[712]. В этой связи можно предположить, что трансформировавшиеся подобным способом связанные с брачными обрядами отношения еще долгое время сохраняли прежнее название «купля» и лишь только в XV в. заменяются новым термином «приданое». Но проблема эта представляет собой отдельный предмет исследования и выходит за рамки данной работы.
Мы же должны задать другой вопрос — является ли верным наше объяснение «купель Ивана Калиты» и не представляет ли оно собой лишь очередную версию истолкования этого сложного вопроса, которая может быть легко оспорена находкой новых, не замеченных нами доводов и аргументов? Определенный повод думать так заставляет высказанное в литературе суждение, что «в период после нашествия монголов княжества Северо-Восточной Руси щ разу не переходили от одной линии Рюриковичей к другой в качестве приданого за невестой. Единственный случай получения княжества через брак с представительницей местного княжеского дома (вокняжение в Ярославле смоленского князя Федора Ростиславича Черного во второй половине XIII в.) был вызван смертью всех мужчин из семьи невесты»[713]. Но столь категоричное утверждение вряд ли верно. Мы видели, что помимо Галича, Белоозера и Углича подобным образом, в качестве приданого за женой Семена Гордого Марией Александровной, московским князьям достался Дмитров.
Приведем еще один пример. 9 июня 1483 г. между великим князем Иваном III и великим рязанским князем Иваном Васильевичем было заключено докончание, затрагивавшее весь круг тогдашних московско-рязанских отношений. Грамота дошла до нас в подлиннике, причем в двух экземплярах («протвенях»), предназначавшихся для московской и рязанской сторон, с указанием точной даты и места («писана на Москве») составления, и была заверена личной подписью митрополита Геронтия. К грамотам были привешены три черновосковые печати, удостоверявшие их подлинность[714].
В данном источнике наше внимание привлекает одно место, которое можно условно обозначить как сюжет о рязанской «купле» Василия Темного. Приведем его полностью: «А что купля отца нашего, великого князя Василья Васильевича, за рекою за Окою, Тешилов, и Венев, и Растовець, и иная места, и тем нашим землям съ с твоею землею рубеж от Оки, с усть Смедвы, въверхъ по Смедве до усть Песоченки, а Песоченкою до верховья Песоченского, а от верховья Песоченки через лес прямо к Осетру, к усть Кудесне, а Кудесною въверх до верховьа, а от верховиа Кудесны прямо к верхъ Табалом, а по Таболом на низ в Дон. И что перешло за тот рубеж тое купли отца нашего, великого князя Васильевы, на твою сторону, и нам, великим князем, в то не въступатися, ни подъискивати, ни нашим детем под твоими детми никоторою хитростью. А что перешло твоей земли, великого князя, рязанские за тот рубеж на нашу сторону, и в то ее тебе у нас не вступати, не подъскивати под нами, под великими князми, ни под нашими детми, ни твоим детем никоторою хитростью.
А что за Доном твое, великого князя Ивано[ва], Романцево с уездом и что к нему потягло, и нам, великим князем, в то не взступатися. А тебе не въступатися в нашу отчину, въ Елеч и во все Елецская места. А Меча нам ведати вопче»[715].
Несмотря на то что литература о рязанской «купле» Василия Темного весьма немногочисленна, исследователями было выдвинуто предположение, каким способом она была осуществлена. В.П. Загоровский обратил внимание на то, что земли «купли» не упоминаются в духовной грамоте Василия Темного, которая датируется промежутком между 3 мая 1461 г. (поставлением на кафедру упоминаемого в ней митрополита Феодосия) и 27 марта 1462 г. (смертью Василия Темного)[716].
По его мнению, великий князь приобрел данные земли именно в этот промежуток, уже после составления завещания. Тем самым объяснялось, почему они не вошли в духовную грамоту. Правда, неясным оставалось, почему рязанская «купля» не вошла в приписную грамоту к духовной Василия Темного, куда им был включен ряд владений, не попавших по тем или иным причинам в основное завещание.
На взгляд В.П. Загоровского, «купля» явилась своеобразной расплатой за воспитание в Москве рязанского князя Василия Ивановича (1448–1483). Вторая половина XV в. стала для Рязани временем заката. Хотя Рязанское княжество формально еще оставалось независимым, фактически оно прочно вошла в сферу московского влияния. Весной 1456 г. рязанский князь Иван Федорович скончался, перед смертью оставив своего восьмилетнего сына Василия и дочь Феодосию на попечение московского князя.
