявана» больше человеческих следов по своим размерам, когтей не видно, большой палец слегка оттопыривается, нога, судя по отпечатку на песке, покрыта шерстью. Другой молодой охотник там же, в Чаттукое, на свежевыпавшем снегу обнаружил совсем недавние следы «гуль-биявана» и долго шел по следам, но так и не увидел его. На ту же местность Чаттукой указали охотники Шиямкулов, Абдулаев и еще один, встретившие на влажной земле следы, причем и Шиямкулову и Абдулаеву были показаны шиптоновские снимки следов «снежного человека» и оба признали их очень схожими с виденными ими следами (ИМ, № 29, с. 89–90).
Научный сотрудник Памирского ботанического сада О. Е. Агаханянц записал за пять лет некоторое число рассказов населения Западного Памира о диких волосатых людях, якобы обитающих в горах, в том числе рассказы шугнанцев и ваханцев об «алмасты» — женщине, покрытой волосами, с грудями настолько длинными, что они волочатся по земле, со страшным лицом. Оказалось, что от диких людей «вроде алмасты, но мужчин» чабаны охраняют ночью скот в ущелье Бижон-дара на западном склоне Шахдаринского хребта. Близ Ирхта (у Сарезского озера) «дикого человека» называют «войт», рассказывают, что живет он высоко в горах, волосат, силен, бродит свободно куда вздумает. В среднем течении Бартанга один из опрошенных о «войте» повторил те же сведения, а на вопрос: есть войт или нет? ответил: «До революции был, а сейчас нет». В целом, говорит О. Е. Агаханянц, создается впечатление, что большинство информаторов о «диком человеке» верит в то, что говорит, хотя иногда и скрывает это, опасаясь, видимо, обвинения в суеверности и невежественности (ИМ, II, № 56).
Познакомимся теперь с некоторыми записями, сделанными во время Памирской экспедиции 1958 г. Они представляют весьма неравномерный интерес, некоторые лаконичны, иные подробнее, часть носит полулегендарный характер.
Начнем с тех, кто утверждает, что видели «дикого человека» своими глазами. Кадыр Токоев, 58 лет, киргиз, рабочий совхоза Булун-куль говорит, что он видел «гуль-биявана» в 1922 г. или в1923 г., когда ехал вместе с пятью соседями из Аличура в Тохтамыш. Дорога была выбрана безлюдная и трудная — через Чеш-Тюбе. На пути к перевалу Белез путников предупреждали, что там живет «гуль-бияван», но они отважились. Не успев пройти перевал, около полудня, все шестеро увидели: сверху, с горы, наперерез им спускалось похожее на человека существо, без одежды, ростом повыше человека, покрытое серой шерстью. Кадыр Токоев пошел навстречу ему, намереваясь стрелять, однако до «гуль-биявана» оставалось еще метров 500–400, когда тот скрылся в кустах, р