Он действовал на суше и на море, и даже в космосе (Станислав Лем. Звездные дневники Йона Тихого). Он был лихим кавалеристом, выпивохой и фантазером, был бессовестным и беспардонным вралем, был и несчастным разочарованным романтиком. По воле авторов он менял национальности, имена и политические убеждения — от революционера-демократа до национал-социалиста. Можно предположить, что чудесные приключения барона Мюнхгаузена далеки от завершения. Люди искусства еще не раз будут возвращаться к этому необыкновенно привлекательному, многогранному образу, ибо, нравится нам это или нет, ложь, выдумка, фантазия будут существовать, пока есть человечество. Барон вправе воскликнуть, как восклицает он в своем прощальном монологе в пьесе Беляева: "Я барон Карл Фридрих Иероним Мюнхгаузен. Я тот, которого так любят дети, кого зовут взрослые, тешатся над его рассказами и… гонят прочь. Старый враль! Старый враль! Ах, это надоедливое карканье говорящих ворон. Но ложь моя царствует на свете! Ложь, выдумка, фантазия… Они управляют миром! Жизнь есть ложь, и ложь есть жизнь. Нет ничего правдивее лжи. Попробуйте солгать — завтра это будет открытие, доктрина, факультет".
Кто были родители Ивана Ивановича Шувалова, основателя первого в России Московского университета и Академии художеств? Как ни удивительно, но историки до сих пор не могут уверенно ответить на этот вопрос!
Многие считали и считают фаворита императрицы Елизаветы Петровны Ивана Ивановича Шувалова двоюродным братом двух известных елизаветинских вельмож — Петра и Александра Шуваловых. Тем более что в окружение императрицы его ввела Мавра Егоровна — жена Петра Ивановича и любимая фрейлина Елизаветы. Царица благосклонно отнеслась к красивому, образованному дворянину, а позже по-настоящему увлеклась им, и осенью 1749 года начался их роман, "случай", как говорили в тот галантный век.
Это необычайно повысило возможности и влияние шуваловского клана при дворе. Благодаря возвышению Ивана Ивановича Шуваловы-старшие достигли вершин власти. Но, делая немало для государства, они не забывали и собственных выгод. При них, по словам историка, "неправосудие чинилось с наглостью, законы стали презираться, и мздоимствы стали явные". Но сам фаворит поведением разительно отличался от своих родственников. Он никогда не злоупотреблял доверием стареющей императрицы и не использовал близость к ней для личного возвышения и обогащения. Казалось бы, "случай" принес ему немало титулов и славы. Он был "генерал-адъютантом, от армии генералом-поручиком, действительным камергером, орденов Белого Орла, Святого Александра Невского и Святой Анны кавалером, Московского университета куратором, Академии художеств главным директором и основателем, Лондонского королевского собрания и Мадридской королевской Академии художеств членом". Звучит громко, но при ближайшем рассмотрении все эти титулы носили скорее не властный, а более парадный, почетный характер.
Отказавшись от предлагаемых ему императрицей графского титула, важных должностей, значительных денежных и земельных пожалований, Шувалов сосредоточился на сфере внешней политики, способствуя сближению России и Франции. Философ и меланхолик, он, не уставая, повторял свою любимую поговорку: "Потихоньку, мало-помалу". Своей чуткостью, вниманием, добротой и щедростью он очаровал многих выдающихся современников — Ломоносова, Сумарокова, Вольтера, Дидро, Гельвеция. Иван Иванович пригласил в Россию многих талантливых скульпторов, художников, архитекторов и основал в 1755 году Московский университет, а в 1757-м — Академию художеств.
После смерти Елизаветы Петровны Иван Иванович удивил петербургский свет неслыханным бескорыстием: вернул воцарившемуся Петру III миллион рублей, подаренный ему императрицей в последние годы жизни. Удалившись от активной государственной деятельности, он получил в свое управление военно-учебные заведения.
С приходом к власти недолюбливавшей его Екатерины II Иван Иванович уехал за границу, где провел 14 лет, живя в Берлине, Вене, Париже, Риме. За рубежом он приобрел множество произведений искусства, которые потом передал Академии художеств и Эрмитажу. Екатерина II изменила свое неблагоприятное мнение о нем, и в 1777 году он вернулся в Россию, где прожил еще двадцать лет, пользуясь благородной славой мецената.
Столь странное для "случайных" людей поведение, скрытность и нежелание распространяться о своих родственниках породили в свое время немало темных слухов о загадочном происхождении Шувалова-младшего. И у придворных сплетников были для этих слухов достаточно веские основания…
Род Шуваловых известен в Костромском уезде с XVI века. Отцом братьев Петра и Александра был Иван Максимович Шувалов, скончавшийся в 1736 году. Точно установлено, что Иван Иванович не был родным братом Петра и Александра, из этого некоторые историки сделали вывод, что у Максима Шувалова (отчество неизвестно) был еще один сын, тоже Иван. Ивана Максимовича-младшего стали соотносить с неким капитаном Иваном Шуваловым, который значится в списках раненых при штурме Очакова. Это единственное упоминание о нем. О поместьях Ивана Максимовича-младшего никаких сведений не обнаружено. Есть смутные сведения о том, что дед Ивана Ивановича владел поместьем где-то в Смоленской губернии, но в данном случае речь, судя по всему, идет о деде со стороны матери.
