– То есть вы считаете, что члены вашей организации пойти на крайние меры не могут? – уточнил Краснощеков.
– Я так не сказал. Но я не думаю, что выборы – тот аргумент, который их заставит решиться пойти на это.
– Мне кажется, вы что-то недоговариваете?
Вальдемар Карлович заерзал на стуле.
– Есть мнение, что спецслужбы к нам внедрили своих людей. Знаете, ведь многие бывшие бандиты не угодили в тюрьму только благодаря «крыше» силовых структур. Они и сейчас с ними тесно связаны. Если сверху, вы понимаете, дана команда Тарабарщину ликвидировать или не допустить усиления ее влияния, то ФСБ может легко задействовать прежние связи.
– Вот тебе и детские игры! – вставил я. – А началось все с малого…
– По крайней мере, эту версию нельзя исключить, – подхватил Краснощеков. – Скажите, а вы знали друзей Костромского?
– Мы не очень тесно общались, – несколько смутился наш собеседник. – Понимаете, я женат, у меня двое детей. А Николай Петрович разведен, ему все можно.
– Вы знаете тех, с кем он общался в последнее время? Говорят, веселая компания.
– Кто говорит? – насторожился Вальдемар Карлович.
– Его подруга. Она сказала, что после знакомства с ними он изменился.
– Ну не знаю, в каком смысле? Не думаю.
– Вальдемар Карлович! Мы ведь спрашиваем только для того, чтобы поскорее найти Костромского. Информация останется здесь.
– Ну что ж, вы правы! Да, у него имеются хорошие знакомые, друзьями бы я их не назвал, с которыми он иногда проводит свободное время. Пару раз он и меня подтягивал. Было весело.
– Вы можете назвать их?
– Конечно. Я думаю, вам надо переговорить с Бестужевым Александром Даниловичем.
– Бестужевым? – удивился я. – Известная фамилия.
– Да, возможно, он имеет какое-то отношение к декабристам. Он заводила компании. Если честно, я раньше таких людей не встречал. Он каждый день помногу выпивает, общается с девушками почти до утра и в 8.00 как штык на работе. Выглядит всегда как огурчик.
– А работать он успевает? – сыронизировал я.
– Хороший вопрос. Я и сам поражаюсь. Он на отличном счету у своего руководства. Как он этого добивается, не понимаю.
– А кем он работает?
– На госслужбе. Где-то в областном правительстве.
– Ничего себе, – восхитился я. – Талант!
– Да, – согласился Вальдемар Карлович. – У вас есть еще вопросы? – обратился он к Краснощекову?
– Сообщите, пожалуйста, координаты этого гения.
– Записывайте!
Бестужев оказался на самом деле незаурядной личностью. Он без каких-либо других вариантов предложил нам встретиться в сауне. Однозначно. Мы согласились. Он уже был в простыне, на столе стояла минералка и лежала открытая пачка сигарет «Кент». Нам сразу же было предложено переодеться. Мы не планировали париться, но Бестужев дал понять, что в таком случае разговора не будет. Пришлось пойти на компромисс.
– Что пить будете?
Я попросил минеральной воды, Краснощеков вообще отказался.
– Мужики! Кончайте ваньку валять. Мы должны поговорить откровенно. Так? – и тут же сам ответил: – Так! Вы хотите, чтобы я вам доверял? Хотите! Короче, я беру бутылку водки, закажу закуски, предпочтения есть? – Мы промолчали. – Тогда я на свой вкус. – Он позвонил по телефону официантке. – Дорогая! Нам бутылку водки «Русский стандарт» ну и закусочку, как всегда: домашний погребок, свежую овощную нарезку, мясное и рыбное ассорти, мороженое сальце с горчичкой и клюквенного морсика два литра. Да, – он посмотрел на меня, – и бутылку «Нарзана». – Все, ждем! – Он встал. – Пошли попаримся, – потом оценивающе посмотрел на нас. – Девчонок будем заказывать? А то пока приедут, пока выберем…
– В другой раз! – категорично отрезал Краснощеков, направляясь в парилку. – Мы же поговорить пришли.
– Тоже правильно, – легко согласился Александр Данилович. – Итак, что хотите узнать?
– Вы давно познакомились с Николаем Петровичем?
– Года три назад. Случайно в компании встретились. Потом несколько раз общались.
– Что он за человек?
– Нормальный мужик, компанейский. Хотя не сливается со всеми. Вроде бы находится с нами, а мысли где-то далеко.
– Он не рассказывал, что куда-то собирается уехать?
– В Таиланд. Должен был уже прилететь.
– Нет, не отдыхать, а переехать жить в другой город или страну?
– Как-то говорил на эту тему. Мы даже с ним чуть в Панаму не улетели, представляете? Ну, об этом чуть позже. Пошли выпьем, все уже принесли.
Удивительно, но мы не заметили, как потом принесли вторую бутылку водки. Я теперь понимаю, что имеют в виду, когда говорят, что многое от компании зависит. Бестужев оказался веселым и разговорчивым человеком, очень простым в общении.
