Вслед за своим адвокатом слово взял Клоус, который печально добавил:
— Я пришел сюда, надеясь узнать новые улики против негодяя, который изуродовал мою красавицу-жену. Вместо этого мне прочли скучную лекцию об икс-лучах и радии. Полагаю, что вы говорили правду. Но это лишь подтверждает все, что я уже утверждал. После того как Грегори увидел ужасные последствия процедур у себя в кабинете, он лечил мою жену и у нас дома. Похоже, он был готов пойти на все, чтобы замаскировать свою безответственность. И даже на то, чтобы избавиться от женщины, которая уже сама по себе является трагической уликой, ставящей крест на его профессиональной карьере.
Ни тени смущения не отразилось на лице у Крейга, когда он слушал эти тирады.
— Извините, но мне надо ненадолго отлучиться, — только и произнес он, открывая дверь. — Хочу представить еще одно свидетельство. Я скоро вернусь…
Кеннеди отсутствовал несколько минут. Клоус и Лоренс, прикрываясь руками, продолжали перешептываться с видом людей, которые уверены, что Кеннеди потерпел поражение и просто пытается хоть как-то сохранить лицо. Грегори и Аск тоже обменялись парой слов. При этом Аск явно старался истолковать слова Крейга в свою пользу и приободрить упавшего духом Грегори.
Когда Кеннеди вернулся, Клоус уже застегивал пуговицы пальто, готовясь удалиться, а Лоренс закурил новую сигару.
Кеннеди держал в руке блокнот.
— Мой стенографист пишет очень разборчиво. По крайней мере, я так считаю… Просмотрев его записи, я нашел много фактов, которые будут для вас интересны… Но позднее, на процессе. А вот это… Да, здесь, в самом конце… Позвольте мне прочесть этот диалог…
«— Да, он умен, но ведь у него ничего нет против меня, верно?
— Пока нет… Если только он не сумеет найти агента, который приобрел для вас радий.
— Это ему не удастся. Никто не узнал бы вас, когда вы летели в Лондон в гриме торговца алмазами, который недавно узнал, что с помощью облучения радием сможет превратить фальшивые алмазы в настоящие, и надеялся таким способом разбогатеть.
— Однако нам все равно придется отказаться от обвинения Грегори. Это дело безнадежно испорчено.
— Да, видимо, это так. Ну ладно, я все равно теперь свободен. Ей не останется ничего другого, как согласиться на развод и скромную жизнь в тихом уголке. Она сама во всем виновата. Мы пытались добиться этого разными другими путями, но она… Она была слишком хороша, чтобы поддаться соблазну. Она сама вынудила нас так поступить.
— Да, теперь вы получите развод на выгодных условиях. Но как нам закрыть рот этому Кеннеди? Даже если ему не удастся ничего доказать, слухи могут дойти до миссис Талкингтон, а это уже неприятно.
— Делайте все, что хотите, Лоренс. Вы знаете, как много значит для меня этот брак. Я смогу рассчитаться и с вами, и со всеми другими кредиторами.
— Посмотрю, что можно сделать, Клоус… Он возвращается…»
Клоус покрылся смертельной бледностью.
— Все это наглая ложь! — выкрикнул он, напирая на Кеннеди. — Наглая ложь! Вы фокусник и шантажист. Я засажу вас в тюрьму за это… И вас, Грегори, тоже!
— Минуточку, — спокойно произнес Кеннеди. — Мистер Лоренс, пожалуйста, проведите рукой по спинке вашего кресла. Что вы там нашли?
Лоренс поднял в руке черную коробочку, следом за которой потянулись провода, которые я так старательно прятал в щели между половицами.
— Это, — сообщил Кеннеди, — небольшой приборчик, который называется микрофон. Его основное достоинство состоит в том, что он может усиливать звук в тысячу шестьсот раз и передавать его в определенное место, где вы установите приемник. Вообще-то его изобрели, чтобы помочь глухим людям. Но не вижу причины, почему бы не использовать его и для раскрытия преступлений. Когда есть такой прибор, не надо подслушивать у замочной скважины. Достаточно поместить микрофон где-то в помещении, лучше поблизости от говорящих людей. И пусть они говорят даже шепотом, как это и было несколько раз за вечер, особенно пока я отлучался из этой комнаты в соседнюю, чтобы взять записи у стенографиста. Все равно они фактически будут кричать о своей виновности во всеуслышание. Так что вы оба, Клоус и Лоренс, можете считать себя под арестом за свой преступный сговор и другие преступления, которые совершили. Полиция скоро будет здесь. Нет, Клоус, силой вам отсюда не вырваться. Двери заперты. Да и потом, нас четверо против вас двоих…
Жак ФатреллЗагадка железного алиби
Родился в округе Пайк, штат Джорджия. Уже в 18 лет начал работать журналистом. Написал несколько пьес и даже играл на сцене. Настоящая слава пришла к нему с выходом сборника рассказов, в которых действует необычный главный герой — профессор Ван Дузен по прозвищу Мыслящая Машина. Ван Дузен с легкостью разгадывает головоломки, которыми его снабжает приятель, репортер Хатчинсон Хэтч.
В 1912 году писатель с женой отправился в Европу. Домой они возвращались на «Титанике». Когда произошло крушение и «Титаник» начал тонуть, писатель посадил жену в спасательную шлюпку, а сам остался на борту. Спастись ему не удалось.
