— Ясное дело, может, — согласился Фред. — Было однажды такое, но это еще в те времена, когда я мальчишкой бегал. Тогда, говорили, дамбу прорвало.
— Какую дамбу? — заинтересовалась Пенни.
Он указал куда-то вправо:
— Те скалы, что вы видите, называются Клиф-энд, а от них сразу начинаются эти низинные поля — марчи. А чтобы удерживать море, построена дамба — длинная насыпь из гальки. Она начинается от Клиф-энда и идет до самого устья реки ниже Рая.
Джон и Пенни следили за его рукой.
— Вон те домики, и хибарки, и все, что рядом с ними, — продолжал он, — называется Уинчелси-бич. Народу там летом — тьма. И еще строить собираются — за дамбой, конечно.
Потом Фред показал им развалины какого-то приземистого сооружения с круглой центральной частью, одиноко стоящего посреди марча. Это, как он объяснил им, были руины замка Кэмбер. И наконец, он показал им Рай — с домами, прилепившимися к пирамиде скалы, черепичными крышами, сверкающими в лучах заходящего солнца, рекой, которая бежала дальше к морю.
— Теперь, Пенни, ты понимаешь, почему такие городки были важными портами, — сказал Джон. — Когда море доходило до них, они, наверное, стояли, как форты на островах. Интересно бы узнать, до какого места доходила вода?
— А вон там проходит скалистая гряда, — указал рукой Фред. — Начинается от Рая и тянется до Уинчелси. Вдоль ее подножья можно пройти пешком.
— Поехали дальше, — предложила Пенни. — Я хочу поскорее добраться до Рая, посмотреть, как он выглядит, хочу увидеть наш дом.
Они медленно проехали под аркой старинных городских ворот.
— Они называются Стрэнд-гейт — Береговые ворота, — пояснил Фред.
— Ясно, что Береговые, — засмеялась Пенни, — они же выходят на берег.
Узкие улицы, вымощенные булыжником, круто взбирались вверх по склону. Выступающие вторые этажи домов опасно нависали над тротуарами. Ни Джон, ни Пенни никогда прежде не видели ничего подобного. Фред сосредоточился на дороге и даже не пытался отвечать на их вопросы, вертя руль то вправо, то влево. Почти торжественно он выехал на улицу, ведущую к великолепной церкви, как бы венчающей Рай, ту самую, которую они видели со смотровой площадки в Уинчелси.
Пробормотав «вот мы почти и дома», он еще пару раз резко повернул и вдруг затормозил на довольно широкой, вымощенной булыжниками улице. Кое-где между ними зеленела трава.
— Может, хотите дойти до дома пешком, так вам будет интереснее? — улыбнулся Фред. — Вот он, перед вами — нежится на солнышке. — И он указал рукой куда-то в конец улицы.
На центральных шумных улицах городка бурлила жизнь, здесь же царило сонное спокойствие, как будто Джон и Пенни попали в другой, странный мир. Дома, стоящие почти вплотную, были все разными: маленькие белые домики с черными дверями перемежались с вполне солидными строениями, фасады которых пересекали крест-накрест темные балки.
— Посмотри, Джон, — прошептала Пенни, — по-моему, это он… Да, я уверена, это «Дельфин».
Джон снисходительно улыбнулся.
— Тебе не кажется, Пенни, что эта улица очень похожа на ту, в Уинчелси? Она как будто обрывается в конце. И раз мы сейчас на вершине холма, я думаю, там тоже должен быть обрыв. И, наверное, оттуда мы сможем увидеть марчи и море.
— Нет, ты лучше посмотри на этого хитрющего дельфина на вывеске, — прервала его Пенни. — Обрати внимание, какой у него взгляд. Неудивительно, что его назвали «веселым».
Когда они разглядывали вывеску отеля, из дверей вышла обрадованная миссис Уоррендер. Высвободившись из объятий Пенни и быстро обняв Джона, она подхватила их под руки и провела на несколько шагов вперед, туда, где улица заканчивалась, упираясь в невысокую старую стену.
— Сначала взгляните на это, — сказала она, — а потом можете исследовать «Дельфин». По дороге Фред рассказал вам что-нибудь о Рае и Уинчелси? Он не слишком разговорчив, но прекрасный человек и очень мне помогает. Я думаю, он вам понравится. Ну, смотрите! Мы на самом краю обрыва. Из окна Джона — как я вам об этом писала — видно море. За рекой, к востоку тянется Ромни-Марч, а направо стоит на своем холме Уинчелси.
Пенни наклонилась над стеной и сорвала несколько мелких ярко-розовых цветочков, грозди которых покачивались среди нежных кружевных листьев.
— Это тамариск, — объяснила миссис Уоррендер. — Мне кажется, он встречается только на побережье. Прелестные цветочки.
— Здесь есть проход вниз, — заметил Джон, указывая на пологие ступени, ведущие вниз вдоль домов справа.
— Это называется Проход Торговцев — в честь свободных торговцев, или, думаю, точнее — контрабандистов. Этим путем можно быстро спуститься к шоссе или к реке, но зато подниматься обратно — занятие не из легких… А теперь пойдемте в дом, и до чая вы успеете посмотреть свои комнаты и обследовать остальные.
С залитой солнцем улицы они шагнули в тень арки. Слева располагалась дверь с надписью: «Только комнаты отеля», а напротив нее — другая, свежевыкрашенная белой краской дверь с табличкой «Частные помещения».
