Дедушка собирался не торопясь. Он положил кусок хлеба за пазуху в натопорень вложил топор.
— Для чего вы топор берёте? — спросил Дима.
— На всякий случай! Может действительно в озере завелась щука, ежели попадётся на глаза, вот я её и рубану, — пошутил дедушка.
Возвратился дедушка Гордей к обеду и объявил, что завтра все пойдут с ночевой на озеро.
— Запасайтесь терпением. Комара там — несметная сила. Есть и мокрец, этакое махонькое насекомое, почти не видно глазом, а жалит страшно. От его укуса тело горит, как в огне. На озере опять весь троелист помят. Сдаётся мне, кто-то ходит, а кто — не пойму. Я сделал там скрадок, придётся ночь не поспать, «покараулить. А с вечера поудим карасей.
— А ружьё возьмём? — спросил его Витя.
— Без надобности оно, лучше чайник возьмём и котелок, там ушицу сварим.
Витя и Дима накопали две банки червей. Переменили лески на удилищах, отложили в коробку запасных крючков и, на всякий случай, взяли мушек искусственных.
На озеро путешественники отправились во второй половине дня, в самую жару.
Колёсная дорога, миновав поляну, углубилась в лес и узкой просекой шла на восток.
Огромные деревья, подступившие к дороге с двух сторон, защищали путешественников от знойных лучей.
Километров через пять дорога привела к поляне. Путешественники остановились. Вправо виднелись горы, а влево простиралась широкая низина, покрытая пышными лугами да перелесками.
— Видите холм с березняком? Там и озеро… — сказал дедушка Гордей, сворачивая с дороги влево.
Они пересекли поляну и кромкой леса ушли по направлению к холму.
По сырому лугу всюду виднелись небольшие болотца, окаймлённые зелёным, камышом. Узкие протоки, соединяющие эти болотца, заросли густым троелистом.
До холма оставалось меньше километра. Путешественники вышли на чистую луговину, как вдруг послышался крик:
— Курру… курру…
Это журавль предупреждал жителей низины об опасности. Он не взлетел, а, часто оглядываясь, важно отходил в глубь луговины.
— Хитрец… — сказал дедушка Гордей, — Отводит нас от малышей, а мы нарочно не пойдём за ним, а табором станем тут, под деревом.
― А озеро далеко? — спросил Дима, посматривая на холмы.
— С полкилометра, за лесом. Чайку попьём и тихонько пойдём, что бы никого не испугать.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда путешественники появились на озере. Густой троелист да стройные берёзки окружали озеро. Всюду виднелись островки из густосплетённых растений. На зеркальной глади озера не было ни одной морщинки. Изредка только всплёскивала маленькая рыбка.
Словно чья-то щедрая рука разбросала по озеру крупные белоснежные лилии.
— Вот тут на бережку расположимся и начнём дразнить карасей. Налаживайте снасти, — говорил дедушка Гордей, усаживаясь на колоде у самой воды.
Ребята засуетились.
— Зря ты, Дима, крупного червя насаживаешь, у карася рот маленький, клюёт он аккуратно. Забрасывай подальше за траву, вот так… Ты, внучек, иди под берег, любит он под навесом в тени копаться.
Сидели тихо, следя за поплавками.
— Не кормится, шельма; разве на перемену погоды?.. Подождём, — говорил спокойно старик. — Ты, внучек, забрось поближе к карче… так… так… Подтяни к себе чуточку.
Проходили томительные минуты. Клёва не было. Рой комаров осаждал рыбаков. Ребята отмахивались от них как могли, даже сетка, и та не спасала.
— Кровопийцы!.. — ругался старик.
Вдруг у Димы поплавок чуть-чуть пошевелился. Вот он стал разворачиваться и, как бы дразня рыбаков, вздрогнул. А Дима уже цепко держал двумя руками удилище.
— Не торопись, — шептал дедушка Гордей, волнуясь не меньше ребят. Вдруг поплавок стал свечой. Дима рванул удилище. Оно согнулось в дугу, а леска с тяжёлым грузом заметалась из стороны в сторону.
— Тащи, не пускай на дно… — вскакивая, крикнул дедушка Гордей.
Карась перевернулся в воздухе и шлёпнулся в воду, а леска, описав полукруг, зацепилась крючком за берёзу.
— Говорил, не торопись… — волновался старик.
— Да ты же сам, дедушка, сказал «тяни»… — напомнил Витя.
— Тянуть-то надо с умом. Ах, жалость, карасище-то какой!.. Ну, ладно, направляйте свои снасти, Ты, Дима, червяка свежего насади, а ты, внучек» укороти ещё леску, да и пора в скрадок.
Скрадок старик пристроил к толстой берёзе в тенистом углу, откуда было видно всё озеро. Натуралисты удобно разместились в нём и замерли.
А день уже кончился. Время тянулось медленно, Витю и Диму стало клонить ко сну. Вдруг в тишине донёсся вздох и всплеск. Что-то громко шлёпнулось в воду. Ребята насторожились.
— Карась купается, — прошептал старик.
Чуть заметная рябь пробежала по озеру, вздрогнули отражения звёзд, и снова всё застыло. Но вот из-за островка, почти неразличимая в темноте, появилась утка, а за ней табун утят. Семейство рассыпалось по заводи и стало бесшумно кормиться.
В полночь тьма окончательно запеленала озеро.
— Когда же он придёт? — спросил шёпотом Дима.
— Подождём… В этакую тьму и не увидишь.
