– Я что-то подумал, надо сына проверить. В чем-то он прав, глаза у него действительно мутные.
Утром долго звонил мой мобильник – забыл отключить будильник, но я не смог подняться. Голова болела, меня тошнило и ощущалась большая слабость. Мне удалось поспать еще час, но в этот раз телефон был неумолим: звонил и звонил.
– Ало? – едва проговорил я.
– Здравствуйте Владимир Федорович! Это Катя.
– Катя?! – встрепенулся я. – Так, слушаю.
– Мне надо с вами срочно переговорить, тут такое творится!
– Где?
– У Жени с его мамой.
– Что именно?
Я специально тянул время, чтобы прийти в себя после крепкого болезненного сна.
– Лучше без телефона. Давайте встретимся там же в кафе, если вы не против. Сколько вам нужно времени, чтобы добраться?
«И еще принять душ, сделать зарядку для просыпа, позавтракать и прочее, и прочее», – проворчал я мысленно.
– Думаю, часа два.
– Хорошо, я вас жду!
После вчерашних посиделок в сауне тело мое отказывалось слушаться. А голова вообще ничего не соображала. Заварив двойную порцию кофе и положив три чайные ложки сахара для стимуляции работы печени, я стал настраиваться на рабочий день. Вскоре опять зазвонил телефон. Это был Краснощеков.
– Как себя чувствуете, Владимир Федорович?
– Лучше не спрашивайте, мне даже вспоминать больно.
– Мы вчера общались с профессионалом. Вы заметили, в отличие от нас, он был ни в одном глазу.
– Да, у него здоровья на десятерых хватит. Для него три бутылки водки – что одна кружка пива.
– Интересное сравнение. Пивка охота?
– Ну, знаете! Я с утра не пью. Мне Катя звонила, просит встретиться. Вы меня не теряйте, ладно?
– Договорились. Хотите знать тайну высокой устойчивости к алкоголю нашего вчерашнего собеседника?
– А у него есть секрет?
– Чудес не бывает. Он принимает специальные таблетки. Когда он после первой бутылки вышел покурить, я заметил, как он достал из верхнего кармашка пиджака тонкий стеклянный цилиндр и его содержимое положил под язык. Потом, когда вы с ним парились, я проверил его карманы. Он оказался бывшим сотрудником ФСБ. В цилиндре были маленькие таблетки. Я взял одну как образец, и еще одну тоже положил под язык. Думаю, не заметит.
– Вы очень сильно рисковали!
– Да, но зато сегодня я как огурчик, и энергия просто прет.
– То есть вы хотите сказать, что он пользуется допингом, если можно так сказать?
– Несомненно! И он всегда сохраняет трезвый ум и твердую память. Думаю, он специально подпаивает своих собеседников, стимулируя их на откровенность и искушая на человеческие пороки. Это все фиксируется на технику.
– Но он же голый!
– Он использует возможности саун, имеет доступ к их камерам слежения.
– Ничего себе!
– Так что будьте осторожны в общении с незнакомыми. Хотя вчера вы держались молодцом, ничего лишнего не сказали, пока не вышли из сауны.
– А потом?
– Потом вы уже ничего не могли сказать. Вы помните, как доехали домой?
– Смутно.
– Что и требовалось доказать. Вы были в другой испытуемой группе.
В этот раз Екатерина была опять в джинсах. Они подчеркивали ее длинные стройные ноги. Вид у нее был озадаченный. На столе стояла чашка, из нее доносился аромат крепкого кофе эспрессо.
– Вам что-нибудь заказать? – спросила она меня.
– Нет спасибо, я хорошо позавтракал, – слукавил я. Мне с утра в рот ничего не лезло. – Рассказывайте!
– После того как мы расстались с вами, я с Женей решила погулять. Он был достаточно пьян, и я думала, что ему прогулка на свежем воздухе не повредит. Нужно отметить, он довольно быстро пришел в себя, я даже удивилась. Затем он пригласил меня к себе. Он проживает с какой-то девушкой. Она вначале настороженно встретила нас, но узнав, что я его сестра, расслабилась. Вскоре приехала его мама. Они хорошо выпили, а потом продолжили разговор про его сестру. И что вы думаете, выяснилось? – Она загадочно посмотрела на меня. Я промолчал, у меня не было никаких мыслей. – Оказалось, что она еще школьницей родила девочку и оставила ее в роддоме – отказалась от нее. – Катя опять посмотрела на меня, только в этот раз торжествующим взглядом. – Помните наш спор о сюрпризах, когда родители взрослым детям раскрываются новой гранью. Вы полностью исключали возможность наличия у вас внебрачных братьев и сестер. Это как раз тот самый случай, где все наоборот. Она заподозрила, что ему кто-то рассказал правду, может, даже сама его сестра, и призналась во всем. Женя был в шоке. Он оказался добрым парнем. После обвинения матери во всех тяжких грехах потребовал срочно разыскать его сестру. Сказал, что раз нашлась сестра по отцу, то он хочет общаться и с сестрой по матери и помочь ей.
– А как он планирует помогать, за счет отца?
– Вот тут-то самое главное началось. Он уверен, что отца живым не найдут и ему придется вступать в наследство. Он решил создать команду, чтобы она отстаивала его интересы.
– А у него есть такие люди? – удивился я.
