алось, не заметил этих сигналов.
— Нам следует послушать следующую главу,— предложил нунций,— если только наш высокоученый переводчик ничего не имеет против.
— Вот уже двенадцать лет, как я живу в Риме, принимая участие в этих исследованиях,— сказал Стэндап обиженным тоном.— Поэтому я готов продолжить перевод, но при одном условии...
Не договорив фразу, он бросил свирепый взгляд на сигару, потом умоляюще посмотрел в сторону Караколли. Наконец, после тяжелого молчания, в котором чувствовалась сдержанная угроза, он закончил:
— При условии, что я смогу дышать.
— Послушайте-ка,— ответил Сальва,— эта чистейшая мексиканская смесь необходима мне, чтобы активизировать клетки головного мозга, питающие мою мысль. Однако я вовсе не желаю, чтобы наш дорогой друг и собрат заболел астмой и поэтому не буду курить во время чтения. Потом, для пользы нашей исследовательской работы и поскольку солнце все еще сияет в небесах над Римом, мы выйдем поразмыслить в сад, и там, на свежем воздухе, я смогу отдаться своему любимому возбуждающему средству, никому не причиняя вреда.
— Вот и чудесно,— поспешил согласиться нунций.
— Я испрошу разрешения Его Святейшества,— добавил Тортелли.
Профессор Стэндап не сказал ни слова, но когда Сальва затушил сигару в пепельнице, украшенной папским гербом, в его левом глазу сверкнул победный огонек, а правый и дальше был яростно устремлен на галстук-бабочку злостного курильщика. Столетняя война между Англией и Францией, по-видимому, никогда не закончится.
Адриан подумал:
“Чем больше веришь в какую-то одну истину, тем больше закосневает твоя мысль”.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,в которой рассказывается о детстве Базофона и о его вознесении на Небо
“Поняв, что остался в дураках, Сатана снова пришел к римскому императору и сказал ему:
— Всадник, которого ты послал к наместнику Фессалии, не выполнил твоего приказа. Он сам обратился в христианскую веру и вместо того, чтобы убить ребенка, помог спрятать его в лесу. Цезарь, тебе следует безжалостно уничтожить всех этих людей, которые тебя предали, иначе с тобой случится большая беда.
И тогда император назначил в Фессалию нового наместника вместо Марциона. Это был Руф, человек непреклонного характера, до мозга костей преданный своему властелину, так как будучи когда-то гладиатором, сумел подняться в римской иерархии лишь благодаря кровавым услугам, которые ему оказал. В народе Руф получил прозвище Смерть, ибо везде сеял смерть с таким безразличием, словно и сам был ею.
Все это время за Базофоном, который после крещения стал Сильвестром, смотрела старуха, чьему попечению отдал ребенка Перпер. Коза Айга кормила его молоком. Чудесные цветы распускались вокруг хижины, где он рос. Лесные птицы убаюкивали его нежным и мелодичным пением. Лесные звери делались добрее, глядя на него.
Как-то ночью Павел Вынутого-из-Ножен-Меча увидел сон. Он встал с постели и разбудил святого Перпера.
— Мне приснилось,— рассказал ему он,— что с моря к нам нагрянула Беда. Она была верхом на изжелта-зеленом коне, который стоял на носу корабля. Вокруг лежало множество скелетов, они стонали и говорили: “Чума скосила нас и наших детей”.
Епископ встал с постели и обратился к Богу с молитвой, прося Его растолковать сон Павла. И тогда ему явился ангел, одетый в платье, забрызганное кровью. Слезы струились по его щекам, но он молчал.
— Господи,— воскликнул святой Перпер, вознеся руки к небу,— что же это за несчастье, против которого мы должны, как Ты считаешь, ополчиться своей верой? Разве Тебе не известно, какие трудности нам приходится здесь преодолевать? Фессалия — это пустыня. Здесь очень мало людей, кои прислушивались бы к Благой Вести, которую мы им несем. А те немногие, что живут Твоей любовью, боятся и прячутся по домам, ибо после того, как молния сразила наместника, язычники считают их колдунами и хотели бы всех уничтожить. Какие же еще новые мучения прибавятся к нашему горю?
И тогда во всем своем великолепном сиянии явился архангел Михаил и так ему сказал:
— Перпер, радость рождается на крови мучеников. Того, к кому ты обращаешься, ты найдешь на самом дне отчаянья. Разве Ему не известно, что хорошо, а что плохо?
— Господи, да будет воля Твоя,— произнес епископ.
И он задрожал от восторга, услышав обращенную к нему речь архангела.
А Беда и в самом деле сошла с корабля на берег Фессалии в обличье нового правителя Руфа, который сразу приступил к исполнению своих обязанностей. Он созвал всех военачальников вверенной ему провинции и так им сказал:
— Стыд и позор на ваши головы, ведь один дезертир способен разложить армию. Так вот, известно ли вам, что императорский гонец не только не исполнил отданный ему приказ, а и переметнулся на сторону тех, с кем должен был сражаться. Мне сообщили, что он обратился в христианскую веру, приняв имя Павел, и что именно он выкрал сына наместника Марциона, чтобы отдать его в руки единоверцев. Господа военачальники, это предательство свидетельствует о разложении в ваших рядах, которое нельзя дальше терпеть! Найдите этого Павла и приведите ко мне в цепях, пусть расскажет нам, где спрятал ребенка. Арестуйте всех, кто называет себя христианином, так как они заговорщики и враги закона. А если к завтрашнему дню мой приказ не будет исполнен и предатель не будет лежать здесь, у моих ног, двое из вас будут казнены еще до восхода луны, а их трупы выброшены на съедение собакам. Идите!
