й нашего приятеля суперинтенданта Миллера. Признательность полиции и страховой компании Гриффина не знала границ.
Ричард Остин ФрименМеченный пылью
Среди недостатков медицины как профессии есть и такой: врач никогда не уходит с работы. Делец, юрист, чиновник — каждый из них в установленное время запирает свой письменный стол, надевает шляпу и отправляется восвояси, предвкушая законный отдых.
У врача все не так. На работе он или в театре, спит или бодрствует, никто не освобождает его от служения человечеству, и любой, хоть приятель, хоть совершенно незнакомый человек, вправе обратиться к нему за помощью в случае острой необходимости.
Соглашаясь сопровождать свою жену на бал незамужних женщин в Рейнсфорде, я надеялся, что хотя бы на этот вечер освобожусь от профессиональных обязанностей. Эти надежды сохранялись до окончания восьмого танца.
Если честно, то я даже обрадовался, что меня побеспокоили. Моей последней партнершей была молодая леди, которая говорила на таком жаргоне, что я почти ничего не понимал. Мне это порядком наскучило, и, надеясь, что скромный сандвич поможет мне подкрепить силы для дальнейшей беседы, я уже собирался заманить свою партнершу в буфет, как вдруг почувствовал, что кто-то дергает меня за рукав. Я быстро повернулся и увидел взволнованное лицо своей жены.
— Тебя ищет мисс Холлиуелл, — сказала она. — Одна леди почувствовала себя плохо. Ты можешь посмотреть, в чем там дело?
Когда я извинился перед партнершей, она взяла меня под руку и торопливо повела на лужайку.
— Странный случай, — продолжала жена. — Миссис Чейтер, очень богатая вдова из Америки, вдруг почувствовала себя плохо. Эдит Холлиуелл и майор Пóдбери случайно обнаружили, что она лежит в кустах и не может ничего объяснить. Бедная Эдит ужасно расстроена. Она не знает, что и подумать.
— Что ты имеешь в виду? — начал было я, но тут к нам бросилась мисс Холлиуелл, ожидавшая нас в увитой плющом деревенской арке.
— Ох, доктор Джервис, пожалуйста, поскорее! — воскликнула она. — Такой ужас! Джулиет сказала вам?
Не дожидаясь ответа, она проскочила под арку и, почти не сгибая ноги, двинулась по узкой дорожке той шаркающей трусцой, которая свойственна пожилым женщинам. Мы спустились по грубо сколоченным ступеням к скамейке, откуда начиналась прямая дорожка, проложенная в виде своеобразной узкой террасы на крутом склоне. Внизу, во впадине, возвышаясь над кустами, виднелись голова и плечи мужчины, который держал в руке изящный фонарь, видимо, снятый с дерева.
Я спрыгнул к нему и, обойдя кустарник, увидел перед собой свернувшуюся калачиком на земле женщину в дорогом наряде. Она не полностью потеряла сознание и при моем появлении слегка пошевелилась и промычала что-то неразборчивое. Я взял фонарь у мужчины, который, наверно, и был майором Пóдбери. Передавая светильник, майор многозначительно взглянул мне в глаза и слегка поднял брови.
Мне стало понятно волнение мисс Холлиуелл. Я тоже сначала подумал, что ее опасения оправданы и лежащая на земле женщина отравлена. Однако, подойдя поближе, при мерцающем свете фонаря обнаружил у нее на лице покрывающее нос и рот красноватое пятно, словно от горчичника. Тут я понял, что дело обстоит гораздо серьезнее.
— Давайте лучше перенесем ее на скамейку, — сказал я, передавая светильник мисс Холлиуелл. — А уж там решим, надо ли забирать ее в дом.
Мы с майором подняли беспомощную женщину и, осторожно взобравшись на дорожку, положили ее на скамью.
— Что с ней, доктор Джервис? — прошептала мисс Холлиуелл.
— Пока не могу сказать точно, — ответил я, — но это не отравление.
— Слава Богу! — горячо откликнулась она. — Это был бы невероятный скандал.
Я взял тусклый фонарь и снова наклонился над одурманенной женщиной.
Ее вид меня сильно удивил. Она походила на человека, приходящего в себя после анестезии, но пятно на лице свидетельствовало, скорее, об удушении.
Пока я размышлял, свет фонаря упал на белый предмет, лежащий на земле под сиденьем. Я опустил фонарь и увидел ватную подушечку. По форме и размеру она совпадала с красным пятном на лице у женщины. Я согнулся, чтобы поднять ее, и тут увидел лежащий под скамейкой маленький флакончик. Я поднял его и поднес к фонарю.
Это был пузырек объемом в одну унцию, почти пустой и с этикеткой «Метилированный хлороформ». Видимо, этим и объяснялись трудности речи и своего рода опьянение женщины. Но как все это могло случиться? На первый взгляд, ничего не было украдено, и женщина буквально сверкала от бриллиантов. Было ясно и то, что она не сама воспользовалась хлороформом.
Мы с майором через черный ход занесли ее в дом и устроили на диванчике в полупустой комнате. Там с помощью воды и нюхательной соли мы помогли женщине быстро прийти в себя, и она смогла толком рассказать о том, что произошло.
