гневом Господа рассеянным среди галлов, с пожеланием здоровья». — Она просто сияла от удовольствия. — Он писал на обратной стороне листов. Папирус — это ведь в буквальном смысле листья. Вот почему он такой хрупкий. Предполагается, что листья имеют тенденцию разлагаться.
Джейни недоверчиво покачала головой.
— Поразительно.
— Согласна. Этот человек перехитрил время.
— Хотел он того или нет. — Джейни взволнованно переводила взгляд с одной книги на другую. — Алехандро Санчес очаровал меня с тех пор, как я впервые увидела его дневник. Можете себе представить? Еще в четырнадцатом столетии он понимал, что такое антитела, и использовал это свое понимание для разработки лекарства от чумы. От чумы! Если бы власти прислушались к нему, если бы сделали несколько очень простых вещей, «черная смерть» не затянулась бы так надолго, и миллионы жизней оказались бы спасены. Но все они, наверное, считал и его безумцем. — Она рассеянно посмотрела вниз, а когда снова подняла взгляд, на лице возникло выражение тревоги. — Безумец он был или нет, иногда у меня возникает чувство, что я люблю этого человека. Через века. Не романтической любовью, нет; просто ощущение чуда, вроде того, какое испытываешь, глядя на ребенка.
— Тогда я официально объявляю вас почетной еврейской матерью, — с воодушевлением заявила Майра. — Теперь вы можете на законном основании сказать: «И это мой сын, доктор…»
Джейни рассмеялась.
— Я польщена. Правда. Но скажите мне, как одна еврейская мать другой, что из всего этого следует?
— Из этого следует, что ваш дневник гораздо более ценен, чем я поначалу думала. И я имею в виду не только деньги.
Новость о потенциальной ценности дневника не слишком взбудоражила Джейни; она просто поставила галочку в уме, понимая, что к этому придется вскоре вернуться.
Когда тем же днем она снова включила Виртуальный Мнемоник, ее ждал второй сюрприз. Оценочная программа, которую она запустила утром, закончила свою работу, и Джейни поспешно принялась просматривать результаты.
Едва открыв файл, она поняла, что не скоро оторвется от его изучения.
— Я солгала тебе тогда, — сообщила она Тому. — Нужно поговорить.
— Знаешь что? Думаю, тебе не помешает хорошая прогулка.
Вот так-так! Она сунула выскользнувшую прядь волос за ухо и прикусила губу, радуясь, что Том не видит этих нервных жестов.
— А… Я забыла оплатить счет?
Он засмеялся; этот низкий, какой-то нутряной звук слегка успокоил ее.
— Нет. Просто очередная неудачная попытка пошутить. Ну, не мое это, что поделаешь? Хотя я, наверное, никогда не перестану пытаться. Сегодня днем у меня зарезервировано время для небольшой прогулки. И погода подходящая. Но моя постоянная партнерша отказалась. Я, однако, по-прежнему не прочь пройтись, просто не хочу делать это в одиночку. Можно ведь и гулять, и говорить одновременно, верно?
Его постоянная партнерша. Звучит не слишком приятно, но спрашивать она не стала.
— Не знаю. Не могу обещать. Однако постараюсь.
— Ошибка номер один, которую совершают путешественники: слишком много всего тащат на себе. — Он игриво оттянул лямку ее рюкзака. — Ты бы так не мучилась, если бы он был полегче.
— Он не тяжелый, — возразила Джейни. — И я не взяла с собой ничего лишнего.
Они медленно, но верно поднимались по длинному скалистому склону — это был уже не холм, но еще не гора, — вероломному, как логово льва. На пути сюда Том описал этот подъем как «тропу средней тяжести», однако постепенно склон становился все круче, и Джейни с трудом находила опору. Оглянувшись, она бросила сердитый взгляд на Тома; он шел по пятам за ней, посмеиваясь себе под нос. Ему, видите ли, смешно! Возникло мимолетное желание заехать подкованным ботинком прямо ему в лицо.
— По-твоему, это забавно? — сказала Джейни. — По-моему, нет. Вроде бы ты говорил, что мы идем прогуляться.
Добравшись до верха, Джейни уселась на валун, прислонилась спиной к скале и позволила расслабиться усталым рукам и ногам. Надолго присосалась к бутылке с водой, слегка опрыскала лицо, промокнула его рукавом рубашки и заодно вытерла нос.
— Фу-у-у… С одной стороны пот, с другой стороны жидкость от комаров… я чувствую себя ужасно грязной и вообще отвратительной.
— Это неотъемлемое право человека — время от времени быть таким. Вот в данный момент мы и осуществляем свои права.
На лице Тома расплылась юношеская улыбка, и на миг Джейни забыла, что он человек средних лет, как и она сама. Голову он повязал банданой, и это позволяло вообразить под ней копну волос, которая у него когда-то была, хотя даже в молодые годы бросалось в глаза, как быстро она редеет.
— Вот такие они, люди, — провозгласил он, обращаясь к скалам, и с энтузиазмом ударил себя кулаками по груди. — Потные, грязные, с ноющими от боли мышцами.
Джейни рассмеялась.
— Другие люди, а мне, пожалуйста, покажи, где тут поблизости джакузи.