Святого Перпера схватили, а Павел между тем отправился в лес — предупредить старуху, пасшую коз, что Сильвестру угрожает опасность. Когда он вернулся в город, то сразу понял, какое произошло несчастье, и поспешно собрал несколько женщин и нескольких стариков, уверовавших в Христа. Вместе они отдались молитве, вверив свою судьбу Богу. Именно тогда кто-то из соседей выдал молящихся начальнику караула. Дом, в котором они собрались, был оцеплен. Их увели.
В течение последующих дней эти люди умерли смертью мучеников — их сжигали на кострах, рубили мечами, живьем закапывали в землю. Но святого Перпера и Павла не лишили жизни, а заключили в темницу, так как по велению императора у них следовало вырвать признание, где они спрятали Базофона. К ним применяли самые страшные пытки, но оба христианина только пели молитвы и славили Бога.
Тогда Иисус позвал архангела Гавриила и так ему сказал:
— Есть во Фессалии два человека, которые страдают во славу Моего имени. Иди и облегчи их участь, потому что они дошли до последней крайности, хотя их вера и надежда крепки, как и ранее. Потом разыщи в лесу Сильвестра, ибо я избрал для него судьбу исключительную. Когда найдешь его, я скажу тебе, что делать дальше.
Гавриил отвесил Иисусу глубокий поклон и отправился на Землю.
— Великий архангел,— сказал Перпер, увидев Божьего посланца,— посмотри, что делается в нашем царстве... Ваш епископ больше не будет проповедовать своей пастве слово Божие. Все христиане уничтожены.
— Осталось дитя, спрятанное в лесу,— отвечал Гавриил.— Только оно сохранит на своем лобике знак креста.
— На многое ли способен ребенок, который даже не знает, что был окрещен? Кто научит его основам нашей святой религии?
— Святой Дух будет с ним.
— Тогда да исполнится воля Божия и да брызнут лучи света из тьмы кромешной! — отвечал Перпер.
Гавриил улетел.
Руф пришел к Павлу и сказал ему:
— Император повелел тебе убить это дитя, а что сделал ты?
Павел отвечал:
— Я расскажу тебе о Христе, который воскрес из мертвых.
— Если будешь упрямиться,— сказал Руф,— мы приведем сюда сына, которого ты оставил в Риме вместе с его матерью, и будем пытать их у тебя на глазах.
— Мой сын и моя жена невинны, но пусть они придут, чтобы я смог рассказать им о Христе и чтобы они умерли вместе со мной с любовью к Нему.
Наместник был поражен таким мужеством, однако это не поколебало его решимости и не растопило лед в его отвердевшем сердце.
В это время Гавриил явился старухе в лесу. Он увидел ребенка — тот мирно спал на ложе из опавших листьев, а рядом стояла коза, поившая его молоком. Эта счастливая картина напомнила архангелу времена Эдема, когда Адам еще не был соблазнен Змием, и он сказал:
— Старая женщина, ты, которая охраняешь свет, знай, что наш Господь сегодня совершит великие деяния.
— А мне все равно,— сказала старуха.— Я дышу — вот и ладно.
Тогда Иисус велел Гавриилу созвать птиц. И вскоре поляну заполнили тысячи и тысячи ангелов, обратившихся в птиц. Своим пением они вместе начали обучать маленького Базофона. Таким образом само Небо преподало сыну благочестивой Сабинеллы и мерзкого Марциона науку читать, писать и думать.
Но в то время как на чудесной лужайке происходили эти божественные события, везде вокруг, прячась за деревьями, корча страшные рожи, суетились коварные черти. Сатана приказал им зорко следить за тем, что здесь готовится. Один из них, известный своим злобным нравом, был назначен гонцом, доставляющим вести. Именно он каждый вечер нисходил в Ад и сообщал своему властелину самые последние новости. Этого черта звали Бес Волосатый. Он был большой мастер врать — и в этом ремесле не знал себе равных среди всего бесовского племени.
Поскольку Бес Волосатый не мог не солгать, он рассказывал Сатане совсем не то, что видел и слышал, впрочем, даже не догадываясь о том, что черти видят и понимают божественные события совсем не так, как следует. Например, птицы, которые на самом деле были ангелами, воспринимались демонским отродьем как синицы, соловьи или зяблики. Черти слышали не мудрые наставления, даваемые ребенку, а только птичье пение. Но Бес Волосатый, желая рассказать Сатане что-нибудь необыкновенное, выдумал совсем иную картину происходящего.
— Кто там? — спросил сторож, охранявший Врата Тьмы, старый рогач с перепончатыми крыльями, извивающийся в мерзких корчах.
— Бес Волосатый, гонец, которому поручено приносить вести о маленьком Базофоне.