(Откр. 5:9,10).
Бог, наш Создатель и Искупитель, достоин поклонения. Собираясь в Церковь, чтобы преклониться пред Ним, или преклоняя колени в своей комнате, мы признаем Его Тем, Кто Он есть. Такова реальность: не мы себя создали – у нас есть Создатель; не мы себя вытащили из катастрофы, в которую нас вверг грех, – у нас есть Искупитель; мы не от себя ожидаем вечной жизни – а от Него.
Как говорит псалмопевец, «воскликните Господу, вся земля! Служите Господу с веселием; идите пред лице Его с восклицанием! Познайте, что Господь есть Бог, что Он сотворил нас, и мы – Его, Его народ и овцы паствы Его. Входите во врата Его со славословием, во дворы Его – с хвалою. Славьте Его, благословляйте имя Его, ибо благ Господь: милость Его вовек, и истина Его в род и род» (Пс. 99:1–5).
В основании любого греха лежит отказ признавать Бога Тем, Кто Он есть – нашим Создателем и Искупителем, Владыкой, Которому по праву принадлежит наша жизнь. Поклонение – это разворот от греха к спасению, от глубокого вывиха, когда мы пытаемся жить так, как будто Бога нет, – к должному положению дел, когда мы «познали Бога и возблагодарили Его, как Бога».
Почему Бога надо восхвалять? Зачем это Ему?
В определенном смысле незачем – у Него нет каких-то нужд, какой-то нехватки, которую восполняла бы наша хвала. Пресвятая Троица – Отец, Сын и Святой Дух – уже обладает всей полнотой любви, радости и общения. Люди, которые ищут славы, обычно хотят восполнить какие-то свои нужды – психологические или социальные, они хотят быть утешены, ободрены, занять более высокое место в социальной иерархии. Это искание славы носит неизбежно конкурентный характер – на всех ее не хватит: знаменитости, получив свою порцию славы, вынуждены уйти в тень, да и само понятие «знаменитость» существует только на фоне других, «незнаменитых» людей. Человек может искать славы потому, что он пуст и хочет наполнить эту пустоту. Этой пустоты в Боге, конечно, не может быть – Он есть всякая полнота и избыток.
Но в другом смысле Бог ожидает нашей хвалы и радуется ей, потому что Он нас любит.
Мы Ему небезразличны, Ему важно, что мы Ему скажем.
В книге «Песнь песней» жених и невеста постоянно восхваляют друг друга, но они делают это не «зачем-то», не чтобы заработать денег или продвинуться по службе, а потому что они любят друг друга и искренне друг другу радуются. Хотя наша человеческая любовь тут может быть только приблизительной аналогией. Она всегда содержит желание восполнить наши нужды за счет другого, но у Бога нет нужд – только чистая, бесконечная щедрость.
Из этой чистой щедрости Он устанавливает с нами личные, семейные отношения, и в рамках этих отношений Ему важно, обращаемся ли мы к Нему. В контексте этих отношений хвала – это не «зачем-то», она не преследует каких-то дополнительных целей, это просто проявление счастливой семейной близости.
В нашем мире можно найти и другие примеры хвалы-восхищения. Мы можем быть поражены гениальностью композитора и выложить ролик в Сети, чтобы и другие люди разделили наше восхищение. Мы можем подивиться красоте природы или архитектуры и постараться запечатлеть ее на фотографиях, чтобы поделиться с другими. Нас может глубоко восхитить чей-то подвиг, например пожарного, спасшего людей из огня, – и мы можем поделиться ссылкой на сообщение о нем именно потому, что мы считаем правильным воздать славу герою и призвать к этому других.
Бог, первоисточник всей истины, добра и красоты в мире, достоин поклонения. Хвала и поклонение – это естественная, необходимая, здоровая и радостная реакция на то, кто Он есть.
Ангелы и святые на небесах исполнены ликующей хвалы, именно поэтому небеса – такое радостное место. Восхваляя Бога здесь, на земле, мы присоединяемся к небесному хору.
Мне многие возразят: «Но я вообще не понимаю, какая радость может быть в восхвалении Бога…»
В этом трагедия нашего греха – источник величайшей и вечной радости, для которой мы созданы, в нас глубоко закопан, завален камнями и мусором, и чтобы добраться до него, нужно приложить усилия. Сначала мы славим Бога потому, что таков наш нравственный долг – это справедливо, и должно воздавать хвалу нашему Создателю и Спасителю. Мы встаем каждое воскресенье и идем в Церковь, каждый день становимся на молитву – восстанавливая этот источник.
Английский писатель К. С. Льюис сравнивает труд молитвы с рытьем каналов, по которым однажды хлынет вода. Иногда мы переживаем отблески небесной радости – например, в пасхальную ночь, – но часто мы, как пишет апостол, «ходим верою, а не вúдением» (2 Кор. 5:7), совершаем молитвенный труд, потому что мы приняли решение пробиваться к небесной радости. И если мы не оставим этого труда, то обязательно пробьемся.
