В ящике находилась и третья вещица, на которую я тогда не обратил особого внимания. Между тем впоследствии она оказалась одним из важнейших ключей в расследовании дела. Это был клочок бумаги с надписью: «Кусты второй каменный сток поворот к церкви Эмберли третий вниз».
Я послал эту записку заместителю начальника полиции.
Позднее он сказал мне:
— Очень загадочно. Я хорошо знаю церковь Эмберли. Это миль восемь отсюда. Она славится своей колокольней.
Как я уже сказал, тогда я не придал этой бумажке большого значения. Для меня она была слишком загадочной. Я сунул ее в карман, а через пару минут вообще забыл про нее, так как мне сообщили, что детектив Уиллс исчез.
Глава IV
Исчезновение Уиллса меня ошарашило. А я не из тех, кого легко ошарашить. Время от времени вы встречаетесь с предательством детективов, но чаще всего в книгах. А сейчас я даже знал, что скажут об этом в Скотланд-Ярде: там во всем обвинят меня. Так уж повелось: если загорается сажа в каминной трубе или взрывается газовая магистраль, начальник полиции говорит своему заместителю: «Опять Супер не уследил!»
Впрочем, ничего экстраординарного Уиллс не совершил. Он всего лишь отправился на станцию, купил билет до Лондона и уехал. Я связался с Ярдом по телефону, но там он, разумеется, пока что не показывался. Заодно я представил начальнику полиции все известные мне факты. «Как это могло случиться, Минтер?» — спросил он, и по его тону я понял, что вскоре меня ожидает нагоняй. Если бы я не был одним из самых эффективных офицеров нашей службы и не ловил всех тех, за кем меня посылали, меня бы обвинили в их преступлениях.
Но вот поступила новая информация. Только я закончил свои телефонные разговоры и вышел из дома, как ко мне обратился ожидавший меня помощник садовника. Он видел, как Веддл шел к своему домику примерно в момент убийства. Он запомнил это из-за надетых на нем макинтоша до пят и черной шляпы. При этом воротник макинтоша был поднят и застегнут на петлю, как будто для защиты от дождя. Садовнику это показалось странным, так как день стоял ясный и теплый. Он даже решил, что это кто-то из чужаков ищет дорогу к дому, и подошел к нему. Но это оказался Веддл.
— Откуда он шел?
— От рощи Тэдпоул, — ответил садовник. — Я рассказал об этом мистеру Воссу, и он послал меня к вам.
Я лишний раз убедился, что Восс — прекрасный человек. Но мне всегда хватает хлопот с детективами-любителями. Похоже, старый джентльмен не знал, как убить время, так что преступлению обрадовался, как фермер дождю после засухи. Он превратился в то, что я бы назвал кипящей лавой эмоций. Его электрическое кресло стремительно металось по округе. Он даже отправился в заповедник с полудюжиной егерей и садовников, находя там улики, которые поставили бы в тупик даже всем известного Шерлока Холмса. Конечно, намерения у него были самые благие, но ими, как известно, вымощена дорога в ад.
Однако, если честно, то он сумел подсказать мне идею, и даже не одну. Это произошло тогда, когда я переправился на лодке к Лоун-хаусу и наткнулся там в лесу на него и других его сыщиков.
— А зачем вы переправляетесь на веслах? — спросил он. — Почему не попросите у Гарри Терстона его субмарину?
Я решил, что он шутит. Но он продолжал:
— Это моторная лодка. А субмариной я ее называю потому, что у нее диковинная конструкция.
Он рассказал, что для Гарри построили лодку его собственной конструкции. Здешняя река, конечно, мала, но очень глубока и впадает, разумеется, в Темзу, где существует ограничение скорости судов. Скоростные лодки на Темзе запрещены, так как поднимаемая ими волна разрушает берега и может даже перевернуть баржу.
А поскольку Гарри помешан на скорости и к тому же получил научную степень в Кембридже, то он сконструировал такую лодку, которая при максимальной скорости поднимает минимальную волну.
— Ей-богу, она точь-в-точь как субмарина. Над водой возвышается всего на четыре фута, а место рулевого напоминает скорее рубку субмарины, чем кабину.
— А где он ее держит?
Оказалось, что у Терстона есть эллинг на реке примерно в двухстах ярдах от Пруда. Мы позднее измерили расстояние и установили, что от него до Лоун-хауса ровно двести тридцать ярдов по прямой.
Энтузиазм не давал Воссу усидеть на месте. Мы двинулись по границе усадьбы, идущей вдоль местной дороги, и вскоре очутились возле большого зеленого эллинга. Однако лодки там не было.
— Должно быть, он куда-то отправился, — предположил слегка раздосадованный Восс. — Но когда он вернется… А вот и он!
Восс показал на реку, и клянусь, несмотря на то, что зрение у меня не хуже, чем у любого другого человека, я ничего не заметил.
Лодка двигалась на фоне зеленых зарослей и, поскольку была выкрашена в зеленый цвет, оставалась практически невидимой. Если бы не торчащая голова Гарри Терстона, я так бы ничего и не увидел. Верхняя часть лодки напоминала по форме спину кита, а все судно едва возвышалось над водой и казалось тонущим.
