Дедушка молча достал из котомки топор, отрубил от валежины бревно метра в три длиною и сделал по нему двухсторонние зарубки в виде ступенек. Затем срубил две крепкие рогулины и десятка полтора палок.
— Зачем это тебе? — спросил Витя.
— Здесь тоже придётся сделать скрадок, только на дереве, а это лестница вам будет, — ответил дедушка Гордей, показав чурбан с зарубками. — Без неё как будете лазить? Штаны порвёте, а то и животы попорете.
Да ты только саджи, и без твоей лестницы на любое дерево влезем! Хочешь, покажу?
— Не сейчас, — остановил внука дедушка Гордей, — берите рогульки, палки, и пошли.
Старик взвалил на плечо чурбан и, подойдя к ближней сосне, приставил «лестницу» к стволу.
Сосна была толстенная, приземистая. Её зелёные ветви разрослись вширь и прикрывали своей тенью черёмуховый куст.
Витя и Дима ничего особенного не заметили в сосне.
— Пяй… пяй… пяй… — вдруг долетел до слуха крик вспугнутой птички.
— Не тронем мы тебя, скрадок сделаем и уйдём, чего раскричалась… — сказал дедушка, повернувшись к черёмухову кусту, из которого доносились тревожные звуки.
Он вбил в землю под сосной обе рогулины, на расстоянии метра друг от друга, затем нарезал тальниковых прутьев и, положив их вместе с палками около «лестницы», взобрался по ней на сосну. Попросив ребят подавать палки, дедушка положил самую длинную из них на рогулины, а остальные стал укладывать поперёк, одним концом на сучья, а другим — на поперечную длинную палку, закрепляя своё сооружение тальниковыми прутьями. Получился пол. Потом дедушка нагнул верхние ветви сосны и прикрепил их к краям пола — получились стены. Ребята нарвали травы для подстилки. Скрадок вышел отличный. В нём можно было даже сидеть.
— Пяй… пяй… пяй… — тревожно кричала, порхая по веткам, серая птичка величиною с воробья.
— Теперь полезайте вы, — сказал дедушка Гордей, спускаясь на землю.
Ребята мигом оказались в скрадке, а старик тем временем подобрался под черёмуховый куст и осторожно раздвинул ветки.
— Гнездо, — прошептал Дима, приподнимаясь в скрадке.
— Дедушка, а почему одно яйцо больше других? — спросил он, внимательно. разглядывая гнездо.
— Вот молодец, парень, сразу мой секрет раскрыл, — обрадовался дедушка.
В гнезде, искусно сплетённом из травы, мха и тонких прутиков, лежало четыре яйца. Три из них были окрашены в нежноголубой цвет, с яркими крапинками на утолщённых сторонах. Четвёртое же, покрупнее, было менее голубым и не так ярко окраплено.
— Гнездо это, ребята, чечевицы. Слышите, самочка кричит, боится, чтобы не разорили её, — сказал дедушка Гордей, поднявшись на «лестницу». А самца вы знаете, это он нынче утром Витю будил. Он ведь каждый день ищет тебя, внучек. Усядется на вершине дерева и спрашивает у всех пролетающих птиц: Витю-видел… витю-видел… витю-видел…
Беда у них случилась, ребята. Однажды чечевица отлучилась от гнезда покормиться, мушек половить, червячков поискать, а самец в это время пел и не заметил, как чужая птица, совсем не их породы, подкинула своё яйцо. Самой, видно, неохота возиться с птенцом, она и отдала его чечевицам на воспитание, дескать, выкормят без меня.
— Птица, наверное, ошиблась, приняла чужое гнездо за своё? — спросил Витя.
— Э… внучек, ты хитёр, да я хитрее тебя. Мы же договорились, что не будете расспрашивать. Ваша задача — узнать, какая это птица-бездомница свои яйца в чужие гнёзда кладёт, — сказал дедушка Гордей.
— А может быть это чечевицино яйцо? Ведь у кур бывают и большие яйца и маленькие?!
— Я и говорю — узнать надо. Ежели яйцо своё, то все птенцы будут похожи друг на друга, а ежели чужое, то сходства не будет. Тогда непременно узнать нужно, как живут в одном гнезде птенцы от разных родителей. Это, ребята, интересно, да боюсь, не справиться вам с такой задачей, тут нужно терпенье, а у вас его нет.
— Это нам не справиться? — обиделся Витя.
— Справимся, дедушка, только скажите, когда они выведутся, — уверял Дима.
— Скоро, наверное. Давно уж на яйцах сидит чечевица, — ответил дедушка, слезая с дерева.
Слезли и ребята.
— Ну, теперь пора и домой. Слышите? Жучка лает, наверное, колхозники приехали с посудой, завтра начнём мёд качать.
Путешественники вышли на поляну и увидели возле пасеки лошадь.
— Приехали, — сказал дедушка и прибавил шаг.
— Побежали вперёд! — крикнул Витя, бросаясь с Димой взапуски.
Около лошади Витя и Дима остановились. Та приподняла голову и, медленно дожёвывая пучок зелёной травы, равнодушно посмотрела на ребят.
— Какая| смешная лошадяка, — произнёс Дима. — Живот большой, губа отвисла. — Он погладил её по шее, «Лошадяка» покачала одобрительно головой, отмахнула хвостом наседавших паутов и продолжала жевать.
— Воронко прибыл!.. — крикнул дедушка Гордей, подходя к лошади.
— Ну и Воронка! — Черепаха, — иронически заметил Витя.