О матери Ивана Шувалова известно, что ее звали Татьяной и ее фамилия была Ратиславская. Ни отчества, ни сословия, ни годов ее жизни историкам обнаружить не удалось.
Утверждение, что Иван Иванович родился в Москве, восходит к публикации И.М. Снегирева в журнале Министерства народного просвещения за 1837 год. Откуда Снегирев взял эти сведения, неизвестно. Год рождения И.И. Шувалова (1727) определен по надгробному слову, произнесенному белорусским епископом Анастасием Братановским. Петр и Александр Шуваловы никогда не называли Ивана Ивановича кузеном. Поэтому мнение, будто он приходится им двоюродным братом, можно считать только предположением.
Загадочный пробел в генеалогии И.И. Шувалова после смерти Елизаветы Петровны доставил ему немало волнений.
Ранним утром 20 октября 1777 года дом обер-камергера двора Ивана Ивановича Шувалова посетил весьма странный человек, назвавшийся отставным бригадиром русской армии бароном Федором Фридриховичем Ашем. Визитер был немногословен и вручил хозяину пакет, заявив, что выполняет волю своего покойного отца Фридриха Юрьевича Аша.
В пакете оказалось письмо Фридриха Аша, адресованное Шувалову. Покойный барон обращался к нему как к персоне императорской фамилии — Ваше высочество. Барон писал, что Иван Иванович Шувалов не кто иной, как сын императрицы Анны Иоанновны и ее фаворита герцога Бирона. "По преемственной линии в правлении Всероссийской империей от государя царя Иоанна Алексеевича, по неимению от него наследников, Всевышний Творец предназначил Ваше высочество к принятию Всероссийской императорской короны, чего искренне желают все Ваши верноподданные, которые только известны высокой особе Вашей. Для восшествия Вашего высочества на императорский престол потребно будет освободить дворец от обретающихся ныне в нем императрицы и его высочества. К сей важной и секретнейшей экспедиции Вашему высочеству потребно таких подданных Ваших верных и надежных, которые справедливые причины имеют быть недовольными нынешним правлением. В числе таких известных мне многих персон находится и сын мой старший Федор, писатель сего моего концепта, и который сие Вашему высочеству в собственные руки честь иметь будет передать…"
Вероятно, дочитав это послание, Иван Иванович был близок к обмороку. Фактически ему предлагали возглавить государственный переворот. Отношения между Екатериной II и фаворитом покойной императрицы были далеко не безоблачными. А тут еще появляется какой-то барон, заявляющий о нем как о претенденте на русский трон!
Не долго раздумывая, Шувалов попросил Аша подождать в его доме, а сам поспешил во дворец, где обо всем доложил императрице. Обер-прокурор Вяземский получил приказ арестовать и допросить Федора Аша. На допросе барон подтвердил, что письмо написано им, а подписался под посланием его отец.
Покойный Фридрих Юрьевич Аш, выходец из Силезии, прибыл в Россию в 1706 году и поступил на военную службу. Занимал должности секретарей при штабах русских войск, действовавших в Северной Европе. В отставку вышел в чине подполковника и был определен секретарем при вдовствующей герцогине Курляндской Анне Иоанновне. Аш вел всю переписку герцогини и владел всей информацией, проходившей через ее секретариат. В 1724 году барон был отозван из Митавы в Петербург и назначен почт-директором столицы. Эту должность он занимал до 1764 года, пока ревизия не обнаружила в ведомстве, возглавляемом бароном, растраты огромных сумм. Фридрих Аш был уволен со службы, и на его имущество был наложен арест. Вместе с отставкой пропала надежда получить хорошее имение в России.
Усадьба в Австрии (Силезия тогда входила в состав Австрийской империи), пожалованная Ашу вместе с баронством императором Францем I, находилась в полном запустении, и семья барона быстро обеднела.
Сын старшего барона Федор Фридрихович окончил Шляхетский кадетский корпус и служил в русской армии, откуда вследствие ряда служебных неприятностей был уволен в 1766 году, после чего тридцативосьмилетний бригадир осел в Петербурге…
На допросах Федор Аш заявлял о своей преданности "претенденту" Ивану Ивановичу Шувалову и утверждал: если бы тот приказал ему собрать военных и совершить дворцовый переворот, то он сделал бы это, не колеблясь. Впрочем, никаких реальных следов военного заговора следствие не обнаружило.
Дело рассматривала комиссия из трех сенаторов, которая предложила: отставного бригадира Аша, "как впавшего по безумству в преступление", заключить в Динамюндскую крепость близ Риги. Крепостное начальство получило строжайший приказ никого к узнику не допускать и никаким его речам не верить.