Еще один тест: попробуйте собрать всю доступную информацию о трех фараонах, которые, как утверждает история, покоились в пирамидах. Готов биться об заклад: кроме самых общих сведений, вам не удастся обнаружить ничего ценного. Хеопс (Хуфу) — отец Хефрена (Хафра) и дед Микерина (Менкаура) — принадлежал к IV династии Древнего царства. Время правления точно не установлено, предположительно середина III тысячелетия до н. э. (возраст пирамид, таким образом, примерно сорок пять веков). Никаких документов, связанных с их правлением, не осталось. Не странно ли? Фараоны увековечивают свое имя в гигантских пирамидах и в то же время не оставляют никаких других следов государственной деятельности. Ни единой стелы, ни одного обелиска или папируса! Обо всех деяниях этой троицы нам известно исключительно со слов потомков, в первую очередь — жрецов.
Именно к документам жреческих архивов Кассе в свое время и обратился. Конечно, самые важные из них скрыты от глаз исследователей и хранятся в недоступных местах, но кое-что все-таки вышло на свет божий — тексты, утерянные много веков назад и затем найденные археологами. К их числу принадлежит малоизвестный «папирус Аменемфиса», датированный концом II тысячелетия до н. э. Это краткая история жрецов Амона, которую, очевидно, давали читать молодым жрецам, только-только вступившим в эту могущественную корпорацию. Поскольку жрецы Амона — прямые предшественники современных масонов, Кассе, естественно, с большим вниманием отнесся к содержанию папируса.
Согласно древнему тексту первые жрецы Амона появились еще в IV тысячелетии до н. э. Именно они в значительной степени способствовали объединению страны и оказывали большое влияние на фараонов. В папирусе с большой гордостью рассказывается, как цари считали жрецов своей главной опорой, как они во всем следовали советам священнослужителей. А дальше Этьен наткнулся на довольно интересный фрагмент, который имеет смысл процитировать целиком:
Главный же храм Амона был воздвигнут на границе пустыни. Восемьдесят раз разливался Нил, пока он был закончен. Тысячи людей собирал на его постройку Ке-Лехеб, верховный жрец, брат фараона Хуфу. Завершен тройной храм в день смерти Менкаура. И окружили мы храм стражею, и проходил сквозь него каждый посвященный Амону, и видел то, что скрыто от глаз.
Прочитав этот абзац в первый раз, можно не обратить на него внимания. Действительно, мало ли храмов строилось в Древнем Египте? Лишь немногие из них дожили до наших дней; это же могло случиться и с упомянутым «тройным храмом». Может быть, Этьен и не придал бы значения этой постройке, если бы не упоминание имен двух из трех «пирамидных» фараонов. Оно говорит, что храм возводился одновременно с Великими пирамидами, причем главные усилия были приложены в период царствования Хеопса (Хуфу).
Однако где жрецы брали рабочую силу, если практически все население поголовно было занято на сооружении пирамид? А ведь в папирусе речь идет о тысячах людей! Да и сроки строительства — 80 лет — свидетельствуют о том, что масштабы постройки были поистине грандиозными. Странно, что до наших дней от нее не осталось даже воспоминания. Впрочем, удивлялся Этьен недолго: пока не обратил внимания на то, что храм назван «тройным». Упомянутая в папирусе постройка это и есть Великие пирамиды! Только при таком прочтении текста все становится на свои места. Пирамиды строились 80 лет в основном по инициативе жрецов Амона и должны были использоваться как храм. Кроме того, там хранились какие-то тайны и, очевидно, происходил обряд посвящения новых жрецов.
Выше написанное многое объясняет, но перед нами встает новый вопрос: зачем строить пирамиды и выдавать их за место захоронения фараонов? Не следовало ли предпочесть какой-нибудь тайный храм в скале или подземное святилище? Не слишком ли рискованной и одновременно дорогостоящей является задумка жрецов?
Обратите внимание на массивность пирамид и подумайте, сколько же столетий потребовалось бы для возведения оных руками тысяч рабов без инструментов и механизации производства. Не говоря о том, что сотни тысяч рабов приходилось содержать, кормить, поить и все-таки устраивать для них мало-мальски сносные условия, чтобы работа продвигалась, а ведь человеческий материал очень и очень хрупок. И снова мы сталкиваемся с технологиями, опережающими время, не говоря уже о четкости и выверенности самих объектов.
Чтобы лучше разобраться в тайнах пирамид, я в свое время написал письмо знакомому египтологу, который много лет занимается историей Древнего царства. Тот живо откликнулся:
Действительно, внутри пирамид очень много тайн и загадок. Вопреки распространенному мнению там действительно есть еще что исследовать. Дорого бы я дал, чтобы разобрать пирамиды по камушку, а потом еще и раскопать то место, на котором они стоят! Там обязательно должно что-то быть, я это знаю. Ты, наверное, уже встречал сведения о том, что, по данным новейших исследований, не менее 10 % внутреннего пространства пирамид занимают пустоты. Интрига в том, что открытые на сегодняшний день комнаты и коридоры — это не более 1 % внутреннего объема. Кроме того, в их расположении отсутствует всякая логика — такое чувство, что это — часть какой-то более крупной системы, Но она нам пока недоступна — остается только кусать локти. У некоторых исследователей поиски внутренних помещений дошли до помешательства — так, известный в 70-е годы археолог Пьер Мари Федак утверждал, что он нашел какие-то потайные ходы. Но в то время он уже был тяжело болен и свои последние записки в бреду диктовал своей дочери — Марианне Федак.