Через полчаса ребята уснули, свернувшись в комок от холода. Дедушка Гордей, напряжённо прислушиваясь к тишине, бодрствовал. Старик кого-то упорно ждал.
Но вот мягкий свет стал пробиваться сквозь тьму. Снова появились островки, берёзы, В небе гасли звёзды.
— Ка-ка-ка… — приветствовала утро кряковая.
Над озером шумно пронеслась пара чирят, затем где-то далеко прокричал журавль. Лёгкий ветер прошумел по траве, едва коснувшись поверхности озера.
Вдруг что-то огромное завалилось в воду. С криком поднялась перепуганная пара уток. Всколыхнулся водоем, побежали по нему волна за волной.
Ребята пробудились.
— Зверь… — предупредил их дедушка, и все они прилипли к просвету в скрадке.
Шлёп… шлёп… шлёп… — донеслось до слуха. Чёрный зверь, медленно шагая по дну озера, погружался в воду. Вот он остановился и, лениво поворачивая голову, стал осматриваться по сторонам. Потом запустил глубоко в воду свою морду, достал пучок донных растений и стал пережёвывать их.
Ребята старались рассмотреть зверя.
Это был великан, с рогами, как лопасти, и с уродливо длинной головой. Он ещё раз осмотрел озеро и медленно зашагал вперёд.
Шлёп… шлёп… шлёп… — снова донеслось до слуха.
Утопая ногами в мягком дне, зверь погружался в воду. На поверхности остались только голова да полоска чёрной спины. Теперь зверь стал поворотливее. Плавая по озеру, он поворачивал морду то вправо, то влево и проворно собирал молодые листья и стебли растений, покрывавших водоём. Вот он подплыл к травянистому островку, грудью навалился на него, и островок исчез под водою. Так, продолжая кормиться, зверь затерялся среди зелёных островков.
А вокруг всё больше светало. На лугах, появился лёгкий туман на вершины гор упал первой луч солнца.
В это время, из дальнего угла озера долетел треск. Ребята посмотрели на старика.
— По каряжнику лазит, — пояснил он шёпотом.
Шлёп… шлёп… шлёп… — послышались мерные шаги зверя.
— Сюда идёт сохатый, — ещё тише сказал дедушка Гордей, и натуралисты прижались к скрадку.
Вначале из-за островка показались концы огромных рогов, затем голова с пучком травы во рту. Зверь шел к скрадку.
Медленно пережёвывая пучок травы, зверь закрывал глаза. Корни донных растений, зелёные листья и стебли — любимый корм сохатых летом. Покончив с пучком, он запустил голову в воду и сделал ещё несколько шагов к скрадку. Ребята с трудом сдерживали волнение. Сохатый же, набрав корму, поднял голову, энергично потряс ею, стряхивая воду, и вдруг замер, устремив свой взгляд на скрадок. Одно мгновенье, и он бросился в озеро. Дедушка вскочил, поднялись и ребята.
―Удилище!.. — крикнул Дима.
Следом за сохатым, действительно, плыло удилище. Зверь, напрягая все силы, старался быстрее пересечь озеро. Вот он вскочил на противоположный берег, стряхнул с себя воду и помчался по лугу.
Дедушка потянулся, выпрямил спину и растёр замёрзшие руки.
— Вот это так карась попался на крючок!.. — смеялся он. — Какой большой… — сказал Дима, всё ещё наблюдая за чёрной точкой, быстро удаляющейся к лесу.
— Это он воду мутил? — повернулся к дедушке Витя.
— Больше некому… Сохатые любят в жаркую погоду спасаться от гнуса в озёрах, тут им и корм всякий.
— А ты же говорил, что сохатые питаются только ветками.
— Это зимой! Плавают они хорошо, часами могут держаться на воде… Этот зверь раньше был почти уничтожен, а теперь снова расплодился.
Ну, пошли, — сказал он немного погодя, и натуралисты, забрав одежду, покинули скрадок.
В том месте, где ловили карасей, весь троелист был примят и на поверхности воды плавало удилище с закинутым на траву поплавком.
Рыбаки развели костёр, повесили чайник и согрелись около огня.
В день отъезда ребят в город дедушка Гордей встал рано. Задумавшись, он долго сидел под навесом.
Вдруг что-то громко стукнуло. Дедушка вскочил, и чуть заметная улыбка скользнула по его лицу.
Давно заметил дедушка Гордей, что кто-то ворует у него из ящика крупу. С вечера он устроил в этом ящике ловушку.
Приподнял крышку, укрепил её на колышке, острый конец которого опирался на скользкий срез клинышка, положенного на край ящика. К тупому концу клинышка он привязал нитку и протянул её через ящик. При малейшем прикосновении к ней клинышек соскальзывал и крышка захлопывалась.
Дедушка вошёл в дом. Ящик с продуктами был закрыт.
— А, шельма, попался!.. Вот я тебя сейчас и накажу, будешь знать, как воровать у деда Гордея крупу, — говорил старик, наклоняясь к ящику и чуточку приподнимая крышку. Шорох стих. Дедушка осторожно заглянул внутрь и тотчас же отскочил от ящика.
— Вор попался в западню, вставайте!.. — кричал дедушка Гордей, заглядывая в шалаш. Витя и Дима вскочили.
— Ах, прохвост! Не думал я, что он окажется воришкой… — говорил старик, направляясь с ребятами в избу.
В ящике кто-то метался из угла в угол.