– Кстати, расскажите о встрече с Елизаветой, – попросил я Краснощекова.
– Как я и предполагал, разорвав письмо, она его сохранила, склеила кусочки и носила с собой в сумочке.
– Это похоже на мазохизм. Вы видели его?
– Да. Там был стандартный текст о том, что он скоро вернется, просит передать ключи Свете и убраться в квартире. Письмо написано от руки, но напечатано на цветном лазерном принтере. Это меня заинтересовало. Тщательно проанализировав, я заметил, что окончания некоторых слов были как бы дописаны. С этим согласилась и Елизавета Сергеевна, хотя при первом чтении она не заметила подвоха. Видимо, были взяты отдельные слова из разных текстов, написанных рукой Костромского, и сканированы. Там, где окончания не подходили, кто-то дописал их и затем, сложив слова в строчки, получил единый текст. Сделано очень профессионально.
– И что говорит Елизавета?
– То, что она поторопилась с выводами и сожалеет, что не смогла нам помочь с газетой.
– А ключи?
– Она намерена опять их забрать. А нас просит продолжить расследование.
– Круг замкнулся, – удовлетворенно отметил я. – Третья волна прошла успешно!
– И что дальше по вашей теории?
– Мы еще получим информационный всплеск, хотя, возможно, менее интенсивный, чем первые. Как вы считаете, кто мог изготовить такое письмо?
– Несколько вариантов. Во-первых, Евгений. Он сам говорил, что хорошо разбирается в электронной технике. Если постарается, то такой документ для него не будет большой проблемой. Во-вторых, Бестужев со своей командой. Ведь нужно было найти рукописи Костромского, и самое простое это сделать через Свету. В-третьих, сама Елизавета, но это только теоретически, зачем ей было усложнять свою жизнь? Света, но самостоятельно она бы не стала этого делать, только по чьей-то команде, думаю, она далека от того, что происходит вокруг ее шефа. Вальдемар – очень сомнительно, хотя техническими возможностями он располагает. И Ксения. – Он задумался. – От нее можно чего угодно ожидать: у нее холодный ум и трезвый расчет. Правда, она не располагает большим количеством рукописей Костромского, если только не смастерила письмо совместно со Светой по заданию Бестужева или по собственной инициативе.
– Так кто главные подозреваемые: команда Бестужева или сын?
– Или еще кто-то, кто пока остается в тени. Я думаю, нам надо срочно найти газету.
– Завтра с утра этим займусь.
Вечером погода резко испортилась. Всю ночь дул сильный ветер. Разыгравшаяся метель за несколько часов покрыла толстым белым покрывалом всю землю, крыши зданий и деревья. Утром ветер утих, но низко над городом нависали темные тучи, готовые в любой момент опорожниться новой порцией осадков. Делать ничего не хотелось, состояние было сонное и подавленное. В голове – полная неразбериха. Микрофонная атака на наш офис, большое количество подозреваемых и ни одной зацепки в деле вызывали ощущение беспомощности. Я едва себя заставил заняться поиском газеты. Утопая в глубоком снегу, который дворники не торопились убирать, я направился в редакции. После полудня мы вновь встретились с Краснощековым у нас в офисе.
– У меня есть две новости: хорошая и плохая, – торжественно заявил я. – С какой начать?
– С хорошей!
– Я нашел газеты, в которых было размещено объявление об открытии нашего детективного агентства. Их всего три: «Байкальские вести», «Пятница» и «Комсомольская правда Иркутск».
– А плохая?
– Я просмотрел их и не нашел никаких статей, из-за которых газеты можно хранить больше года.
– Давайте вместе посмотрим. Надеюсь, вы сумели договориться взять их на время?
– Конечно! – Я с гордостью разложил трофеи на своем столе.
– И у меня для вас тоже есть новости. – Он театрально выдержал паузу. – У нас опять установили микрофоны!
– Кто?! – Я был поражен. – Когда нас не было?
– При нас.
– Но этого не может быть! Я постоянно наблюдал за всеми.
– Вчера утром я установил камеры видеонаблюдения. Мужайтесь дружище, но в этом поучаствовали все посетители.
– И Катя?
– Да.
– Но в это трудно поверить! Тем более она всегда была под контролем. Может, кто-то другой установил в том месте, где и она находилась? Давайте еще раз просмотрим запись.
– Вам придется поверить на слово. Эмоции переполняют вас, и вы можете наломать дров. А нам сейчас как никогда нельзя терять самообладание.
– Но зачем так много микрофонов?
– Пока это трудно объяснить. Или они хотят добиться четкого сигнала во всех зонах нашего офиса, если предположить, что они работают вместе, или они все самостоятельные игроки и пытались по отдельности осуществить контроль за нашей деятельностью, устанавливая жучки в местах, где смогли. Кстати, вы поняли, что Евгений вчера сымитировал приступ тошноты? После него не осталось не только никаких следов, но и кислого, трудно выветриваемого запаха, обычно присутствующего при рвоте. Я специально заглянул в туалет сразу после его ухода.
