Птица! Вспоминаю...
Проиграл, да так глупо?!
Хочется взвыть, но поздно. Стискиваю зубы и молча нашариваю на полу свой меч. Шатает. Долго пытаюсь попасть в ножны и знаю, что Таор смотрит на это. Плевать. В глазах проясняется, в голове — пока нет. Разворачиваюсь.
— Выберемся отсюда и расстаёмся, — кратко констатирует Тар, встаёт и уходит вперед в очередную дверь.
Шагаю за ним.
Согласен. Больше нам вместе делать нечего. Сам дойду.
Между нами уже пропасть. Я ощущаю, что она всё шире не каждый день, а каждый час. Больше того: растет пропасть между всеми и мной. Становлюсь слабее... Теперь уже точно понимаю, что прежним до источника не дойду. Мы поднимались в гору, а я уже чувствовал, будто опускаюсь вниз, на дно какой-то ямы. Капля за каплей уходит Сила, падает слух, нос не чует так, как раньше... Я ненавижу это знать.
Злость и страх — жижа, в которую меня макает каждый новый день. Теперь моего волка нет, да я и сам — исчезаю. Кто я, уж и не знаю... Ещё иногда возвращаюсь — с бешеной травой. Маленькая щепотка дает почувствовать себя прежним. В ноздри тут же бьет запах и адреналин, мускулы наливаются прежней силой, я снова тот, который может одними клыками и руками вспороть любому брюхо.
Может порыскать, нарваться на хорошего бойца и сдохнуть как Волк? Это же я затеял поход, подбил Таора. А теперь сам не уверен, нужен ли мне этот источник. Смертельно устал разгадывать эти бессмысленные загадки.
Только пути назад тоже нет.
Мы бредем по комнатам заколдованного замка. Смотрю на спину Таора и ощущаю ненависть. Он — Волк, а я — нет. Гляжу по сторонам, и ощущаю всё то же. Везде ненавистная магия. Я бы выгрыз ее частичку внутри себя, вырезал, вырубил. Себя я ненавижу больше всех.
Замечаю длинный волосок на очередной двери. Лиса... К ней ненависти нет. Она ни в чем не виновата. Ее просто хочется держать в руках, утешает что ли... Легче, когда есть о ком заботиться, забываешься. Я даже не злюсь, что она этого не хочет. Это мне нужно её держать, я — так спасаюсь. Как уж могу...
— Лиса, — произношу вслух, сжимая волосок.
Чувствую манящий аромат, вместе с раздражающим следом скользкого Змея. Терпеть его не могу, но хорошо, что не одна. Ловкий гадёныш связан словом, в обиду не даст. По концентрации запаха понимаю, что мы отстаём: они были здесь несколько часов назад. Вместе с ними — запах той случайной птицы. Криса нет.
— Они грязные, — замечает Таор.
— И что? — голова не варит.
— Дождь не кончился. Они полезли сюда из оврага, как и мы. Что-то случилось, — холодно поясняет он.
Меня злит его тон. Говорит, будто не понимаю. Я все понимаю.
«Что-то случилось», — мысленно повторяю и пытаюсь думать. Не соображаю... Знаю, это из-за травы. Нет, спокойно, сейчас нельзя злиться...
Молча идём из комнаты в комнату. Не волнуюсь из-за лабиринта. Комнаты должны кончиться рано или поздно. И я просто иду за Таором, постепенно восстанавливая равновесие. Концентрируюсь на следах... Сначала идёт Змей, потом Лиса. Она тащит птицу. Перья, перья... Для кого она их оставляет? Только для себя, нам и так понятно.
«Ощипала всё-таки...» — невольно усмехаюсь, встречая в следующей комнате птичий пух.
Мы ходим до тех пор, пока не находим дыру. Нахожу ещё несколько длинных волосков со сладким запахом на шершавом камне.
Нам приходится расширять все отверстия, чтобы протиснуться туда же. Мой топор пригодился.
Удар! Удар! Я бью по полу, вымещая боль и ярость на этом умирающем замке. Он рушится, и только так я чувствую удовлетворение.
«Умри!» — еще один взмах топором и мне кажется, что я вонзил его в грудь Хаоса. Каменная крошка брызжет во всю сторону как кровь. Закатив глаза, тварь издыхает передо мной. Я замахиваюсь, жадно желая перерубить весь замок.
— Дрей, — слышу голос Таора и прихожу в себя.
— Да, хорошая дыра получилась...
Он молча прыгает вниз.
Скоро должны выбраться.
Быстро оказываемся под замком и я чувствую облегчение: темнота смягчает глаза, в нос, наконец, врываются звуки и запахи влажной пещеры, близкого леса. Магии нет, мы миновали ловушку.
«Чтобы я ещё раз зашёл на территорию Скорпионов... Никогда больше», — мысленно клянусь.
Под замком сеть пещер со множеством ходов. Запах леса доносится из одного особенно явно. Туда ведёт след, только Змея. Понимаю, что он несёт Лису на плечах. Я бы тоже нёс, она легкая и в темноте не ориентируется. Криса по-прежнему нет. Где бродит этот дохляк?
Находим ощипанную тушку птицы около выхода и запах Лисы на стене. Таор одним пинком выламывает древнюю дверь.
На меня пахнуло свежим воздухом, и я на секунду зажмуриваюсь от наслаждения.
«Выбрались».
Вылезаем наружу.
Нахожу у горы ручеек, прикладываюсь прямо губами к холодному камню и жадно пью сладкую дождевую воду. Уф. Прижимаюсь к горе горячим лбом. Становится легче.