— Чуть позже, женщина. Сначала заработай. — Он сделал хороший глоток из своей бутылки с водой и тоже вытерся рукавом. — Ну, рассказывай.
— Может, сначала придумаешь для меня какую-нибудь новую пытку?
— Нет. По-моему, с тебя хватит.
— По-моему, тоже.
Том выждал немного, но, не услышав продолжения, спросил:
— Тебя все это достало, надо понимать?
Внимание Джейни привлек кружащий над головой ястреб. Заслонив от солнца глаза, она смотрела, как он без видимых усилий скользит в высоте в поисках очередной закуски, за которую ему не придется платить и которую он не будет жарить. Она завистливо вздохнула и перевела взгляд на своего дорогого, верного друга.
— Да, меня все это достало. Пару дней назад Брюс посоветовал мне бросить все к черту и сбежать, куда получится. Может, он был прав.
Том сбил с руки комара и иронически усмехнулся.
— В Боливию получится. И на Мадагаскар. И даже такой неопытный в иммиграционных законах человек, как я, смог бы, наверное, отправить тебя в какую-нибудь центральноафриканскую страну. Или в Индию, если тебя уж совсем прижало.
— Беда в том, что я не хочу никуда ехать.
— По правде говоря, меня это радует.
Их взгляды встретились.
— Я скучал бы по тебе.
Последовала пауза длиной в целую вечность. Потом Джейни снова обрела голос.
— Я бы по тебе тоже.
Напряженный момент требовал разрядки, и Том, как всегда, сумел найти выход.
— Я о том, что ты будешь делать со всеми своими деньгами, если перестанешь платить мне?
— Скорее всего, буду платить новому адвокату.
Он засмеялся, совершенно искренне.
— Что ж, по крайней мере, они останутся в нашей сфере деятельности, и на том спасибо. — Он круто сменил тему разговора, выручая их обоих. — Ты что, тащила меня сюда только ради того, чтобы сказать…
Джейни удивленно вскинула брови.
— У меня совсем другое мнение насчет того, кто кого тащил. — Она вздохнула и перевела взгляд на далекий горизонт. — Такое чувство, будто меня снова со всех сторон обложили.
Он положил руку ей на плечо и слегка сжал его.
— Твои правовые проблемы со временем разрешатся сами собой. Нужно просто проявить терпение, вот все, что я могу сказать.
— Хотелось бы, чтобы у меня были только правовые проблемы.
— Мои гарантии ни на что другое не распространяются.
— Сейчас мне нужен не адвокат, Том, а друг.
Всякий оттенок юмора исчез из его голоса.
— Джейни, ты же знаешь, я всегда готов выступить в этом качестве. Не нужно даже просить.
— Знаю. Не думай, что я в тебе усомнилась. Прости. Насколько хорошим другом ты чувствуешь себя сегодня?
Он снова заговорил не так серьезно.
— Настолько, насколько пожелаешь.
— Типа «совершенно секретно» подойдет?
— Черт! А зачем иначе я повел тебя сюда?
Джейни не могла сдержать улыбки.
— Ну, может, не совсем «совершенно секретно». На самом деле я не знаю, как ко всему этому относиться.
Она открыла рюкзак, вытащила Виртуальный Мнемоник, установила его на коленях и рассказала о Кристине и о том, как она напористо вторглась в ее жизнь. В общих чертах описала, чем ее просила заняться эта молодая женщина, слишком сильно напоминающая Бетси, чтобы чувствовать себя с ней спокойно.
— Это похоже на «Миссия невыполнима».
— И все это вот тут, в Виртуальном Мнемонике, моем новом «песике». Кстати, я не должна оставлять его одного.
— Почему? Он может погрызть мебель?
— Нет, слава богу, пока он кажется очень воспитанным. — Она открыла крышку, и экран ожил. — Просто потому, что, похоже, могут возникнуть большие неприятности, если он попадет не в те руки.
Том задумался.
— Поэтому ты спрашивала меня о завещании, страховом полисе и положила в мой сейф свои ценности?
— Да. Кристина высказалась в том смысле, что мне неплохо бы «привести дела в порядок».
— Ничего себе! — Некоторое время Том пристально смотрел вниз, потом снова поднял взгляд на Джейни. — Говоря в терминах нашей юности, это круто.
— Да. Сегодня вечером я просмотрю первые результаты работы оценочной программы. Понятия не имею, что там обнаружу, но очень надеюсь, что начнут вырисовываться какие-то связи.
Том снова задумчиво помолчал.
— Джейни, тебя все это беспокоит?
— Конечно! Я же не идиотка, чтобы ничего не бояться. В наши дни это нормальное состояние. Сообщения даже об отдельных случаях чумы пугают меня до чертиков.
— Тут ты не одинока. Меня это тоже пугает.
— Господи, Том, что мы будем делать, если болезнь явится снова?
— Понятия не имею.
Они помолчали.
— И все же знаешь что? — в конце концов сказала Джейни. — Беспокоюсь я или нет, но мне не терпится вернуться домой и посмотреть данные.
Том взял ее за руку и сжал, как бы подбадривая.
— И в то же время, по твоим словам, все это сводит тебя с ума. Думаю, тут ты не права. Впервые за несколько лет ты чувствуешь себя по-настоящему живой и не знаешь, куда девать всю эту позитивную энергию.