Я легко допускал, что Ксения, Евгений и даже Вальдемар Карлович могли установить жучки, не вдаваясь в подробности, зачем им это было нужно. Но Катя?! Нет, этого просто не могло быть ни при каких обстоятельствах. Я вспомнил ее отношение ко мне, прямой доверчивый взгляд, проявление беспомощности, когда она искала мужскую поддержку, искреннюю заинтересованность найти отца и большое желание помочь своему брату. Нет, не могла она по своему желанию пойти на это. Может ее кто-то заставил? Но кто это мог сделать, ведь она никого не знает в Иркутске? А может, Женя ее попросил по-братски, и она не смогла ему отказать?
– Все жучки одной конструкции? – уточнил я.
– Нет, разной, они воспринимают разный диапазон частот, но все они передают информацию беспроводным способом. Передать ее на большие расстояния можно только при наличии ретранслятора, размещенного где-то поблизости, или она должна записываться недалеко от нашего офиса. По моей просьбе вчера одно из детективных агентств курировало территорию вокруг нашего здания в радиусе двухсот метров, но ни машины, напичканной аппаратурой, ни подозрительных лиц они не обнаружили.
– Но то, про что мы говорили, посетители успели записать?
– Я это предусмотрел. Вы не заметили вчера небольшой чемоданчик возле моего стола? Это синтезатор электронных помех. За счет акустического воздействия на микрофоны и диктофоны частотами ультразвукового диапазона он препятствует записи и передачи информации. Это может быть еще одной причиной, почему вчера был наплыв посетителей с жучками. Ни один их сигнал не проходил, и они, возможно, по очереди пытались исправить это дело. – Он посмотрел на меня. – Итак, подведем итог.
– Совершенно точно, – заключил я, – что к установке микрофонов имеют прямое отношение четыре человека: Ксения, Евгений, ответственный секретарь и… нет, не могу я в это поверить!
– Хорошо, давайте пока просто предположим, что и Катя.
– Согласен. Но какая может быть у всех них мотивация?
– Возможно, общая, но у каждого может быть и своя. Ксения во чтобы то ни стало хочет выйти замуж за Костромского, и ей в этом, скорее всего, помогает Бестужев, заодно он и сам контролирует ситуацию с ее помощью. Женя мечтает заполучить наследство или, по крайней мере, не упустить его. Он талантливый парень: хорошо разбирается в компьютерной технике, прекрасный артист, это мы вчера видели сами, имеет связи с криминалом и бывшими силовиками. Вальдемар Карлович играет в политические игры и обладает большими возможностями, может, для него общение с нами – это часть какой-то игры, или он просто пытается держать нас под контролем, чтобы мы не нагородили дров.
– А Катя?
– Пока загадка. У меня нет версий. По образованию она экономист, далека от шпионской деятельности, из другого города, связей в Иркутске не имеет. Микрофон она могла легко приобрести, с этим сейчас проблем особых нет, но иметь станцию для улавливания сигнала…
– Я поэтому и говорю, что она не могла этого сделать, зачем ей?
– Но она тоже наследница имущества Костромского, – возразил Краснощеков. – Возможно, она, как и Женя, имеет корыстную мотивацию или работает вместе с ним.
– О чем вы? Вы могли бы это утверждать, если бы ее не видели. Это честная скромная девушка, она же сказала, что ей ничего не надо. Она просто хотела всю жизнь иметь отца и, когда он нашелся, потеряла его. Она не хочет и не может с этим смириться. Вот и вся мотивация. Помочь брату? Возможно, но она бы призналась мне в этом, у нас с ней сложились доверительные отношения.
– Может, вы и правы. Думаю, жизнь нас рассудит. Давайте пока займемся газетами. Надо их еще раз вместе просмотреть.
– Для начала нам надо определиться, что искать, – предложил я. – Я не думаю, что Костромской сохранял так длительно газету из-за нашего объявления или коммерческих предложений, цены на которые постоянно меняются.
– Логично, – поддержал меня Краснощеков. – Тем не менее их нужно тоже просмотреть. Давайте по очереди прочитаем каждую газету от корки до корки и выберем, с нашей точки зрения, наиболее интересные объявления и статьи. Потом их обсудим и составим рейтинг по значимости для Костромского.
Я согласился. Читая газеты, я с каждым часом все больше поражался, как они до сих пор держатся на плаву. Неужели их кто-то покупает? Обнажение подноготной человека со смакованием его падения, постоянное запугивание концом света и глобальным изменением климата, беззубое брюзжание по поводу коррупции чиновников и продажных полицейских на фоне безграничного восхваления бездарных высокопоставленных лиц, наивные гороскопы и закостенелые новости, повторяющиеся во всех СМИ, и никакого позитива. Прочитав их, по-моему, нормальный человек или откажется полностью от газет, или забьется в угол от страха в ожидании трагичного финала своей жизни. Изучив с Краснощековым все статьи вдоль и поперек, после тщательного анализа и конструктивного спора мы остановили свой выбор на трех заголовках: «Отцы и дети» – о вечном споре поколений, «Как сохранять молодость после сорока» и «Экстрим рядом!» – о деятельности фирмы «Успех», устраивающей розыгрыши для взрослых. Я перечислил их по степени убывания актуальности для Костромского, с моей точки зрения, которая совпала с мнением Краснощекова.