– Разумеется!
Чаню совсем не хотелось отвечать на подобную реплику, поэтому он обратился к Каншеру.
– Оставил Пфафф какое-то сообщение в «Бонифации»?
Каншер отрицательно покачал головой.
– А графиня?
Каншер снова покачал головой.
– Что-то вообще там произошло?
– Служанка напугана.
Перед тем как Чань сумел спросить Фелпса о газетной вырезке из «Геральд», воздух зазвенел от пронзительного рева труб. Всадники в блестящих кирасах образовали разделительную линию между толпой и министерствами и отодвинули людей, освобождая проезд. Каждый третий всадник был трубачом, а те, кто не трубил, держали на плечах обнаженные сабли. Толпа отступила назад.
Чань высматривал другой путь. Он снова заметил черную карету посреди толпы и увидел, что из нее выскользнула какая-то фигура, которую он не сумел разглядеть. Затем кучер хлестнул коней, и они снова двинулись. Но кто это был?
– Что там? – Фелпс встал на носки и пытался проследить, куда смотрит Чань. – Вы увидели Вандаариффа?
Снова зазвучали трубы, и Свенсон притронулся к плечу Чаня. За линией всадников двигалась, огибая площадь, вереница карет. В открытом экипаже сидел с непокрытой головой Роберт Вандаарифф и приветственно махал морю глядевших на него людских лиц. Лорд Аксвит из Тайного Совета сидел напротив. Они въехали на территорию дворца через главные стальные ворота.
– Мистер Ропп!
Мистер Темпл указывала на кого-то в толпе. Чаню потребовалась пара секунд, чтобы найти этого человека – широкогрудого мужчину в черной шинели. Она окликнула его снова, но голос заглушили трубы и шум. Ропп был человеком Пфаффа, бывшим солдатом. Ему удалось убежать из Харшморта? Мисс Темпл начала проталкиваться к нему. Доктор попытался взять девушку за руку. Старый слуга исчез в колыхавшейся толпе, затем появился снова. Что-то было не так. Ропп шел напряженно и слишком прямо, будто его торс был стальным. Он ранен ножом? Мисс Темпл подпрыгивала и махала рукой. Ропп наконец повернулся на ее крики. Даже на расстоянии тридцати метров Чаня шокировали тусклые, безжизненные глаза этого человека. Ропп шел неровной походкой, держа руку под пальто, как будто зажимал рану.
Чань все понял. Человеком в белом парике в карете был Фойзон. Он подумал о бочках на причале в Рааксфале. О странном вздутии на теле Роппа.
– Ради бога, ложитесь!
Кардинал толкнул мисс Темпл на землю и постарался закрыть ее телом. Его оглушил рев взрыва, а потом прошла волна жара. Нечеловеческий тонкий визг, плотный, как облако стрел, хлестнул толпу, ответившую хором криков и стонов, от которых кровь холодела в жилах. Чань поднял голову, его очки сидели криво, в ушах гудело. Вокруг везде лежали тела – расплющенные, раздавленные, извивающиеся, – как будто кто-то циркулем очертил круг полного разрушения. Там, где стоял Ропп, осталась обожженная и дымящаяся воронка. Рядом с Чанем билась в конвульсиях седовласая женщина, из ее рта текла пена, в глазу застрял осколок синего стекла. Пока он глядел на нее, ее белое глазное яблоко постепенно стало окрашиваться в ярко-синий цвет, и в крике послышалась уже не боль, а слепая ярость.
Глава 3Дворец
Мысли доктора Свенсона были далеко. После долгих лет скучной службы герцогству Макленбургскому он увидел в Элоизе Дуджонг новые возможности – его сердце ожило, – но эта надежда оказалась беспочвенным и глупым оптимизмом. Он не винил никого, кроме себя, оплакивал Элоизу, но не разрешал себе воспоминаний о ней – настолько ему было стыдно. Вместо этого, все еще ошеломленный и потрясенный (чувства, которые он скрывал даже от самого себя), Свенсон, как только позволило здоровье, снова вернулся на службу, помогая Фелпсу и Каншеру. Теперь он воссоединился с непреклонным кардиналом Чанем и Селестой Темпл, которая, очевидно, была не в себе, но компания товарищей только напоминала ему о том, что он потерял. Прислонившись спиной к холодному камню статуи святой Изабеллы, он размышлял о том, что большая часть его жизни прошла без цели, и каждый раз, когда ему приходилось от чего-то отказываться, он только кивал и щелкал каблуками, беспрекословно подчиняясь.
Доктор резко выдохнул и встряхнул головой. Он обладал внутренней дисциплиной и горел собственным бледным огнем.
Привычка действовать спасла ему жизнь. Свенсон услышал предостережение Чаня и сразу упал на землю, а град стеклянных осколков просвистел над его головой.
Пошатываясь, он встал. В ушах звенело. Рядом с Чанем лежала пожилая женщина – одна из сотен раненых. Хотя Свенсон непосредственно никогда не участвовал в сражениях, он видел немало людей, раненных осколками, когда разрывало пушки. Площадь Святой Изабеллы была запружена людьми. Доктор уставился на обгоревшее темное пятно там, где взорвалась бомба.