— Не смейся. Это заслуженная лошадь колхоза. В своё время скакуном слыла на всю округу, а теперь сработалась. Для вас же самая подходящая лошадь, смирная.
— Дедушка! А мы будем Воронко в ночное гонять?
— Ему и тут хорошо, ребятки, травы вдоволь, вода рядом, пусть отдыхает.
— Ничего нельзя! — в отчаянии воскликнул Витя. — Если бы был живой Пржевальский, он сказал бы тебе: пусть в лес ходят ребята с ружьём, с собакой, им нужно приучаться к охоте, и на коне пусть ездят…
А тут сиди, сложа руки.
— Как это — сложа руки? А кто же будет зверей и птиц караулить в скрадках, за мухоедом следить? Пржевальский наверняка посоветовал бы вам: прежде чем стать путешественниками, нужно научиться наблюдать за природой, полюбить её, а лошади да ружья не уйдут от вас.
К ним подошёл Воронко и стал чесать о дедушкино плечо искусанную гнусом голову.
— Что, Воронко? Жалуешься? Старость подошла, комары, и те обижают, ишь, как искусали, окаянные!.. Ну-ну… почешись маленько, почешись, — говорил дедушка, лаская коня.
Через пять минут путешественники уже подходили к пасеке. У калитки их встретила приехавшая колхозница Дарья Петровна.
— Думал, не дождусь! — говорил, здороваясь, дедушка Гордей. — Погода стоит хорошая, в ульях всё заполнено, в пору пчёл на простой переводить!
— У тебя гости? — перебила его Дарья Петровна, с любопытством взглянув на ребят.
— Этот — внук, а тот — его школьный товарищ. Ходил с ними гулять, в городе-то ведь такого приволья как тут нет.
— Что же это я стою?!. — вдруг спохватилась Дарья Петровна. — Вы, наверное, проголодались? Обед, готов, сейчас чайник согрею, и можно садиться за стол.
Вечером, устроившись под навесом, ребята подробно записали в дневники всё, что видели во время путешествия с дедушкой Гордеем.
Шалаш
— Дедушка, пойди сюда скорее! Погляди-ка, все орешки бурундук пощелкал, да как ловко!
— Он мастер лущить орехи, — ответил дедушка, подходя к улью и заглядывая внутрь. — Поправится, ножка срастётся правильно и раны теперь уж скоро заживут. Вернётся домой — поди страстей понаскажет соседям! — шутил дедушка.
Уже больше недели жил бурундук в старом улье.
Ребята заботливо ухаживали за больным зверьком. Вот и сейчас они вычистили улей, сменили траву, налили свежей воды.
Погода стояла хорошая, но ребята не пошли гулять, они отправились под навес к дедушке.
— Чего это они к тебе пристали? — вмешалась Дарья Петровна, вопросительно посмотрев на ребят.
— Истинно искусители! Ничего им не обещай, прилипнут — и не отвяжешься. Говорят вот, что все путешественники живут в палатках, ну и они хотят в шалаше жить. Пристают, чтобы я им помог построить его.
Ладно, пойдёмте… — смягчился он.
Старик отложил в сторону рамку, над которой работал, и стряхнул с фартука в ладонь мелкие крошки вощины. А ребята не стали дожидаться. Они выскочили за изгородь.
— Где же мы построим шалаш? — спросил Витя, осматривая площадку возле избушки,
— Нужно где-то в — стороне, чтобы пасеку не было видно. Путешественники не останавливаются возле жилья, непременно должен быть близко лес и река, — ответил Дима, и ребята бросились к ручью.
Вдоль левого берега его тянулся лес, урезанный узкой полосой зелёного луга. Берег, на котором стояли ребята, порос кудрявыми тальниками и густой травой. Через ручей были переброшены два бревна — чудо-мостик, сделанный дедушкой Гордеем.
Ниже по течению, откуда доносился рокот воды, ручей падал с метровой высоты, образуя водопад. Разбивая о камни хрустальную струю, ручей там пенился и влажной пылью обдавал нависшую над ним траву, шиповник и берёзку.
— Тут будет хорошо! — решил Витя.
— Шалаш поставим выходом к ручью, костёр разожжём и будем жить, как настоящие путешественники, — согласился Дима.
— Жучку тоже сюда переведём.
У мостика появился дедушка Гордей с топором в руках.
— Дедушка! — крикнул Витя. — Мы уже всё продумали: шалаш сделаем двускатный. Верёвками пользоваться не будем. Колья свяжем прутьями; стол сделаем без гвоздей, на колышках; для чая посуда должна быть из берёзовой коры; звериную печёнку — есть сырой…
— Стой… стой… — испугался дедушка Гордей. — Ещё зверя в глаза не видели, а уже печёнку съели. Пошли-ка лучше за строительным материалом, время не ждёт, — вдруг предложил старик и зашагал к мостику.
Дедушка рубил, а Витя и Дима таскали. Работали усердно.
На две рогулины, вбитые в землю, положили жердь. К ней с двух сторон уложили полого палки; ту сторону, что прилегала к кустарнику, тоже закрыли палками, а их вершины привязали к рогулине тальниковым прутом. Дедушка накосил травы для крыши, а чтобы она не сыпалась, ребята, поверх палок, наложили веток и досок от старых ульев.
— Шалаш настоящий, тут уж ничего не скажешь, — говорил дедушка Гордей.
Шалаш был двускатный, просторный, покрыт зелёной травою.
— Дедушка, полезайте сюда, хорошо как! И лес видно, и ручей! — приглашал старика Дима.
Дедушка Гордей бросил в шалаш охапку травы для постели и залез сам.