Король Циньгуан-ван сощурился:
– Я говорю о духе Джейми.
– Да, и это я, я его дух-компаньон. Вернее, его прежний дух-компаньон.
– Я имел в виду его характер.
– Ах. – Я опустила глаза и пробормотала. – Мог бы разъяснить сразу.
– Кай, тише, – прошипел Тео.
Я захлопнула рот. Я знала, что надо было смолчать, но я не могла стоять в стороне и позволять какому-то свитку клеветать на Джейми[100].
– Здесь говорится, – продолжал король Циньгуан-ван, – что ты рисковал своей жизнью, чтобы спасти жизнь Пэна. Ха, – хмыкнул он и взглянул, нет, впервые по-настоящему посмотрел на Джейми. Взгляд был острый, непоколебимый. Даже я, стоя на коленях рядом с Джейми, чувствовала, как его жар буравил сердце Джейми. – Почему ты это сделал?
Джейми приметно сглотнул, что было странно – разве души производят слюну[101]?
– Я не знаю, ваше величество. Я просто подумал, что это неправильно, то, что Риплинг делал с Пэном. Мне разрешили наблюдать за призыванием. Наверное, думали, что я увлекусь этим. Я видел, как он свободно парил в небе, а потом призывание оплело его, и это было ужасно. Они поймали его и посадили в клетку, а потом… – Его голос сорвался. – Стало ещё хуже. Они мучили его. Втыкали в него эти гигантские иглы, высасывали его ци. Они собирались делать это, пока процедура не убьёт его, божество, которое старше всех нас в Риплинге вместе взятых. Я не мог позволить им сделать это.
Я сделала глубокий вдох, потому что меня переполняло множество эмоций. Когда я смотрела на Джейми, меня распирало от любви и гордости при мысли о его самоотверженности.
Поэтому я сделала единственную разумную вещь. Я ударила его по голове и завопила:
– Как ты мог так поступить? Ты знаешь, как опасно это было? Ты мог умереть! Ты умер! Ты знаешь, как безответственно так погибать?
– Эй, ладно уж, прости. Пэну действительно нужна была помощь.
Вот теперь я полностью перешла в режим миссис Тан. Я положила передние лапы на бёдра и воззрилась на Джейми:
– О, и без тебя, одинокого ребёнка, это божество никак не смогло бы спастись от злой корпорации? Ты мог пойти в полицию!
– Я не мог, потому что подписал МСНИ, помнишь? Я не мог сообщить об этом в полицию!
– Ты мог бы сказать мне, – перебил Тео. – Я бы помог.
Джейми посмотрел на него с явным страданием на лице:
– И подверг бы тебя опасности? Ни за что в Диюе я бы так не поступил.
– Вместо этого ты оставил меня без брата! – Тео почти кричал, голос его срывался от эмоций. Слёзы свободно текли у него по щекам. – Лучше умереть, помогая тебе, чем прожить жизнь без старшего брата.
Лицо Джейми сморщилось, и его глаза тоже наполнились слезами.
– Я знаю, и именно поэтому я не мог попросить тебя об этом. – Он повернулся ко мне. – Или тебя. Я не мог втянуть вас обоих в такую переделку.
Мы с Тео молчали, у нас обоих грудь часто поднималась и опускалась. Через нашу ментальную связь я чувствовала, что Тео испытывает в точности те же чувства, что и я. Любовь и уважение, накрепко сплетённые с сильнейшим раздражением. Нам обоим хотелось обнять Джейми и врезать ему.
– Самоотверженность, – сказал король Циньгуан-ван, прерывая момент. – Жертвенность. – Впервые суровость полностью исчезла с его лица, вернув ему молодость и свежесть. – Эти качества мы крайне редко здесь видим.
Надежда затрепетала в моей груди. Отчего-то, несмотря на бушующие эмоции, я испытала ликование. О боги, вот оно. Это случится. Джейми вернётся к нам.
– Тебе не место здесь, не в Диюе, – продолжал король Циньгуан-ван. – Ты – добрая душа, жаль, что ты умер таким молодым.
Страх стиснул трепещущую надежду, и я подскочила:
– Он не умер, ваше величество!
Король Циньгуан-ван нахмурился:
– Очевидно, умер, потому что его душа находится передо мной.
Ну вот, мы зашли в серую зону. Сейчас самое время привести свои аргументы.
– Нет, его душа была похищена демоном из его тела и брошена в Диюй. Он не умер в традиционном смысле этого слова; его тело не было мертво, когда душа покинула его. – Я говорила бессвязно, знаю, но я не могла остановиться.
Вопреки всякому вероятию, король Циньгуан-ван заколебался, перебирая пальцами бороду и обдумывая мои слова:
– Хорошо… Значит, его тело не умерло? Оно хранится в больнице? Подключено к трубкам, которые продолжают поддерживать его органы? Оплетено заклинанием остановки времени, чтобы предотвратить гибель клеток, в то время как вы, дети, отправились на поиски его души? Конечно, это очень нетрадиционно, но такое случалось, а я люблю быть непредвзятым.
– Не совсем. Но мы надеялись, что вы сможете… ах… оживить его?
Король Циньгуан-ван нахмурился:
– И пренебречь законами физики, времени и пространства? Это нанесёт огромный ущерб шаткому равновесию природы. Все короли и королевы ада и рая мне этого не простят. Нет, это так не работает.