Записки, которые оставил ее отец, сообщали следующее:
В ночь на 21 мая я снова вошел в пирамиду. По ночам здесь было прохладно, а темнота царила в любое время суток. Я двигался по тлав-ному коридору наверх, к погребальной камере. Мой фонарик тускло светил в темноте, и я довольно бодро продвигался вперед, как вдруг после негромкого хлопка воцарилась кромешная тьма. Перегорела лампочка. Запасной у меня не было. Проклиная себя за непредусмотрительность, я повернулся и пошел назад, держась руками за стенку. Внезапно я споткнулся обо что-то и упал. Пытаясь встать, я сильно уперся рукой в стенку, и вдруг мои пальцы провалились в какое-то углубление. Тут же раздался громкий шорох — словно открывалась тяжелая дверь. И откуда-то сбоку прямо на меня хлынул поток свежего воздуха. Все еще боясь поверить своему счастью, я повернул направо, там, где должна была быть глухая стена, я нащупал края проема размерами приблизительно метр на метр.
Осторожно пролез внутрь — меня могла ожидать высокая шахта, в которую я запросто мог свалиться. Но все нормально: под ногами твердый пол. Я шел, держась за стену. Временами я натыкался на какие-то предметы и ощупывал их. Невероятно — это была мебель, причем, похоже, весьма древняя. Это, впрочем, было неудивительно; удивительно, что она при моих прикосновениях не рассыпалась в пыль. Еще удивительнее было то, что воздух в помещении был свежим. Очевидно, действовали какие-то древние вентиляционные шахты.
Я понял, что открыл новые помещения. Ликованию моему не было предела. Мне не хотелось уходить — но я понимал, что в темноте, вслепую, легко могу погибнуть в какой-нибудь ловушке, не найти выхода или в лучшем случае переломать массу древних предметов, бесценных свидетелей прошлого. Прихватив какой-то небольшой предмет, я двинулся к выходу тем же путем, которым пришел.
Выбравшись из пирамиды, ученый хотел первым делом захватить запасной фонарик и идти обратно. Но сдержался, решив подождать коллегу, который утром собирался приехать из Каира. Предмет, который он принес с собой, оказался статуэткой Гора. Всю ночь археолог не мог сомкнуть глаз, а к утру почувствовал себя плохо. Приехавший днем коллега позаботился о его госпитализации. На самолете из Франции прилетела дочь, которая и записала последний рассказ археолога. Через три дня его не стало. Излишне говорить, что обнаруженные археологом скрытые помещения никто и никогда больше не видел. Однако это не значит, что они не существуют. Что ж, будем пока довольствоваться помещениями известными. Их система достаточно проста: проход идет вниз и в толще пирамиды раздваивается. Одно ответвление продолжает путь вниз, к помещениям, расположенным ниже уровня земной поверхности, двум небольшим камерам. Второй проход ведет наверх, к так называемой камере царицы. Здесь начинается главная галерея, которая ведет к «камере царя». Вот, в сущности, и все (если не считать нескольких вентиляционных шахт), что известно о внутренностях пирамиды Хеопса.
Весьма простая конструкция, не правда ли? Никаких ловушек, потайных коридоров, слепых ходов, которыми изобилуют скальные захоронения в Долине царей. Правда, вход в восходящую галерею был некогда закрыт многотонной гранитной пробкой, но практически никак не замаскирован. А это все равно что пригласительный билет для грабителей, которые в конечном счете нашли способ прорваться сквозь преграду. Итак, строители пирамиды пренебрегли весьма важными мерами защиты. Случайно? Нет. За такое разгильдяйство фараон легко и безжалостно скормил бы их крокодилам. Следовательно, сие сделано вполне сознательно. Для чего? Неужели для разграбления неблагодарными потомками?
Как это ни парадоксально, но лишь такая версия может объяснить все странности. Предположим, пирамиды никогда не были усыпальницами фараонов, но кому-то потребовалось устроить глобальную мистификацию. Как проще всего провернуть это мероприятие? Произвести торжественные похороны (не важно — чьи), выдать их за похороны фараона, спрятать в толще сооружения не особенно ценные сокровища, сделать путь к погребальной камере как можно более простым, преградить дорогу грабителям мощными, но примитивными заслонами. В итоге все оставались довольны: грабители, раздобывшие немного золота, и создатели пирамид, добившиеся своей цели. Но данная версия порождает сразу несколько вопросов.
Прежде всего: зачем столько сложностей? Очевидно, главная база жрецов должна была оставаться секретной. Но как обеспечить секретность сооружений, видимых отовсюду? Вполне логичный ответ: замаскировать их под объекты, выполняющие какие-то иные функции. И усыпальница подходит здесь лучше всего: во-первых, никто не будет задавать лишних вопросов о том, что находится внутри, во-вторых, постоянное присутствие жрецов рядом с ней не будет выглядеть неуместным.