– Чё ты гонишь?! Мне сейчас сообщили, что у меня есть родная сестра. – В трубке воцарилось гробовое молчание. – Алло, ты слышишь меня? – не выдержал он.
– Кто сообщил? – голос собеседницы задрожал.
– Так есть или нет?
– Сынок, я не могу сейчас говорить, я на работе.
– Что ты отнекиваешься? Скажи прямо: есть или нет?!
Мы с Екатериной с интересом наблюдали за диалогом. Мне было непонятно упорное сопротивление прямому ответу Жениной мамы.
– Сынок… Я… я приеду к тебе, и мы поговорим. Ладно?
– Ты всегда такой была: трешь-мнешь! – Он ударил кулаком по краю стола, чуть не опрокинув все блюда на пол. – Сегодня, поняла?! – последние слова он выкрикнул в приказном тоне. Откинув небрежно телефон на стол, налил полную рюмку водки и выпил. – Ну и чё дальше? – он посмотрел на Екатерину.
– Ничего. Сейчас наш папа потерялся, я подумала, что мы должны быть вместе.
– Чего?! А ты-то здесь при чем? – Он закурил и сделал несколько затяжек. – Ты иркутянка?
– Нет, из Волгограда.
– Вот и езжай в свой город, а мы здесь сами разберемся. Кстати, – он обратился ко мне, – батю нашли?
– Пока нет. Дело очень запутанное. Ты мог бы помочь, но ты не хочешь.
– А чё надо?
– Ответить на несколько вопросов. Например, где ты нашел газету, в которой прочитал объявление о нашем агентстве?
– В батиной квартире, она лежала на журнальном столике. Я был у него перед отъездом.
– За сколько дней?
– Я проводил его в аэропорт.
– Ты?! – Я удивленно посмотрел на него. – Ночью?
– Почему ночью? Днем. Он сказал, что самолет вылетает в пять вечера. Мы с ним попрощались в три.
– И куда он направился?
– Никуда. Он сказал, что подождет регистрацию в кафе. А я ушел.
– На чем вы добрались в аэропорт?
– На такси.
– Номер помнишь?
Он порылся в своем телефоне.
– Записывай. Это мой знакомый Санек. Мы с батей долго проговорили, такси сразу не вызвали. Санек выручил.
– Слушай, – обратилась к нему Екатерина, – а почему ты папу батей называешь?
– Потому что он предал меня, когда ушел от нас.
– Как это?
– Он должен был забрать меня с собой. Я все равно потом тоже ушел от матери. У нее энергетика плохая. Но чего мне это стоило, никто не знает.
– А зачем ты пьешь?
– Затем и пью, что его наказываю.
– Каким образом?
– Он переживает, что я нигде не работаю, а я еще специально пью.
– А на что ты живешь? – спросил я. – Отец все оплачивает?
– Нет, долги он мои не гасит принципиально. Я живу за счет временного заработка.
– И чем промышляешь?
– Компьютеры налаживаю и программы устанавливаю. Батя хотел, чтобы я экономистом стал, так же как и он, чтоб продолжил его дело. Я и стал с грехом пополам, но меня тянуло к другому. Иногда ко мне знакомые обращаются, я беру недорого. Вообще-то папаня добрый. Жалко будет, если его не станет. – Его лицо помрачнело, он задумался, видно, представляя безвозвратную потерю отца. У него глаза повлажнели. Он вытерся салфеткой. Потом налил водки. – Давайте за него выпьем, чтоб нашелся! – Он посмотрел на наши пустые рюмки. – Ладно, как знаете.
Екатерина решила прогуляться с Евгением, а я направился в офис. Краснощеков был на месте.
– И что с вами случилось, Владимир Федорович?
– С Катей встречался, по набережной гуляли, – гордо ответил я.
– А я выяснил, что по телефону он в день отъезда ни с кем не общался. Вы оказались правы – таксистские фирмы укрупнились, и по количеству их стало меньше. Только формально. А на самом деле как был бардак, так и остался. Все же коррупция бессмертна. Короче, к сожалению, пока похвастать нечем.
– Зато я выяснил, кто подвозил Костромского на такси.
– Вы?! – удивился Краснощеков. – Когда?
– Мы вместе с Катей встретились с ее братом Женей – сыном Костромского.
– Ну вы даете. Хоть бы предупредили. Мало ли что могло быть. Он человек непредсказуемый. И что он сказал?
– Что лично проводил отца в аэропорт и оставил его там.
– Ночью? – удивился, как и я, Краснощеков.
– Нет, в три часа дня. Он утверждает, что якобы Костромской должен был улететь в пять вечера, а простились они в три. Но в Таиланд днем самолеты не летают.
– Возможно, он и не собирался лететь туда. Хотя зачем тогда купил путевку? Странно.
– Может, решил запутать сына, а сам ушел из аэропорта после его ухода, – предположил я. – У них ведь отношения были натянутые.
– Не похоже. Зачем тогда он пригласил его домой? Тем более с ним вместе поехал в аэропорт. Да, интересно получается. Надо проверить внутренние авиалинии.
– А не мог он улететь вместо Таиланда в Волгоград, к матери Кати?
– Возможно, но она бы тогда знала об этом и не стала бы к нам обращаться.
– Да, вы правы. Послушайте, – меня осенило, – если он все же не улетел и был с чемоданом, он мог его оставить в камере хранения, чтобы с ним не таскаться. Только как это проверить?