— Мы живем здесь, — сказала миссис Уоррендер, толкнув вторую дверь. — Но не все наши комнаты на этой стороне, потому что обе части здания соединены вот этим переходом у нас над головой. Вы всегда должны пользоваться этой дверью, чтобы не мешаться под ногами у постояльцев. Мы открываем отель в понедельник, но мне очень хотелось, чтобы вы приехали раньше. Сейчас уже практически все готово — благодаря Фреду и, пожалуй, мистеру Грэндону.
— Кто такой мистер Грэндон? — спросил Джон, когда они вошли в маленькую темную прихожую.
— О, это управляющий. Я о нем вам потом расскажу. Сейчас его нет… Пойдемте, посмотрите ваши комнаты.
Пенни вскоре потеряла счет коридорам, через которые они проходили, и лестницам, по которым они поднимались и спускались, прежде чем дошли до комнаты Джона. В своей оценке он был краток:
— Спасибо, мамочка, она замечательная!
Но все поняли, как он обрадован.
Окно, выполненное в виде эркера, как попыталась в своем письме объяснить миссис Уоррендер, позволяло в одну сторону смотреть вдоль улицы, а в другую — видеть за краем обрыва устье реки, впадающей в море, и покрытые травой низинные луга.
— Если ты не против, мама, я думаю сделать здесь небольшую перестановку: поставлю кровать прямо у окна, — сказал он. — По-моему, это будет здорово — вечером поднимаешь голову от подушки и видишь, как вспыхивает маяк.
— Можешь устроить все так, как тебе больше нравится, — согласилась мама. — Я не сомневалась, что у тебя появятся свои собственные идеи… А теперь пойдемте, посмотрим кроличью норку Пенни.
Втроем они прошли еще по одному узкому коридору и поднялись по одной короткой и узкой лестнице.
— Сейчас мы в другой части дома. Я была настолько уверена, Пенни, что тебе понравится эта комнатка, что просто не могла не приберечь ее для тебя. Вот мы и пришли! Береги голову, Джон, дверь низкая.
Пенни восхищенно ахнула. Комната, конечно, была небольшой, но очень уютной и веселой. Стены, обитые ярким мебельным ситцем, на подоконнике у развевающихся от ветра занавесок и на туалетном столике с изящными украшениями — цветы. А на покрывале рядом с подушкой — грустный и слегка облезлый белый медвежонок, которого еще так недавно Пенни каждый вечер укладывала с собой спать. Вдруг ее глаза наполнились слезами, и она не нашлась что сказать. Они так добры к ней! Только они — тетя и Джон — понимают, как одиноко себя чувствуешь, когда твои родители так далеко, что временами, несмотря на редкие встречи и письма, начинает казаться, что они и вовсе нереальны.
На мгновение Пенни почувствовала себя гораздо старше своего возраста. Оттолкнув Джона, стоявшего у нее на дороге, она подошла к окну и высунула голову наружу, чтобы они не заметили ее состояния. Через несколько секунд, когда туман в ее глазах рассеялся, она обнаружила, что смотрит вниз на маленький, отгороженный стеной садик. По другую сторону стены шли пологие ступени Прохода Торговцев. Снизу садик, расположенный на склоне холма, ограничивала стена соседнего дома, а справа шла другая стена, за которой, как она правильно догадалась, был двор с большим гаражом.
— Какой симпатичный садик, — сказала она, чувствуя руку миссис Уоррендер на своем плече. — Только вот цветов маловато, да?
— Там были розы, и часть из них сейчас украшает твою комнату. А вон там, у стены, — левкои.
— А что это за дерево, тетя, которое растет прямо сквозь стену? Наверное, когда ее строили, оно было уже большим и тогдашние хозяева его пожалели, оставили, но им пришлось выстроить стену вокруг него.
Джон выглянул из-за ее плеча.
— Я такие раньше видел, — сказал он. — Это ракита, что-то вроде ивы.
— После чая можете подняться наверх и распаковать вещи. Ваш багаж прибыл в целости и сохранности, и вам предстоит потрудиться, чтобы привести все в порядок. Сейчас попьем чаю в большой гостиной — интересно, как она вам понравится, — а заодно посмотрите, что собой представляет часть дома, отведенная под отель.
Они вновь спустились вниз, и Фред, очень нарядный в своей темно-зеленой униформе, принес им чай с тостами и печеньем. Они уселись перед камином. Он горел ровным тихим пламенем, распространяя легкий приятный запах.
— Мы его никогда не гасим, — улыбнулся Фред, перехватив удивленный взгляд Пенни. — Зимой разводим пламя до самой трубы, а сейчас просто чуть поддерживаем дубовыми дровами.
Большие кресла были мягки и удобны, а Пенни так устала после поездки и связанных с ней волнений. Она слушала, как Джон что-то рассказывает маме о прошедшем семестре, но вдруг услышала свое имя.
— Пенни, милая, — сказала миссис Уоррендер, — я говорила Джону, что у меня для вас есть еще сюрприз, но это завтра. И еще мне может понадобиться ваша помощь — чтобы успеть все подготовить к понедельнику. Кстати, в связи с этим я вспомнила о мистере Грэндоне. Во-первых, вы должны помнить, что он мой управляющий и фактически ведет все дела отеля за меня. Вы должны быть с ним вежливы — и чтобы никаких этих ваших шуточек и розыгрышей, Пенни! Да вам и нет нужды много с ним общаться. Просто помните, что он здесь на работе и что наша часть дома не имеет к нему никакого отношения.