Почему же мы так часто слышим в Церкви это словосочетание – «раб Божий»? Прежде всего просто потому, что мало кто дерзнет назвать сам себя «другом Божиим».
Авва Дорофей и многие другие отцы Церкви говорят, что человек может исполнять заповеди Божии по трем причинам. Во-первых, из страха наказания. Во-вторых, из желания получить награду, условно говоря, «пропуск в рай». И в‑третьих, бескорыстно, из любви к Богу. Страх наказания свойственен рабу. Желание «заработать» Царство Небесное – наемному работнику. И только когда человек следует за Богом по любви к Нему, он может назваться Его другом. И даже сыном или дочерью. Неслучайно та молитва, которую дал Своим ученикам Сам Христос, начинается с сыновнего обращения к Богу: «Отче наш».
Но пока мы не научились подлинной любви к Богу, мы, к сожалению, чаще сами ставим себя в положение рабов, чем друзей или детей Божиих.
Причина тому – исключительно наше собственное сердце. А как относится к нам Бог, ясно видно из притчи о блудном сыне. Юноша, несколько лет блуждавший вдали от дома, возвращается к отцу и готовится сказать ему: «Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих». Он готов вернуться на любых условиях, хотя бы как наемный слуга. Но отец, завидев сына, бежит ему навстречу, обнимает его и, не давая договорить, дает ему лучшую одежду, надевает на руку перстень (знак полномочий управлять домом) и устраивает пир в честь долгожданного сына, который «был мертв и ожил, пропадал и нашелся» (Лк. 15:11–24). Для Бога мы всегда остаемся любимыми сыновьями и дочерьми. Но самим нам иногда полезнее взглянуть на себя критическим взглядом – как на рабов. Так советует нам поступать и Господь: «…когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, чтó должны были сделать» (Лк. 17:10).
Это во‑первых. Но есть еще и во‑вторых:
Если человек чей-то раб, значит, он не подчиняется никому другому. Назвать себя рабом Божиим – значит подтвердить, что ты предаешь себя Богу абсолютно и всецело: кроме Бога, ты никого не боишься, ты больше никому и ничему не раб — ни людям, ни своим собственным слабостям и зависимостям, ни телевидению, ни Интернету, ни политикам… Никому, кроме Бога.
Ударение в словосочетании «раб Божий» христиане ставят на второе слово. Стать рабом Божиим – значит обрести свободу от любых земных зависимостей.
Об этом ясно пишет апостол Павел: «Неужели вы не знаете, что кому вы отдаете себя в рабы для послушания, того вы и рабы… <…> когда вы были рабами греха, тогда были свободны от праведности. Какой же плод вы имели тогда? Такие дела, каких ныне сами стыдитесь, потому что конец их – смерть. Но ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец – жизнь вечная» (Рим. 6:16, 20–22).
И последнее. Наше школьное представление о рабстве сложилось почти исключительно на историческом материале Древнего Рима, и при разговоре о рабах Божиих это сбивает нас с толку.
В Древнем Риме рабы в самом деле были абсолютно бесправны и считались не столько людьми, сколько одушевленными орудиями труда. А вот, к примеру, в Древнем Израиле рабство предполагало гораздо бóльшую степень свободы. В патриархальном обществе Израиля рабы были фактически членами семьи господина. В библейском понимании раб – отнюдь не живая «домашняя утварь», а верный человек, слуга хозяина дома. Именно на полную верность господину и столь же полную ответственность господина за своих рабов в первую очередь указывает Священное Писание. Например, у праотца Авраама был раб Елиезер, и именно он считался главным наследником господина, пока у того не родился сын Исаак (Быт 15:2–3). Закон Моисеев предписывал обращаться с рабами как можно более человеколюбиво: «Если купишь раба Еврея, пусть он работает [тебе] шесть лет; а в седьмой [год] пусть выйдет на волю даром; если он пришел один, пусть один и выйдет; а если он женатый, пусть выйдет с ним и жена его» (Исх. 21:2–3).
Именно к такому, библейскому представлению восходит и христианское понимание нашего «рабства» Богу – иначе очень странно звучали бы слова апостола Павла о Христе, Который «уничижил Себя Самого, приняв образ раба» (Флп. 2:7).
Смиренно называя себя рабами Божиими, христиане никогда не забывают о своем высоком предназначении – усыновиться Богу. Просто они осознают, что до настоящего усыновления предстоит еще долгий путь.
Почему Бог заставляет людей расплачиваться за грехи, порожденные несовершенством этого мира?
Письмо авторам книги:
Почему я должен расплачиваться за «свои грехи»? Я на этот свет не просился, меня родили, и мои грехи в большей степени порождены внешними условиями жизни. За что я должен расплачиваться?
Сергей
Отвечает Александр Ткаченко, постоянный автор журнала «Фома»
Тезис первый:
Закономерные последствия греха и есть наказание, которое человек добровольно принимает на себя, соглашаясь на грех.