Разочарование обрушилось на меня, почти сокрушив мой дух. Но всё же я продолжила:
– Тогда, быть может, вы найдёте другой сосуд, чтобы вложить в него его душу?
Он покачал головой.
– Такие вещи могут случиться лишь тогда, когда сохранится нить, связывающая душу с телом. Я не стану помещать его душу в случайное тело; разлад, который возникнет между телом и душой, уничтожит его.
И на этом я сдалась. Потому что полностью осознала то, о чём я страшилась даже думать. То, на что я так надеялась вопреки всему, было совершенно невозможно. Я посмотрела на Тео и Джейми, и печаль пронзила моё сердце, как нож. Я резко отвернулась, глаза у меня горели от слёз. Я не могла им сказать. Я не стану тем, кто скажет им, что Джейми мёртв и его нельзя вернуть.
29. Тео
Я видел, как на лице Кай отразилась безмерная и беспросветная печаль. А когда я взглянул на Джейми, то понял, что он думает о своём переломанном теле, и я слышал слова короля Циньгуан-вана, отвергающего все решения, которые предлагала Кай, я больше не мог это выносить.
– Всё в порядке! – закричал я. Они все уставились на меня так, словно я окончательно потерял рассудок. Возможно, так оно и было. Я не сводил глаз с Джейми, потому что теперь, когда время пришло, я чувствовал, что дрожу. От страха, от горя и громадного нежелания, если быть честным с самим собой. Я сделаю это… без вопросов, но это не значило, что я не трусил до смерти при одной мысли об этом. Ха-ха, до смерти. Весьма уместно звучало, учитывая обстоятельства. Я сглотнул, смачивая горло, и продолжил. – Всё в порядке, Джейми. Потому что я знаю, как всё исправить.
– Тео, что ты такое говоришь? – пробормотала Намита, голос её окрасился лёгким беспокойством. Она всегда соображала быстрее остальных.
– Я выучил одно заклинание, – сказал я, беря руку Джейми в свою. Его ладонь была больше моей, а ещё она была полупрозрачная, невесомая и холодная. Я видел под ней свою ладонь, и это было ужасно неправильно. Его рука должна быть твёрдой, из кости, плоти и крови. Она не должна быть такой. Когда держишь её, не должно казаться, будто держишь туман. Кай беспокойно заёрзала, навострив уши, а я гнул своё. Потому что ещё дома, когда Кай говорила о том, чтобы заставить Циньгуан-вана понять, какой ужасной несправедливостью была смерть Джейми, я понимал, что это притянуто за уши. Ужасные, несвоевременные, неоправданные смерти случаются постоянно, и ни одна из них не решается возвращением жертвы к жизни. Так почему же мы должны быть исключением из всех правил? Уже тогда я понимал, что мне нужно придумать альтернативное решение, и я его придумал. Я с самого начала знал, что всё сведётся к этому: я или Джейми.
– Как переместить душу в другое тело. – Осознание пришло к Кай в тот самый миг, когда я начал читать заклинание. – Нет, – закричала она.
Я почувствовал, как оно пустило корни, едва я произнёс вслух слова. Старое заклинание – возможно, одно из самых древних – дикое и непредсказуемое, норовистое, как необъезженная лошадь. Я собрал его дух в своём сознании и представил себе будущее, которого хочу: где Джейми жив, где он сможет вернуться в Сан-Франциско и войти в двери нашего дома, где мама, баба и най-най начнут суетиться вокруг него. Как ни крути, они будут намного счастливее с ним дома, чем со мной где-то там. Я видел реальность, в которой Джейми поступает в медицинский колледж вместе с Кай и становится врачом. Где он сможет снова и снова спасать жизни. Но всё это он делает, выглядя как я, потому что это сработает, только если я отдам своё тело, чтобы в нём жила его душа.
Внутри меня зародился трепет, шевеление, и с этим странным ощущением моя душа начала отделяться от моего физического тела, как будто ряд пуговиц расстёгивался одна за другой. Одна пуговица освободилась, затем ещё одна и ещё одна. Так будет правильно. Джейми этого заслуживает, Джейми заслуживает второго шанса на жизнь. Но вместо безмятежности, которую ожидал, я ощущал грусть и, что особенно меня удивило, злость. Часть меня всеми силами противилась этому. «Я не хочу умирать», – кричал маленький голос внутри меня. Я не хотел… я хотел жить. Я хотел чувствовать резкий и живой холод ветра с залива, хлещущего меня по щекам. Я хотел играть в «Битву героев» и ощущать прилив эндорфинов[102], побеждая особенно крутого противника. Я хотел чувствовать тепло меха Кай, когда она обвивает мою шею. Я хотел проводить время с друзьями и смеяться вместе с Намитой, когда мы поддразнивали Дэнни по поводу его увлечения стрельбой из лука. Я так много всего хотел сделать в своей жизни.
Я игнорировал этот голос. Это правильно, что я жертвую собой ради Джейми. Это правильно, я не должен быть таким эгоистом. Я должен…
– НЕТ! – взревел кто-то, и моя душа вбилась обратно в моё тело. Я упал, больно ударившись о землю. Джейми стоял надо мной, его лицо перекосилось от гнева. – Что это было, Тео? – прошипел он.