Приблизившись на высокой скорости, Гарри помахал нам рукой, подвел лодку к берегу и выпрыгнул на сушу.
— Прокатился вниз по реке, — пояснил он. — И чуть не попал в аварию. Негритянские дружки Филда плыли навстречу и чуть не зацепили нос моей лодки.
Услышав о тех странных неграх, которые время от времени навещали Филда, я насторожил уши и спросил:
— Когда это было?
Судя по его ответу, это могло быть примерно за полчаса до убийства.
— Они тащились у самого берега, и парень, как видно, решил свернуть в один из затонов. И выбрал для этого момент, когда я как раз набрал приличную скорость для такой маленькой речушки. Мне чудом удалось увернуться. Филду надо бы возить своих туземных дружков в наглухо закупоренном автомобиле…
По-моему, настал подходящий момент, чтобы сообщить ему о том, что Джон Филд сегодня после полудня встретил свою смерть. Он спокойно, даже не прикинувшись удивленным, встретил это известие. Когда он произнес «Вот бедняга!», я подумал, что звучит это не слишком искренне. Потом он торопливо спросил:
— А где была мисс Венн?
— Она была в доме, — ответил я и увидел, что его лицо побледнело.
— Боже правый! — потрясенно выдохнул он. — В доме, где произошло убийство…
Я перебил его.
— Она ничего не знала об этом. Это все, что я могу вам пока что сказать. По крайней мере, она сказала, что ничего об этом не знала.
— А где она сейчас? — спросил теперь уже Восс.
Я уже говорил ему раньше, что она была заперта в задней комнате, и это поразило его сильнее, чем убийство.
— Да, где она сейчас? — повторил этот вопрос Гарри.
Видно было, что он сходит с ума от беспокойства. Я сообщил ему, что отправил ее домой, и он чуть было не рванулся туда. Пришлось напомнить ему, что вряд ли стоит сейчас тревожить девушку, если она сама не звала его.
— И в любом случае, — подчеркнул я, — она является свидетелем. И я не хочу, чтобы кто-то вмешивался в дела полиции.
Я объяснил, что мне от него требуется, и в то же время сказал, что его судно для этой цели вряд ли годится. Оно слишком длинное, да и незачем мне ломать голову над всякими хитрыми штуковинами, которых там полным-полно. Я предположил, что у него под брезентовым тентом стоит обычная гребная лодка. Однако там оказался небольшой ялик с мотором, и он отвез его вместе со мной к Пруду, показав, как с ним управляться.
Между тем, мне еще надо было разобраться до конца с бумагами Филда. У него в карманах обнаружилась целая связка ключей. Был там и такой, который выглядел очень странно и не подходил ни к одному из имеющихся в доме замков.
Нашел я этот замок только вечером, когда тщательно осматривал стены кабинета покойного. Под одной из картин, которая сдвигалась на петлях, оказалась стальная дверца сейфа. Он был битком набит бумагами, в основном, делового характера. Я как раз внимательно их изучал, когда прибыла мисс Марджори Венн. Примерно в обычное время чаепития я послал ей сообщение с просьбой приехать, когда она будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы помочь мне в сортировке всей документации Филда. Я полагал, что она сумеет прийти в себя только к завтрашнему дню, но перед началом осмотра мне позвонили по телефону, прося прислать за нею автомобиль.
Она уже совершенно успокоилась, лицо немного порозовело, и я смог присмотреться к ней лучше, чем тогда на берегу, когда Веддл вел себя как мерзкий насильник. На мой вкус, она выглядела идеальной женщиной: никаких истерик, никаких обмороков, спокойствие и здравый смысл, то есть качества, чрезвычайно редкие у женщин.
Когда с утреннего спектакля вернулись слуги, я попросил у мисс Венн совета, как с ними себя вести. Она пошла и договорилась, что они останутся здесь, в доме, до дальнейших распоряжений. Правда, некоторые женщины заявили, что им обязательно нужно быть вечером дома. Мисс Венн выплатила им жалованье из тех денег, которые хранились для этой цели.
Несомненно, она мне очень помогла. Она помнила и мгновенно определяла почти все документы, избавив меня от необходимости читать разного рода длинные соглашения и контракты.
В разгар работы я послал за кофе. Когда мы его пили, она рассказала мне кое-что о Филде. Он платил ей хорошее жалованье, однако она опасалась его и пару раз чуть не отказалась от этой работы.
— Мне неприятно так говорить о нем, но он был совершенно неразборчив в средствах, — объяснила она. — Я бы никогда у него не осталась, но он был другом моего отца, и я не могла нарушить отцовскую волю.
Для меня стало новостью, что Филд и отец мисс Венн крепко сдружились в Южной Африке. Льюис Венн там и умер — примерно через год после того, как Филд нашел золотые копи.
— Мистер Филд вернулся оттуда, когда мне было пятнадцать и я училась в школе. Он платил за мою учебу и всеми способами помогал моей дорогой мамочке, а когда она умерла, отправил меня в Оксфорд. До того я никогда его не видела. Он настоял, чтобы я прервала свою учебу, приехала к нему и стала его личным секретарем. Я перед ним в таком глубоком долгу… — она помолчала, потом тихо добавила: — Думаю, мы с ним квиты…