– Женя стал перечислять своих знакомых. Они по профессии юристы, милиционеры, бандиты…
– А эти зачем? – перебил я Екатерину.
– Вот в том-то и дело. Он думает, что у него могут возникнуть проблемы из-за наследства, поэтому подтягивает людей из разных кругов.
– Но они в первую очередь и растащат сами, что плохо лежит, а потом доберутся до всего остального.
– Вот именно, за это я и переживаю. Он сказал, что он главный, а мы, сестры, будем его доверенными лицами. Женя хочет выгнать Елизавету Сергеевну и вместо нее устроить меня. Причем хочет это сделать завтра.
– А с чего он взял, что ваш папа уже живым не вернется? Он что-то знает?
– По-видимому.
– Но в права наследства он может вступить только через шесть месяцев после смерти отца, а она еще как таковая не доказана. А Евгений что, акционер или учредитель фирмы? Как он планирует уволить Елизавету?
– С помощью своих друзей, вплоть до физической расправы. Но это как крайняя мера, а перед этим он хотел с ней поговорить и запугать ее, чтобы она добровольно уволилась. Сказал, что если она откажется, то и детям ее не поздоровится. Я не знаю, что делать.
– Да, надо посоветоваться с Краснощековым. – Брать на себя ответственность за принятие решения с больной головой мне не хотелось. – Поехали к нам в офис!
Краснощекова на месте не оказалось. Нам пришлось прождать его больше двух часов. Голова моя раскалывалась. Я решил заварить зеленый плиточный чай по монгольскому рецепту, с молоком и солью, добавив еще веточку тонизирующей саган-дайли. Это единственное, что мой организм был готов принять. Что удивительно, он подействовал на меня как целебный бальзам. Вскоре вернулась энергия, и мысли в голове стали живыми.
– Скажите, Катя, а вы виделись с Женей после встречи у него дома или, может, созванивались?
– Нет, я хотела прежде всего переговорить с вами и посоветоваться. Вчера пыталась целый день до вас дозвониться, но связь была недоступна.
– Потому что мы с Краснощековым были в сауне. Там сотовый не ловит.
Она с удивлением на меня посмотрела.
– Вы весь день были в сауне? Вы что, так любите париться?
– Нет, просто у нас там была деловая встреча. Знаете, ведь русские традиционно свои дела решают в банях и ресторанах. Пришлось много выпить. – Я рефлекторно погладил свою голову.
– Вы плохо себя чувствуете? Присядьте на стул. – Она подошла ко мне и стала делать массаж головы. В этот момент и зашел Краснощеков. Ситуация была пикантная. Чувствовалось, он не знал, как поступить: выйти незаметно или занять свое место. Екатерина тоже смутилась. Один я сохранял спокойствие, благодаря массажу я погрузился в нирвану.
– Чай будете? – вышла из ситуации Екатерина, посмотрев на Краснощекова. – Владимир Федорович недавно заварил.
– Чай буду, с удовольствием. Но думаю, лучше нам пойти и пообедать, заодно и поговорим. Есть информация.
В этот раз мы решили далеко не ходить. Устроились в ресторане «Шелк» гостиницы «Ангара».
– Мне позвонил мой знакомый из аэропорта по поводу чемодана. Помните, я его просил, – он посмотрел в мою сторону. – Чемодан нашелся. Точнее, он официально хранился двадцать дней, потом за ним пришла какая-то девушка и забрала. У нее была квитанция и бирка.
– И кто это мог быть? – почему-то спросила Екатерина. – Ей сколько лет?
– Этого вспомнить не могут точно. Она пришла утром перед вылетом большого количества рейсов, когда разглядывать некогда.
– Понятно, – удовлетворенно отреагировала Катя и почему-то улыбнулась.
– Чему вы радуетесь? – удивился я.
– Я предполагала, что исчезновение папы могло быть связано с женщиной, и это подтвердилось. Значит, не все потеряно.
– Ну в этом смысле да! – охотно согласился я. – Но можно попытаться ее разыскать, например, показать рабочим в камере хранения фото различных дам.
– О чем вы? – махнул рукой Краснощеков. – Они про женщину-то едва вспомнили, а уж лицо точно не запомнили.
– А паспорт, ведь она должна была предъявить паспорт, – осенило меня.
– Паспорт предъявляют, когда багаж сдают! – возразила Екатерина. Она увидела мой любопытный взгляд. – А чему вы удивляетесь, я ведь, когда прилетела в Иркутск, тоже багаж сдавала. Поэтому уверенно и говорю.
– Катя права, – согласился Краснощеков. – Никто паспорт не спросил. Да, и из Иркутска он никуда не вылетал.
– Тогда какие выводы можно сделать? – спросил я Краснощекова.
– Это дает надежду, что Костромской жив.
– Но, может, это имитация его жизни? – засомневался я. – Квитанцию и бирку могли взять без его согласия. Возможно, после его смерти.
– Тогда бы они забрали багаж сразу, – предположила Екатерина.
– Зачем, – возразил Краснощеков, – они все сделали правильно, чтобы не вызвать лишних подозрений: забрали тогда, когда пришло время, и в часы пик, не оставив никаких следов.
– Мы еще хотели поговорить кое о чем, – сменил я тему. – Сын Костромского активизировался. Хочет выгнать Елизавету и вместо нее устроить Катю.