В современных кинокомедиях есть широко растиражированный сюжет, суть которого в следующем. Человеку сообщают, что обычную электрическую лампочку очень легко засунуть себе в рот, но потом невозможно вытащить без помощи врача. Человек не верит этому парадоксу и решает проверить его истинность на себе. В результате оказывается в травмпункте, где уже сидит целая очередь из подобных экспериментаторов. Примерно так же себя ведут люди, слыхавшие, что воровать, завидовать, изменять супругу, осуждать других людей – это грех, но решившие опытным путем испытать на себе последствия этого греха.
Законы духовной жизни столь же непреложны, как и законы физики, химии или анатомии. Поэтому расплата за совершенный грех столь же неотвратима, как и расплата за лизание железной дверной ручки на морозе. Бессмысленно спрашивать здесь «почему я должен расплачиваться?», поскольку это просто закономерная последовательность событий. Тот, кто выбрал грех, одновременно выбрал и его неизбежные последствия. Согласно святому Иринею, определяя наказание грешнику, Бог всего лишь утверждает выбор самого человека: «На всех тех, кто по собственной воле удаляется от Него, Бог наложил как наказание отдаление, которое они выбрали. Следовательно, <…> отдаление от Бога – это утрата всех благ, которые исходят от Него».
Внешние условия развития человека действительно могут влиять на его духовное состояние. Так, греховная жизнь родителей и других значимых взрослых может повредить духовное состояние детей, которых они родили и воспитывают. Эта поврежденность проявляет себя в различных греховных влечениях, дурных наклонностях и страстях, передающихся словно бы по наследству в пределах одного рода. В Священном Писании мысль о такой трансляции греха от старшего поколения к младшим выражается вполне определенно: «Ибо презирающий мудрость и наставление несчастен, и надежда их суетна, и труды бесплодны, и дела их непотребны. Жены их несмысленны, и дети их злы, проклят род их. Дети прелюбодеев будут несовершенны, и семя беззаконного ложа исчезнет. …ибо ужасен конец неправедного рода» (Прем.3:11–12, 16, 19).
Передаваясь из поколения в поколение, наклонность к тем или иным видам греха может столь сильно закрепиться в потомках такого неправедного рода, что противостоять этим грехам им будет куда труднее, чем остальным людям. Однако и здесь у человека остается выбор. Осознав в себе действие такого греха, он может, например, полностью снять с себя ответственность за свои действия и списать все свои непотребства на тяжелую наследственность. Этот вариант очень наглядно показан в фильме «Обыкновенное чудо», где король, весьма симпатичный человек, делает всяческие гадости, объясняя их непреодолимым влиянием предков:
«Добрый день. Я король, дорогие мои… Не знаю почему, понравилась ваша усадьба. Так что разрешите погостить у вас несколько дней. Должен предупредить: гости мы беспокойные. Я страшный человек.
– Да?
– Да. Тиран, деспот, коварен, капризен, злопамятен… И самое обидное, не я в этом виноват… Предки виноваты! Прадеды, прабабки, внучатые дяди, тети разные, праотцы, ну и праматери. В жизни вели себя как свиньи последние, а сейчас я расхлебывай их прошлое. Ну паразиты, вот, одно слово, извините за такую грубость выражения, резкость, паразиты, вот и все. А сам я по натуре добряк, умница, люблю стихи, прозу, музыку, живопись, рыбную ловлю люблю. Кошек, да, я кошек люблю. Но иногда такое выкинешь…»
После чего тут же попытался отравить жену хозяина ядовитым вином. А когда у него это не получилось, бесхитростно объяснил, что в нем проснулся злодей-дядя, имевший обыкновение травить тех, с кем не в меру разоткровенничался. Это один из способов отношения к свойственному роду греху, по сути являющийся его добровольным принятием в собственную жизнь.
Но возможен и другой вариант, когда человек, осознав в себе его действие, начинает в меру своих сил противостоять этому влиянию грехов предков на свою нынешнюю жизнь.
Тезис второй:
Согрешает человек не самими полученными в воспитавшей его семье наклонностями, но тем, что оправдывает в себе эту ненормальность, не борется с ней, давая ей полную свободу в своей жизни.
Между тем с Божьей помощью такие проявления «семейного» греха можно обуздать в себе, сделать их подвластными разуму и совести. Эстафету этого греха возможно остановить на себе, не позволив ему перейти к своим потомкам. Оказавшись искалеченным грехами своих предков, человек может начать себя исправлять хотя бы для того, чтобы не передать эту наследственную духовную черноту уже своим детям. И даже если у него это получится сделать не в полной мере, Бог примет этот его труд как настоящий подвиг благочестия.
Внешние обстоятельства нашей жизни влияют на наше духовное состояние. И Бог учитывает эти обстоятельства. Он знает, в каких условиях вырос человек, какой была мера греха, вложенного в него его воспита