Однокурсников Костромского найти было легче. Он окончил Академию народного хозяйства перед перестройкой. Многие ее тогдашние выпускники занимали в настоящее время высокие должности в разных ведомствах и владели крупным бизнесом. Их фамилии были на слуху. Однако подступиться к ним было намного сложнее. Мы решили начать с декана факультета. Он вспомнил Николая Петровича сразу.
– Конечно, как его не знать, известный человек в городе. Но я его помню, когда он был простым студентом. Хороший парнишка, дисциплинированный. Учился неплохо до третьего курса. Потом связался с какой-то девчонкой, стал пропускать занятия. Его чуть не отчислили. Я за него заступился. – Декан многозначительно посмотрел на нас, оценивая реакцию. Мы сделали восхищенные лица. – Коля помнит об этом до сих пор. Помогал институту несколько раз и меня у ректора отстоял, чтоб на пенсию не отправили по закону. Мне ведь уже седьмой десяток пошел.
– А с кем он дружил и вообще, кроме учебы, чем он интересовался?
– Да я особо и не знаю. Спортом занимался. Да, еще в студенческий театр миниатюр ходил. Помню, в «Утиной охоте» ему какую-то маленькую роль дали. Давно это было.
– Вы можете нам дать список его однокурсников?
– Это не проблема. Я сохраняю списки всех выпускников со времени начала моей работы в вузе. Они для меня как дети родные. Сейчас поищем. – Он достал толстый переплетенный альбом и стал листать страницы, где кроме списков разместились и фотографии. – Вот они, родимые.
Курс был довольно небольшой, тридцать человек. Напротив фамилий карандашом сделаны какие-то записи.
– А что это? – показал на них Краснощеков.
– Это то, кем они работают сейчас и где находятся. Я, знаете ли, когда узнаю что-нибудь новое про ребят, радуюсь, как ребенок. Вот смотрите, например Выгодовский, думаю, знаете такого, сейчас заместитель министра экономического развития областного правительства. Или вот Житомиров – главный бухгалтер «Якуталмаза». А это…
– Можно мы запишем информацию? – попросил Краснощеков.
– Конечно, переписывайте. Иначе зачем мой труд был нужен, не в могилу же с собой забирать. Хотя, если честно, редко кто им интересуется.
Многие однокурсники Костромского действительно были на слуху и занимали высокие руководящие должности. Остальные – кто где. Один в свое время организовал сибирскую пирамиду «МММ», несколько человек уже умерло. Большинство разъехались по разным городам необъятной родины и даже за границу. Мы выбрали из списка троих, кто учился с ним в одной группе и проживал в настоящее время в Иркутске. Но удалось встретиться только с одним из них, остальные находились в отъезде. Григорий Рафаилович Краснов; почти однофамилец Краснощекова, работал директором небольшой торговой фирмы, расположенной в центре города. Это был грузный квадратного телосложения мужчина, движения все размеренны, говорит с одышкой. Он неохотно согласился с нами побеседовать, но по мере разговора оживился.
– Колян, я вам скажу, темная личность. На курсе был такой скромный, тихоня. Как-то пошли с ним в ресторан отметить сдачу бухгалтерского учета, выпили хорошо. Он подцепил на танец какую-то деваху. А она не одна оказалась. Завязалась потасовка. Их было трое, здоровые такие. Ну, думаю, пора гроб заказывать. А он не испугался. Двоих положил, третий сам убежал. Потом он с той девицей голову потерял, чуть из академии не отчислили.
– А почему он с ней расстался?
– А черт его знает. Разлюбил, наверное. Однокурсники его считали тимохой, ну знаете, таким простым наивным парнем, как из деревни приехал. Но я всегда знал, что он совсем не такой, а просто прикидывается простачком. Так и вышло. После окончания многих распределили в отдаленные районы, а его в Иркутске оставили. Тогда этого было очень сложно добиться.
– Может, за хорошую учебу поощрили? – предположил я.
– А почему только его? Многие учились неплохо. У меня всего одна тройка была.
– А сейчас вы общаетесь?
– Не до нас ему! – ехидно произнес Краснов. – А вообще-то он хороший человек, в помощи никогда не откажет. Видимся редко, сейчас всем не до жиру, быть бы живу! Каждый занимается своим делом. Тем более у меня семья большая, кормить надо.
– Кроме той девицы из ресторана, были у него другие девушки?
– Не припоминаю. Мы с ним особо и не дружили. Встретимся на занятиях и разбежимся по домам. А кто там чем занимается, один бог ведает.
– С кем он из парней дружил на курсе?
– Общался со многими. А дружил… – задумался Григорий Рафаилович, – не помню. Ни с кем он на курсе не дружил, – заключил Краснов. – Ни с кем!
– Слушайте, – обратился я к Краснощекову после визита к Краснову, – чем больше узнаю про Костромского, тем меньше его понимаю. Когда же случился переход его личности от скромного, на вид беззащитного парня в обаятельного, уверенного и самодостаточного бизнесмена, руководителя крупного предприятия? Не мог тихоня враз измениться.
– Вот и я о том же говорил вам. Не мог он в один момент все бросить и круто изменить свою жизнь. Но пока получается, что он такое, возможно, сделал дважды. Я думаю, придется встретиться с его бывшей женой, иначе мы не докопаемся до истины.