Человек двигался по дорожке между стоящими с обеих сторон дощатыми заборами в сплошной тьме, почти неразличимый в густом, давящем тумане. Время от времени он оглядывался, но в основном смотрел налево, туда, где за оградой виднелись маленькие дворики, расположенные на задах внушительного ряда особняков из коричневого камня. Наконец он остановился у одних ворот и толкнул их. Они бесшумно открылись, и он исчез внутри.
Прошло некоторое время. Человек вышел из ворот, осторожно закрыл их и пошел по дорожке к фонарю, освещавшему уличный перекресток…
Полицейский Гиллис спокойно стоял на углу в кругу света уличного фонаря и обдумывал сугубо личные вопросы, когда услышал стук чьих-то шагов на расстоянии примерно квартала. Он поднял глаза и заметил приближающегося человека. Когда тот подошел совсем близко, полицейский увидел, что правая рука человека прижата к щеке.
— Добрый вечер, офицер, — взволнованно произнес незнакомец. — Вы не скажете, где я могу найти дантиста?
— Зуб болит? — поинтересовался полицейский.
— Да… — последовал ответ. — Боль страшная! Если его не вырвать, я… Я полезу на стенку!
Полицейский сочувственно ухмыльнулся.
— Сам испытал, так что знаю, что это такое, — сказал он. — Вы уже прошли мимо одного зубного врача, который живет вон там, но здесь, как раз через дорогу, есть еще один. — Он показал в сторону ряда каменных особняков. — Доктор Пол Ситгрейвз. Он сделает все, как надо.
— Спасибо, — отозвался незнакомец.
Полицейский проследил, как тот пересекает улицу, поднимается на крыльцо и дергает звонок. Через пару минут дверь открылась, незнакомец зашел внутрь, и патрульный Гиллис продолжил обход своего участка.
— Доктор Ситгрейвз дома? — спросил незнакомец у слуги, открывшего дверь.
— Да.
— Пожалуйста, спросите, может ли он удалить мне зуб. Я уже не могу этого вынести и…
— Доктор редко встает с постели в таких случаях, — прервал его слуга.
— Вот держите, — произнес незнакомец, сунув в руку слуге денежную купюру. — Вы ведь разбудите его для меня, правда? Скажите ему, что это срочно!
Слуга бросил взгляд на купюру, потом открыл дверь врачебного кабинета и впустил туда пациента. Через пять минут в кабинет, широко зевая, вошел доктор Ситгрейвз и кивнул посетителю.
— Мне очень неприятно беспокоить вас, доктор, — объяснил незнакомец, — но я всю ночь не могу сомкнуть глаз.
Он огляделся вокруг, и его взгляд упал на стенные часы. Доктор Ситгрейвз тоже взглянул в этом направлении. Стрелки часов показывали 1 час и 53 минуты.
— Ух ты! — сказал доктор Ситгрейвз. — Почти два часа. Должно быть, я крепко спал. И проспал-то всего час с небольшим… — Он снова зевнул и потянулся. — Какой зуб? — спросил он.
— Коренной, — ответил посетитель и открыл рот.
Доктор Ситгрейвз профессионально заглянул в открывшуюся глубину и перебрал свои ужасные пыточные инструменты.
— Зуб слишком хорош, чтобы его удалять, — сообщил он после обследования. — Там только небольшое дупло.
— Я не знаю, что там, — нетерпеливо ответил пациент, — но болит невыносимо. У меня уже нервы на пределе.
Доктор Ситгрейвз обратил внимание на напряженное лицо, нервную дрожь рук и необычную бледность незнакомца и посерьезнел.
— Это заметно, — произнес он наконец. — В этом нет сомнений. Но это не зуб, это невралгия.
— Пусть так, но все-таки удалите его, — взмолился пациент. — Болит всегда этот зуб, так что надо от него избавляться.
— Это не слишком разумно, — возразил доктор. — Достаточно поставить пломбу. Вот возьмите, — он размешал в стакане воды какой-то порошок. — Примите это, и посмотрим, может, вам полегчает.
Посетитель взял стакан и одним духом выпил вспенившуюся жидкость.
— Теперь посидите спокойно пять минут, — дал указание дантист. — Если же боль не пройдет и вы будете настаивать на удалении, то, конечно…
Он тоже сел и бросил взгляд на стенные часы, после чего посмотрел еще и на карманные часы, которые потом положил обратно в карман пижамы. Посетитель сидел, с трудом держа себя в руках.
— Сейчас как раз такая погода, которая вызывает невралгию, — наконец, заметил дантист. — Туман, сырость.
— Наверно, да, — согласился пациент. — Зуб начал беспокоить меня примерно в двенадцать часов, когда я лег в постель. И боль стала такой сильной, что я уже не мог ее выносить. Тогда я встал, оделся и вышел прогуляться на улицу. Надеялся, что станет лучше, но напрасно. И полицейский направил меня к вам.
Прошло несколько минут.
— Стало лучше? — спросил, наконец, дантист.
— Нет, — ответил посетитель. — Наверно, вам лучше вырвать зуб.
— Как скажете…
После того как больной зуб был удален, незнакомец с облегчением перевел дух, расплатился с врачом и собрался было уходить. Но у двери обернулся.