Василий Темный взял детей в Москву, а в Переславль-Рязанский и другие рязанские города направил своих наместников. Несколько лет рязанский княжич прожил в Москве, а в 1464 г. был отпущен Иваном III на рязанский стол. Но и после этого Рязань осталась под московским влиянием. Зимой того же года Василий Иванович женился на младшей любимой сестре Ивана III Анне, с которой прожил вплоть до своей кончины в январе 1483 г. Подобное объяснение хорошо согласовывалось с тем, что московско-рязанское докончание, регулировавшее статус этих земель, было составлено именно в 1483 г., после смерти рязанского князя[717].
А.В. Лаврентьев полагал, что приобретение этих земель Москвой следует датировать временем между 1456 г. (началом опекунства Василия Темного над Василием Ивановичем) и 1462 г. (смерть Василия Темного)[718]. Позднее он предположил, что причиной «купли» Василия Темного явился «перевод финансовых обязательств Рязани начала XV в. в земельные» (имеется в виду выкуп из литовского плена Родослава Ольговича, на которое, по его мнению, пришлось брать в долг у Москвы)[719].
Последним по данному вопросу высказался А.В. Дедук, посвятивший специальную статью по исторической географии мест, вошедших в рязанскую «куплю» Василия Темного[720]. Все упомянутые в грамоте 1483 г. объекты лежали на правобережье Оки. Первым среди них упоминается Тешилов, который локализуется на территории современного Серпуховского района Московской области, около нынешнего села Тешилова, при впадении в Оку ручья Холхли. Округу Тешилова можно определить по упоминанию Тешиловского стана в составе Каширского уезда XVI–XVIII вв. Он располагался в бассейне реки Скнига. Венев соотносится с современным одноименным городом Тульской области. Правда, следует отметить, что в XIV–XV вв. он располагался в нескольких километрах от современного, на Гурьевском городище, и лишь позднее был перенесен на теперешнее место. Растовец локализуется благодаря упоминанию Растовского стана Катирского уезда в XVI–XVIII вв. Его западная граница проходила по реке Беспуте, восточная — по реке Смедве, а на юго-востоке доходила до реки Осетра. При этом Д.В. Дедук обращает внимание, что, по данным XVI–XVII вв., в составе соседнего Тульского уезда существовал стан Растовец. Это позволило ему предположить, что растовец XV в. занимал территорию, которая была впоследствии поделена между двумя уездами[721].
Далее идет описание границы между московскими и рязанскими владениями, которая локализуется на современной карте по рекам Смедва, Песоченка, Осетр, Кудесна, Мокрая Табола и ее притоку Сухая Табола, где достигает реки Дон. В целом она совпадает с позднейшими уездными границами XVII–XVIII вв.
Сразу за описанием границы идут упоминания Романцева, Ельца и Мечи. Локализация Мечи (ныне Красивой Мечи), правого притока Дона, и Ельца, города в Липецкой области на реке Быстрая Сосна, правом притоке Дона, не вызывает сомнений. Относительно местоположения Романцева в литературе было выдвинуто несколько версий. А.В. Дедук предлагает связать его с упоминаемым в источниках XVI–XVII вв. Романцевским лесом на правобережье Дона[722].
На наш взгляд, четкий пограничный рубеж заканчивался при впадении Табола в Дон. Южнее располагались полупустые земли с редкими сгустками населения, провести четкую границу между которыми не представлялось возможным. При этом «Романцево с уездом» закреплялось в качестве рязанского владения, а территория бывшего Елецкого княжества, разоренного в первой четверти XV в., входила в сферу московского влияния. Земли между ними по Красивой Мече провозглашались зоной московско-рязанского совладения.
Очевидно, можно предположить, что рязанская «купля» Василия Темного (подобно более ранним «куплям Ивана Калиты») стала результатом брачных связей московских и рязанских князей. Но эту возможность А.В. Дедук ввергает, «так как во второй половине XV в. не известно браков между московским и рязанским великокняжескими домами, при которых могла перейти передача приданого от Рязани к Москве»[723].
Но так ли это на самом деле? Наша задача облегчается тем, что А.В. Дедук проследил владельческую историю земель, вошедших в «куплю» Василия Темного, начиная с эпохи домонгольской Руси. Тешилов и Венев упоминаются в числе рязанских городов в «Списке русских городов дальних и ближних» XIV в. Второе упоминание связано е выездом из Орды в середине XIV в. мурзы Солохмира, крестившегося под именем Ивана Мирославича и ставшего основателем ряда дворянских фамилий: Апраксиных, Вердеревских, Базаровых, Шишкиных и др. При выезде он был пожалован рязанским князем Олегом Ивановичем вотчинами, среди которых видим Венев и Растовец[724]. Таким образом, можно уверенно говорить, что интересующие нас земли во второй половине XIV в. принадлежали рязанскому князю Олегу Ивановичу.