— Их здесь не было, — мрачно произносит Таор.
Отрываюсь от камня и тут же все понимаю.
«Змееныш унес Лису в пещеры».
— Вот же дерьмо!!!
Глава 52
Ариас
Вперед. А теперь назад по своим следам.
Я намеренно не иду к выходу, хотя вижу его. Путая следы, я несу Лису до тех пор, пока не нахожу пещеры. Отлично, отлично... Теперь Волкам будет гораздо сложнее найти нас. Вода скроет вкусный запах лисички, и счастливое воссоединение с волчьей командой будет отложено на день или два. Этого времени мне должно хватить.
Цель не просто близка: соблазнительно раздетая, она висит на моей спине, цепляется за плечи и дышит в затылок. Я крепко держу её и не собираюсь отдавать никому из них.
Это только мой ценный приз.
— Тебе тяжело? Давай я пойду сама, — отважно предлагает «мой приз» и пытается слезть в холодную воду.
Даже не замедляю шага, удерживая ерзающие коленки.
— Не стоит. Ты уже очень помогаешь мне, лисичка, — успокаиваю.
— Как? — живо интересуется.
Уже знаю, что этой милашке нужно обоснование.
— Во-первых, ты прикрываешь мне спину... — с удовольствием слышу негодующий «фырк» и продолжаю. — Во-вторых, ты меня греешь.
Прислушиваюсь. «Фырка» нет, значит с этим пунктом согласна.
— В-третьих, мне волосы лезут в глаза, и только ты можешь их убрать.
Довольно ощущаю, как мягкая ладошка тут же дотягивается до моего лба. Лиса тут же обиженно замечает:
— Там же ничего нет...
«Конечно нет, глупышка, все мои волосы слиплись на голове под солидным слоем грязи».
— Значит, показалось, — сообщаю с улыбкой.
Привыкай ко мне, осторожная лисичка. Мы с тобой должны оставаться наедине как можно дольше и качественнее — это основная причина, по которой я ухожу от Волков.
Их судьба меня не волнует. А должна? Не маленькие, не слабые. Я уже просчитал варианты. Знаю, что рано или поздно Волчата выберутся из ловушки и этого достаточно. Я не планирую быть «хорошим мальчиком», который лично вручит соперникам источник Силы, всё разжует и гостеприимно проворкует: «А теперь давайте ее трогать по-очереди».
Б-р-р!
Этот «хороший поступок» поставит милашку в положение объекта, которым нужно пользоваться, а присутствие Волков не даст мне возможности полноценно её завоевывать. Что действительно будет, так только глупое соперничество за испуганный сладкий кусочек. Ни себе, ни другим... Подобным образом может поступить разве что феерический порядочный идиот. Тем более, Таору ничего не нужно, а Дрей — обойдется.
Все обойдутс-ся, моё.
Язык невольно переходит на змеиное шипение, а рука ползет к ножу при одной мысли, что Дрей потянет к лисичке хоть одну из своих конечностей. Единственный контакт для него, который я допускаю — это тесный контакт с моим клинком.
...проклятье, какая же холодная вода!
Голова генерирует крайне замысловатые ругательства.
— Как твоя рука? Не болит? — вежливо интересуюсь вслух, пытаясь отвлечься от ощущения иголок, вонзающихся мне в ноги и пах. Крайне прискорбное ощущение, с учётом того, что всем этим я планирую многократно пользоваться.
— Какая рука? А, точно, — удивленно вспоминает Лиса, и я с удовольствием слушаю её голос. Мягкий голосок, ни одной грубой нотки, как мне нравится. — Странно, я про нее почти забыла. Хорошо, что успела глотнуть твоего лекарства, пока мы стояли в пещере... Похоже, оно помогает. Мне и Крис помог, заколдовал боль почти сразу. Думаю, он не такой плохой...
А она пытается смягчить меня относительно Криса. Криво улыбаюсь, предпочитая промолчать. Маловероятно. Его забота — это как забота о своей обуви: надо держать в порядке, пока нужна. Крис всегда был довольно практичен. Прекрасно помню, как он ел при мне, когда я голодал. А потом, как поделился едой, но только за будущую помощь. О, нет, не осуждаю. Всего лишь запоминаю и напоминаю при случае. Сейчас Крис всё больше интересует меня с летальной точки зрения.
Становится глубже и идти мне сложнее. Лиса прерывисто вздохнула и прижалась крепче, когда я зашёл уже по пояс и вода дотянулась до неё. Холодно, да. Мягкая грудь упирается мне в спину. Маняще... Отвлекшись, чуть не начал гладить коленки.
«Ариас! Руки!».
Едва успел зафиксировать пальцы на месте. Рано переходить к активным действиям, и так уже спугнул. Сейчас процесс напоминает приручение редкого осторожного зверька. Огромные каштановые глаза, милая мордочка и нежные лапки — зверек хорошенький, его хочется схватить, сжать в руках, забрать себе, загладить и затрогать. Вместо этого приходится сидеть в засаде, совершая как можно меньше резких движений: пушистик крайне пуглив и поспешно отступает от любого неосторожного выпада. Тем ценнее доверчивое прикосновение мягких лапок.
— Потерпи немножко, — утешающе говорю вслух, адресуя фразу и себе и ей.
Тут же подпрыгиваю и притворно вскрикиваю:
— Ой, змея в воде!
— Где? — испугалась.
— А, прости, это же я, — невозмутимо сообщаю и принимаю заслуженный удар слабым кулачком. Развлекаю даму и развлекаюсь сам, как могу.