Если человек хороший, но неверующий, он Богу неугоден?
Письмо авторам книги:
Хочу задать вопрос, который возник у меня после прочтения нескольких книг о православии. Везде написано, что христианство – религия спасения, что главная задача христианина – спасаться. Насколько я понимаю, спастись – значит прожить жизнь так, чтобы Бог взял тебя в рай. А для этого нужно делать добро и избегать зла. Это очень красиво и убедительно.
Но я не понимаю, почему для этого обязательно нужно становиться христианином? Ведь вокруг множество хороших, добрых людей, не исповедующих христианство, которые, тем не менее, стремятся строить свою жизнь по такому же принципу: творить добро и не делать никому зла.
Выходит, что добро, сотворенное неверующими людьми, неугодно Богу христиан? Но в таком случае добро неверующих людей в нравственном смысле выше, потому что оно бескорыстно. Ведь христианин творит добро в надежде на воздаяние от Бога, а неверующий не ждет награды и творит добро ради самого добра.
Так можно ли быть хорошим человеком и не спастись лишь потому, что ты не член Церкви?
Сергей
Отвечает Александр Ткаченко, постоянный автор журнала «Фома»
Хорошие люди спасаются. Плохие, соответственно, погибают. Такое понимание спасения не редкость в современном мире. Все тут вроде бы ясно, логично и не нуждается в пояснениях. Но давайте попытаемся разобраться: а кто же такой этот самый хороший человек? По каким признакам можно определить, что вот этот человек – хороший и достоин спасения, а вон тот – так себе человечишко и спасения не заслуживает?
Здесь мы сразу столкнемся с рядом проблем. Предположим, водопроводчик дядя Вася регулярно пропивает зарплату и бьет свою жену. А его сосед, профессор математики, – человек непьющий, добросовестный труженик и прекрасный семьянин. Кто из них хороший, а кто плохой? Ответ, казалось бы, очевиден: конечно, профессор хороший, а водопроводчик – редкостная дрянь. Но вот студенты, которых профессор «заваливает» на каждой сессии по малейшему поводу, вряд ли согласятся с подобной оценкой нелюбимого преподавателя. А собутыльники водопроводчика, напротив, убеждены, что дядя Вася – прекрасный человек, а его жена – кобра, мешающая культурному отдыху настоящих мужчин.
Причина такой путаницы, как это ни странно, в отсутствии объективных критериев понятия «хороший человек». Представления о добре и зле в массовом сознании сегодня, к сожалению, весьма бессистемны, слабо осмыслены и не имеют под собою никакого основания, кроме личных предпочтений, расхожих стереотипов и мнений, сложившихся в силу влияния социальной среды, полученного воспитания и образования. То, что считает для себя порядочным один человек, другой, возможно, оценит как недолжный, нечестный поступок. Поэтому категории «хорошо – плохо» в светской этике сегодня все больше напоминают формулировку лесковского персонажа: «Что русскому хорошо, то немцу – смерть». Можно, конечно, попытаться вывести четкие этические критерии из мнения статистического большинства. Но двадцатый век убедительно доказал, что в разделении людей на плохих и хороших ошибаться могут даже целые народы. А ошибки такого масштаба всегда чреваты колючей проволокой нового ГУЛАГа или печами очередного Освенцима.
Но если мы обратимся к христианской этике, мы увидим еще более загадочную картину. Дело в том, что в христианстве вообще нет понятия «хороший человек». Ни в одной из двадцати семи книг Нового Завета это словосочетание не встречается ни разу. В христианстве человек не отождествляется со своими качествами и поступками. Иначе говоря, поступающий плохо не назван в Евангелии плохим. Равно как и совершающий хорошие дела не определяется как хороший. Более того, у христиан есть строгий запрет на определения подобного рода. Господь говорит: «Не судúте, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете» (Лк. 6:37). Поэтому очевидно, что критерии спасения следует искать там, где не происходит деления людей на плохих и хороших.
Разбойники, мытари и блудницы
В «Записных книжках» И. Ильфа и Е. Петрова есть замечательный по своей нелепости лозунг, подсмотренный ими на спасательной станции одного из одесских пляжей. Лозунг гласил: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Абсурдность подобного метода спасения на водах очевидна. Ведь утопающий – это тот, кто действительно нуждается в спасении, кто погибает и помочь себе уже не в состоянии. А если у купающегося человека на воде возникли какие-то проблемы, но он в состоянии справиться с ними без посторонней помощи, то вряд ли можно назвать его утопающим.
Рассмотрев христианское учение о спасении, мы обнаружим тот же принцип: спасти можно только погибающего. На протяжении всего евангельского повествования Христос постоянно общается с людьми, которых вряд ли можно назвать хорошими. Мытари, блудницы, законченные грешники приходили к Нему в надежде на прощение своих грехов. И никто из них не был Им осужден или отвергнут. Более того: первым человеком, вошедшим в Царствие Небесное, стал… уголовный преступник, разбойник, распятый рядом с Хри