– Мы так же, как с вами, с ним сидели, хорошо выпили, он и говорит, что ему от одной московской фирмы поступило предложение слетать в Панаму в бизнес-круиз по недвижимости. Нужно было только оплатить дорогу, расходы по проживанию брала на себя фирма. Ему Панама понравилась: круглый год лето, свободная экономическая зона, если приобретаешь недвижимость на сумму двести тысяч долларов, то тебе выдают паспорт инвестора – как бы второй паспорт, по которому без визы можно летать в офигенное количество стран. Допились мы до того, что он позвонил в фирму и заказал два билета. Наутро мы опохмелились, а потом добавили в обед и в сауну пошли. У него поднялось давление. Отлет отменили. Да и мы прикинули: лететь в один конец целые сутки, там на все про все отводилось два дня и обратно. Какой, к черту, бизнес? Двенадцать часов разница, у тебя адаптация и к климату, и к новому времени, а фирмачи над душой стоять будут, возить по городу. Так и сдохнуть можно.
– То есть он был готов эмигрировать?
– Говорил, но, по-моему, никуда бы не поехал. Здесь у него бизнес, сын. Убежать периодически каждый куда-нибудь стремится, но от себя не убежишь!
– А есть у него где-нибудь в России дом или квартира, куда бы он мог уехать?
– Лично я бы уехал на Байкал, но там девчонок мало. – Он улыбнулся и оценивающе посмотрел на нас. – Кстати, будем заказывать?
– Нет, – твердо возразил Краснощеков, – пока воздержимся. Вы лучше…
– Да не проституток. Это мои знакомые студентки. Просто пообщаетесь. Если что получится, вы им немного дадите на хлеб, и все. Они иногородние, кушать тоже хотят. Если вам понравятся и они не будут возражать, можете телефонами обменяться. – Мы отказались. – Ну смотрите. А я закажу, потом поздно будет, жена потеряет. Я ей обещал сегодня вернуться вовремя, недавно влип, мама не горюй!
– Вы не знаете, ему никто не угрожал?
– В смысле?
– Может, пытались шантажировать или угрожали ему и близким физической расправой?
– Но Николай тоже не простой. Я бы вам посоветовал обратить внимание на его сына.
– Почему?
– Он ведь у него «загульный». По пьяни может многое натворить. Как-то мы сидели с Петровичем в сауне, ему позвонила бывшая и сказала, что его сын из охотничьего ружья палит по улице. Он быстро собрался, я ему водителя своего в помощь дал. Хорошо, что никого не убил, могло быть хуже.
– Но отцу-то он не угрожал?
– Было и это. Он рассказывал. Подробности, правда, не знаю. Его сын со всякой швалью общается. Не сам додумается, другие посоветуют. Работать им неохота, а гулять не на что.
– Ничего себе, – удивился я. – Противоестественно рубить сук, на котором сидишь.
– Ты его не видел?
– Видел.
– Тогда какие сомнения? Его мутные глаза о многом говорят.
– А та женщина, с которой Николай Петрович живет, или жил, – поправился я, – она может что-нибудь такое же выкинуть?
– Только из ревности. Хотя сам знаешь, женская логика непредсказуема.
– Вы знаете, что у него есть дочь? – спросил Краснощеков.
– У него?! Впервые слышу. Но он всегда говорил, что хотел бы еще завести детей. Она маленькая? Может, уже успел с кем-нибудь из девчонок договориться? – Он задумался.
– Как раз наоборот. Очень большая!
– Из старых грехов?! – удивился Бестужев. – Нет, не слышал. Пострел везде поспел! Молодец. Может, теперь успокоится.
– Да, если найдется.
– Все же думаете, что с ним что-то случилось? Мне почему-то кажется, что скоро найдется, никуда не денется.
– Александр Данилович, – полюбопытствовал я, – а почему вы нам встречу назначали в сауне?
– Потому что не первый год замужем! – Он широко улыбнулся. – В бане сотовый не берет, и вы с прослушкой голыми меня не запишите.
– Круто! – восхитился я.
– А вы знаете Светлану? – неожиданно спросил Краснощеков.
– Какую? – Он затянулся и, выдохнув густой дым перед собой и прищурившись, рассматривал через него в упор Краснощекова. – У меня знаешь сколько знакомых девчонок, блокнота не хватает. И половина из них Светами называются. Они же блондинки!
– Я про ту, которая работает у Костромского, – продолжил Краснощеков.
– А, секретарь? – Он опять затянулся. – Красивая девчонка. Видел ее пару раз. А что?
– Да нет, просто, – заключил Краснощеков, и мы направились к выходу.
Предупредительный дверной звонок прозвучал неожиданно. В прихожую сауны изящно вошли сразу три стройные юные красавицы в откровенно коротких юбках, ярко накрашенные и сильно пахнущие парфюмом. Они приветливо нам улыбнулись и полезли целоваться с Бестужевым, бурно выражая радость встречи.
– Ну что, – обратился он к нам, – не передумали? Девушки зря, что ли, приехали? Мне самому скоро уйти надо будет. Оставайтесь, мужики, пообщаетесь. Девчонки, приглашайте парней.
Те заулыбались и, с интересом рассматривая нас, направились в нашу сторону.
– Вы нас не боитесь, случайно? – обратилась ко мне яркая высокая блондинка, томно посмотрев на меня. Вторая направилась в сторону Краснощекова. – Куда вы спешите?
Мы категорически замахали головами и поспешили выскочить из сауны.
– Думаю, он не зря непотопляемый на работе, – сказал Краснощеков на улице. – Постоянно пить, сидеть в саунах, общаться с девушками – это и есть его работа. Он поставляет важным персонам девочек, которых оберегает и помогает хорошо устроиться. Через них он получает информацию и влияние в обществе. То, что сам пользуется ими, – это производственные издержки. И Свету Костромскому, скорее всего, он порекомендовал, познакомив в сауне.