Вокруг него повсюду жертвы взрыва выли и с какой-то дьявольской энергией набрасывались на тех, до кого могли дотянуться, или бились на земле, как запутавшиеся в упряжи лошади после столкновения двух карет, – они не могли встать и не понимали, что с ними произошло. Чань скатился с мисс Темпл, которая, похоже, не пострадала. Позади него Фелпс и Каншер, оба выжившие, боролись с мужчиной в заляпанном кровью жилете. Он рычал, а когда начал извиваться, темные пятна на жилете лопались и рассыпались – кровь в ранах застывала и превращалась в стекло. Без колебаний Чань сильно ударил мужчину в челюсть, освобождая Фелпса и Каншера. Доктор скорее прочел по губам Чаня, чем расслышал.
– Тут нечего делать! Быстрее!
Кавалеристы затрубили и двинулись, намереваясь восстановить порядок, и тут Свенсон ужаснулся, поняв, что сейчас произойдет. Он закричал и поковылял прочь от всадников, таща за собой мисс Темпл.
– Сюда! Нельзя оказаться между ними!
Чань обернулся и нетерпеливо посмотрел на остальных. Свенсон показал на приближающихся всадников и услышал собственный голос как бы издалека:
– Стекло! Ярость!
Из толпы вылетел первый булыжник – его бросил нетвердо стоявший на ногах и залитый кровью мужчина. Камень сбил украшенный конским хвостом шлем с одного из кавалеристов. Визжащая женщина с посиневшим лицом бросилась в слепой ярости навстречу приближающемуся строю всадников. Один из них поднял коня на дыбы. Любой разумный человек отступил бы, но те двое кинулись вперед. Конь ударил передним копытом мужчину и бросил его наземь, но женщина набросилась на коня. Она царапала его и даже кусала, пока солдат не сбил ее на землю рукоятью своей сабли. К этому времени уже десятки людей напали на всадников. Снова заревели трубы, но это не дало никакого эффекта.
Чань круто повернулся, и друзья поспешили прочь. Позади слышались крики, вой, сигналы труб. Волна безумия охватила всю площадь. Фелпс обратился к Чаню:
– Если бы вы тогда не закричали…
– Нам нужно двигаться вперед, – прервал Чань. – Если мы сумеем добраться до реки…
– Подождите, – сказал Свенсон. В ушах у него все еще звенело. – Разве не этого мы хотели?
Он посмотрел на белые здания министерств и на дворец.
– Разве мы не можем в таком хаосе проникнуть туда и найти Вандаариффа?
Чань повернулся к Фелпсу.
– Вы знаете, как туда попасть?
Тот кивнул.
– Проведя всю жизнь в этом осином гнезде, я кое-что узнал.
Его оборвал треск ружейных выстрелов.
– Господи! – выкрикнул Фелпс. – Они стреляют в свой народ?
Толпа зарычала в ответ. Стрельба только спровоцировала толпу на более решительные действия. Начинался настоящий бунт.
Замолчавший Фелпс направился к министерствам, за ним шел Каншер. Свенсон взял мисс Темпл за руку и только тогда заметил, что за другую руку ее уже ведет Чань.
– Это был Фойзон в том экипаже, – перекрывая шум, сказал кардинал. – Они превратили Роппа в свое оружие.
– Но как? – по щекам мисс Темпл текли слезы. – Что они сделали с ним?
– Процесс! – выкрикнул Свенсон. – Контроль над мозгом жертвы – главный принцип графа.
Он поморщился, услышав треск дружного залпа. Толпа перед ними пришла в замешательство и расступилась, пропуская эскадрон вооруженных пиками уланов в черных мундирах, у каждого из них на высокой шапке раскачивалось красное перо.
– За ними! – закричал Фелпс. – На другую сторону!
Мимо проследовали уланы, опустив пики и нацелив их на толпу, которая быстро расступилась. Фелпс ринулся вперед, и остальные бегом последовали за ним. Свенсон испытал шок, увидев целую колонну пехоты, двигавшуюся вслед за уланами.
– Они что, собираются перебить всех? – закричал Чань Свенсону поверх головы мисс Темпл.
Свенсону нечего было ответить. Всего несколько секунд назад даже вереница кавалеристов казалась впечатляющей демонстрацией силы.
Цепь констеблей была последней преградой перед входом в министерства. Фелпс протиснулся вперед.
– Офицер!
На него посмотрел констебль с широко распахнутыми и испуганными глазами, официальный тон Фелпса привлек его внимание.
– Почему, кроме вас, здесь никого нет? Разве неясно, как опасна ситуация? – Тон Фелпса стал резким. – Я мистер Фелпс, атташе Тайного Совета. Какие меры были приняты для охраны подземного прохода?
– Подземный проход?
Фелпс указал на лабиринт белых зданий.
– В Сталмер-хаус! Через него можно попасть и в министерства, и во дворец. Сколько людей вы там разместили?
Констебль уставился на угрожающе нацеленный на него палец Фелпса.
– Но… ни одного.
– О, Господь всемогущий! Ждать нельзя!
Фелпс пробился через цепь полицейских. Констебль бросился за ним.
– Подождите, сэр… вы не можете… все эти люди… вы не можете…
– Они со мной! – оборвал его Фелпс. – И никто меня не остановит, пока я лично не буду убежден в безопасности королевы!
– Королевы?
– Конечно, королевы! – Фелпс привлек внимание констебля к мистеру Каншеру.
– Этот человек – иностранный агент у нас на службе. У него есть информация о заговоре, использующем отвлекающий маневр, вы понимаете?
Констебль, к которому Свенсон теперь испытывал даже какое-то сочувствие, беспомощно глянул на площадь, где слышались крики и