Жена Костромского – раздобревшая, но еще поддерживающая определенные контуры своего ранее красивого тела женщина под пятьдесят, одетая скромно, но со вкусом, категорически не желала с нами разговаривать о бывшем супруге. По-видимому, ее живая душевная рана после развода еще не остыла, хотя прошло с того момента около пятнадцати лет. Не знаю, какие аргументы позволили убедить изменить ее свое мнение (мои пламенные речи или авторитет и обаяние Краснощекова), но она согласилась на интервью.
– Когда я с ним познакомилась, он был начинающим специалистом. Ничего из себя не представлял ни внешне, ни внутренне. Про таких говорят: ни рыба ни мясо! В роддоме девчонки, которые рядом в палате лежали, увидев его через окно, удивились очень. Я красивая девушка была, а он тюфяк тюфяком, еще и сутулился он тогда немного. Им сказала, что зря вы так, бабы, он себя еще покажет! И не ошиблась, только сама я тогда в сказанное абсолютно не верила, просто себя пыталась в их глазах реабилитировать. И вышла замуж за него по случаю.
Я до него два года жила с одним коллегой по работе. Решила взять быка за рога, поставила ему ультиматум: или он женится на мне, или я уйду от него. Пришлось уйти. А куда? Я иногородняя, не в общагу же. А тут Николай подвернулся. Как-то быстро у нас закрутилось, и вскоре я забеременела. Потом его мама подсуетилась, и мы поженились.
– А когда он другим стал? – не выдержал я.
– Другим? Гм, надо подумать. Чай будете? – Она включила электрочайник и достала из холодильника брусничное варенье. – Думаю, изменения произошли примерно через год. Секс помог.
– Секс?! – удивились мы.
– Да, секс! – Она заулыбалась. – Он, видимо, до меня не имел женщин, или совсем немного. Когда мы с ним переспали, он оторваться от меня не мог. Замучил. С работы прибегал и не важно – днем или ночью, все хотел меня, как одержимый. Мне сначала это нравилось, а потом я злиться стала. Так между нами пробежала трещина в отношениях. Короче, я думаю, у него произошла гормональная перестройка, и он из парня превратился в мужчину.
– Тогда сейчас, – обратился я к Краснощекову, – из мужчины он превратился в парня?
– Не поняла?
– Не обращайте внимания на моего партнера, он всегда эмоционально переваривает полученную информацию. Очень интересное ваше предположение, скажу я вам.
– А у меня всегда так! – Она с интересом томными глазами посмотрела на Краснощекова.
– Скажите, а в браке у него были женщины на стороне? – спросил я.
Она как-то резко замолчала. Потом решилась на откровение.
– Что скрывать теперь. Конечно, были, и много, можно сказать, поэтому мы и развелись. – Она произнесла последнюю фразу излишне убедительно, из-за чего мозг отказывался ей поверить. Она заметила мои сомнения и продолжила: – Потом, сами понимаете, произошло то, что должно было произойти. Как говорится, что посеешь, то и пожнешь! И у меня в отместку ему появился любовник. Он узнал об этом. – Не увидев в моих глазах полного понимания, она продолжила: – Конечно у меня потом были и другие. И деньги он случайно обнаружил у меня в белье. Попросила его полотенце подать, я в душе мылась. А он вообще ничего не знал, где что лежит, вот и нарвался на мою заначку. Как будто я для себя старалась.
– А для кого? – поинтересовался я.
Она расплылась в улыбке.
– Вообще, конечно, для себя. На черный день откладывала. В жизни всякое бывает: сегодня все есть, завтра нет.
– Много там было денег? – уточнил Краснощеков.
Она выдержала паузу с многозначительным лицом.
– Почти половина того, что он заработал. Там были деньги и сберегательная книжка. Коля деньги никогда не пересчитывал, доверял. Тогда он много зарабатывал. Дура я! Говорил мне Виграм не держать их дома.
– А кто это?
– Мой друг. Тот, с кем я… Мой любовник. Я потом Николаю объяснила, что для семьи старалась. А он только заулыбался.
– Вы знали про его бурную любовь в вузе, он рассказывал что-нибудь? – спросил Краснощеков.
– Рассказывал. Он ведь любил меня и первое время добивался честности во всем. Сам все рассказывал и меня просил. Я ему наплела всякой ерунды, типа меня на выпускном вечере изнасиловал один одноклассник, а после никого не было. Он поверил.
– Почему он с ней расстался?
– По-моему, ее родители поменяли квартиру в другой город, и они потеряли друг друга.
– Спасибо. Вы нам очень много интересного рассказали. Удивительно, какие чудеса совершает секс. – Краснощеков натянуто улыбнулся.
– Тогда заходите как-нибудь на чашку чая, может, еще что-нибудь расскажу. – Она с томным взглядом игриво улыбнулась. – Телефон мой вы знаете.
– Удивительно, – поделился со мной Краснощеков, когда мы возвращались в офис, – некоторые женщины вроде бы и привлекательны, и умны, и очень сексапильны, но в них есть что-то такое, что на подсознательном уровне категорически исключает возможность сближения с ними. Думать об этом не то что невозможно, а даже противно. Эта мадам обладает такими качествами.