– А вот это как раз не проблема. У меня там работает сослуживец, он начальник службы безопасности аэропорта.
Краснощеков набрал его номер и включил громкую связь.
– Юрий Николаевич, привет, дружище! Вот тебе и Юрьев день! Ты все время обижался, что не обращаюсь к тебе. Время пришло!
– Привет, привет! Что, летишь за границу? Сейчас на таможне строго. Фрукты все экспроприируют. Якобы опасаются ввоза зарубежных бактерий в Россию. Чего я только не перепробовал на халяву.
– Нет. Надо проверить, не вылетал ли через ваш аэропорт Костромской Николай Петрович в течение последнего месяца и не оставлял ли кто-нибудь в камере хранения чемодан в то же время, который не забрали до сих пор.
– С чемоданом будет непросто.
– Ну понятно. За мной магарыч!
– Ладно, свои люди, сочтемся! А как он выглядит?
– Темно-коричневый, под крокодиловую кожу, на колесиках.
– Перезвони через пару дней.
– Дело срочное!
– Ладно, постараюсь. Как узнаю, позвоню.
– Круто! – восхитился я. – Как говорится: не имей сто рублей, а имей сто друзей!
– Но лучше иметь и то и другое, – улыбнулся Краснощеков.
Неожиданно дверь в офис распахнулась, и к нам вошел ответственный секретарь. Вид его был озабочен.
– Страсти накаляются! – заявил он с порога. – Противники узнали, что Николай Петрович исчез. На нашем корабле царит паника. А он молчит! Что у вас?
– Пока особо порадовать нечем, – ответил Краснощеков.
– Как это? Прошло уже несколько дней, а вы топчетесь на месте! За что вас все хвалят?
– Кто? – поинтересовался я.
– Да какая разница. – Вальдемар Карлович осуждающе на меня посмотрел. – Главное, что незаслуженно. Я так надеялся на вас. Вы понимаете, чем все это может закончиться? О-го-го! – Он посмотрел наверх. – Многие головы посыплются, и в первую очередь моя. Это я всех убедил, что надо поддержать Костромского. И вот результат. Права была моя жена Соня, лучше бы ее послушался.
– А что она вам посоветовала?
– Не лезь, говорила она, в политику, козленочком станешь. Так и получилось. Как вы думаете, он жив? – Он с надеждой посмотрел на нас.
– Пятьдесят на пятьдесят, – сказал Краснощеков.
– Ну это хоть не десять на девяносто, – облегченно выдохнул Вальдемар Карлович. – Может, еще найдется.
– Надежда умирает последней! – нелепо пошутил я в очередной раз. – Скажите, а как вы узнали про наше агентство?
Он удивленно посмотрел на меня, ища в моих словах подвох.
– В газете прочитал дома у Николая Петровича.
– Она лежала на журнальном столике?
– А это важно?
– Да.
Он задумался.
– Вроде там.
– Но почему вы обратили внимание на наше объявление?
– Гм, сам не знаю. А потом, когда Николай Петрович задержался, я вспомнил и, выяснив про агентство, поехал к вам.
– Оно было обведено фломастером?
– Слушайте, вы такие вопросы задаете. Это-то зачем вам?
– Вы на другие объявления обратили внимание, хоть одно помните?
– А я только одно и прочитал. – Он с интересом посмотрел на меня. – Действительно странно. Может, он специально положил его на видное место или как-то выделил?
– Вот именно. Все, кто обратился к нам по поводу исчезновения Костромского, прочитали про нас в одной и той же газете.
– Интересно… – Взгляд его стал задумчивым.
– Вальдемар Карлович! – вернул его к главной теме разговора Краснощеков. – Мы собрали очень много информации, думаю, что скоро след обнаружится, но нам было бы важно встретиться с членами вашего общества.
– Вы с ума сошли! Это уважаемые люди, и вряд ли они захотят общаться со следствием, пусть даже и в частном порядке. Я стоял у истока Тарабарщины, думаю, в курсе всего побольше других. Что вы хотели узнать?
– Но вы можете рассуждать предвзято. Ведь ваша организация, как я понял, разделилась на два лагеря, почти равных по численности. Хотелось бы услышать и другую сторону. Их мнение по поводу Костромского и его предложений. Насколько неприемлема его инициатива? Готовы ли они пойти на насильственные действия, вплоть до физического устранения?
– Я уже сказал, что много людей пока нейтральны. Но есть и активные противники. Понимаете, их нельзя объединять. Все они разные. Есть люди, добившиеся высокого положения честным кропотливым трудом, но есть и те, кто шел по головам, в том числе и бывшие бандиты.
– Расскажите про них подробнее.
– Например, бывший милиционер, в настоящее время известный бизнесмен, владелец нескольких рынков депутат Слущин Василий Александрович, Маличев Сергей Иванович, бывший рэкетир – владелец сети автозаправок, крупный строитель Бельковский Яков Борисович – в молодости промышлял картами, играл по-крупному. Я перечислил тех, кто сохранил связи в криминальной среде, и они теоретически могут организовать похищение человека. Другое дело – станут ли они этим заниматься? Они многим рискуют, ведь сейчас они респектабельные бизнесмены, им есть что терять. Эта троица точно знает, что и за Николаем Петровичем стоят не простые люди, в том числе и бывшие чекисты.