Хлороформ и ватная подушечка были ее собственными. Она так лечилась от зубной боли. Она сидела одна на скамейке, поставив рядом флакончик и вату. И тут случилось что-то непонятное. Неожиданно сзади появилась чья-то рука и зажала ей подушечкой рот и нос. Вата была пропитана хлороформом, и она почти сразу же потеряла сознание.
— Значит, вы не видели того человека? — спросил я.
— Нет. Но я знаю, что он был в вечернем костюме, потому что моя голова прижалась к его груди.
— Тогда, — сказал я, — он или еще здесь, или в гардеробной. Не мог же он уйти без пальто.
— Верно, клянусь честью! — воскликнул майор. — Пойду на разведку.
Он возбужденно помчался прочь, а я, убедившись, что миссис Чейтер останется в безопасности, сразу же последовал за ним.
Я отправился прямо в гардеробную и там увидел майора и еще пару его друзей-офицеров, которые торопливо одевались.
— Он ушел, — сообщил мне Пóдбери, яростно сражаясь со своим пальто. — Уехал на велосипеде примерно час назад. Служитель сказал, что он очень торопился. И это неудивительно. Мы собираемся догнать его на машине. Хотите присоединиться к этой охоте?
— Нет, спасибо. Мне надо остаться с пациенткой. Но почему вы считаете, что гонитесь за тем, кто нам нужен?
— А больше никто не уезжал. Только какой-то Джонни. И потом… Послушайте, что это такое? Что вы мне дали? Это не мое!
Майор стащил пальто и вернул его служителю. Тот обескураженно уставился на него.
— Вы уверены, сэр? — спросил он.
— Абсолютно! — отрезал майор. — Ну, давайте же, поторопитесь, приятель.
— Боюсь, сэр, — сообщил служитель, — что тот джентльмен уехал в вашем пальто. Они, как я думаю, одного покроя. Приношу извинения, сэр.
От ярости майор потерял дар речи.
— На кой черт мне ваши извинения! Где мне теперь искать свое пальто?
— Однако, — вмешался я, — если незнакомец надел ваше пальто, значит, это пальто должно быть его.
— Это понятно, — возразил Пóдбери. — Но будь я проклят, если его надену.
— Да, конечно, — заметил я. — Но оно может помочь в поисках.
Похоже, мои слова немного успокоили ограбленного офицера и, видя, что машина уже готова, он умчался прочь. Я же дал указание служителю убрать пальто в укромное место и отправился к своей пациентке.
Миссис Чейтер уже вполне пришла в себя и теперь горела желанием покарать своего налетчика. Она даже пожалела, что он не забрал хотя бы один бриллиант. Ведь тогда к обвинению в покушении на убийство добавилось бы и ограбление. Она выразила надежду, что офицеры, схватив преступника, не станут с ним особо церемониться.
— Кстати, доктор Джервис, — сказала мисс Холлиуелл, — наверно, мне надо сообщить вам странную вещь в связи с нашим балом. Мы получили письмо, которое написал мистер Харрингтон-Бейли из отеля «Сесиль». Он сообщил, что принял наше приглашение. Однако я уверена, что такую фамилию никто из наших дам не называл.
— А вы их всех спрашивали? — уточнил я.
— Видите ли, — ответила мисс Холлиуелл, — дело в том, что одной из них, мисс Уотерс, пришлось внезапно уехать за границу, и адреса она не оставила. Возможно, она его и пригласила, но я не люблю вмешиваться в такие дела. И очень жалею теперь, что этого не сделала. Мы ведь могли впустить в дом настоящего преступника, верно? Правда, я не понимаю, зачем ему понадобилось убивать миссис Чейтер.
Словом, дело оказалось загадочным, и разобраться в этой загадке не удалось и час спустя, после возвращения наших охотников. Они проехали по следам велосипеда пару миль в сторону Лондона, но там, на пересечении дорог, следы безвозвратно потерялись среди отпечатков шин множества автомобилей. Офицеры покружили там немного, надеясь на удачу, а потом отказались от охоты и вернулись обратно.
— Понимаете, миссис Чейтер, — извиняющимся тоном пояснил майор Пóдбери, — этот парень стартовал почти на час раньше нас, так что очень быстро доехал до Лондона.
— Вы хотите сказать, — воскликнула миссис Чейтер, разглядывая майора с плохо скрываемым пренебрежением, — что этот негодяй останется безнаказанным?
— Похоже на то, — ответил Пóдбери. — Но на вашем месте я бы взял у служителя его описание и завтра отправился в Скотланд-Ярд. Они могут знать этого Джонни и даже опознать его пальто, если вы возьмете его с собой.
— Мне все это не по душе, — заявила миссис Чейтер.
Но лучшего плана никто предложить не сумел, поэтому леди решила все же последовать совету майора. А я решил, что слышу об этом деле в последний раз.
И ошибся. На следующий день, ближе к полудню, когда я сонно размышлял над бытовыми проблемами, а Торндайк работал над планом своей еженедельной лекции, резкое тра-та-та в дверь нашего кабинета оповестило о визитере. Я нехотя встал и открыл дверь. В комнату вплыла миссис Чейтер собственной персоной. Ее сопровождал суперинтендант Миллер с улыбкой на лице и свертком в коричневой бумажной обертке под мышкой.
Леди находилась не в лучшем расположении духа, но проявляла живость и энергию, особенно удивительную после испытанного совсем недавно шока. Было также заметно, что к Миллеру она относится неприязненно.