– Нет, – удивленно ответил референт. – Я же сказал: от сэра Осинского.
– Так… – протянул Геракл. Командировка начиналась как-то странно.
Водитель тем временем спокойно вел машину, тихо насвистывая мелодию из фильма «Вокзал Ватерлоо».
Геракл не выдержал:
– Простите, а вы в Британском музее бывали?
– Нет, все времени не найду. Да вы не сомневайтесь товарищ полковник, все путем. Я ведь не профессиональный разведчик, знаю, что нужно быть досконально точным, а все без приколов не обойдусь, простите. Будем знакомы: полковник Рассадин. Валентин. Ветеран, естественно. Но, подчеркиваю, в действующем резерве ГРУ. Машина на прослушку проверена, не сомневайтесь. Я действительно референт Осины по внешним связям. Паспорт у меня действительно на Рассадина. В остальном, как видите, все совпадает: седан черного цвета, морда моя с морщинами, так что все по плану, который составил Eгop Федорович.
– Пароль насчет Британского музея сохранится между нами и на будущее?
– От добра добра не ищут. Но если хотите, можем заменить Британский музей на Национальную галерею.
– Оставим Британский музей.
– И это мудро. Тем более, что пароль «Что бы вы рекомендовали посмотреть в Национальной галерее» у вас будет с другим человеком. Он владеет немецким, так что говорить можете на любом германском диалекте – я слышал, вы владеете почти всеми. Но по национальности ваш контактер шотландец. Познакомитесь с ним сегодня как раз в Галерее. Сейчас в отель…
– Надеюсь, отель «Стаффорд»? – сварливо спросил Геракл. – Хоть что-то должно соответствовать легенде…
– Легенды создают люди, – с улыбкой ответил полковник ГРУ Валентин Рассадин по прозвищу Валет. – И о людях. Таких, как вы…
– Вы меня знаете?
– Обычно пути «грушников» и сотрудников КГБ или СВР не пересекаются. Но в 1968 году вы вели радиоигры с разведкой ФРГ и помогли нам, я имею в виду ГРУ, заполучить чертежи и результаты испытаний приборов наведения для последней модели танков. Вы работали в Бонне и Мюнхене, а я в Дюссельдорфе. Потом я от Егора узнал, что вы за эту операцию получили орден Красной Звезды. О ком и слагать легенды, как не о вас?
– Без меня героев хватает, – смущенно заметил Геракл.
– Вот и приехали. Обратите внимание: площадь Сент-Джеймс – небольшая, но очень гармоничная. Я вас высажу у отеля. Дальше сами – вас встретят служащие. Британские традиции непоколебимы. Зонтом прикроют, вещи отнесут. Восьмой этаж, номер 848. Ключ у портье, оформление бумаг – позднее. Отдохните с дороги. Примите душ. Еду можно заказать в номер. Напитки и легкие закуски – в холодильнике. Когда соберетесь поехать в Галерею – предупредите по телефону портье, на выходе подпишете необходимые документы.
– VIP-клиент?
– Вот именно. Максимум комфорта. Такси не берите, дешевле, и главное, солиднее – на машине отеля. Портье вызовет. По пути в Галерею заедете на вокзал Ватерлоо. Возьмете кейс.
– Я могу сделать это на обратном пути, чтобы не рисковать при сдаче кейса в камеру хранения Галереи?
– Мудро. Я об этом не подумал. В Галерее я действительно ни разу не был. Не учел…
Номер оказался действительно роскошный. Закуска и напитки в холодильнике были выше всех похвал. Особенно грела мысль, что за все это уже заплачено деньгами Осины. Хотя, если честно, то, как ни крути – народными…
Кофе он себе сделал сам. Благо в гигантском номере нашлась и крохотная кухня с установкой «кофе-экспресс».
«Казалось бы, странно, что к операции привлечено так много непрофессионалов, – подумал он, прихлебывая душистый напиток. – A c другой стороны…»
Когда он в Москве спросил об этом Егора, тот ответил с невеселой усмешкой:
– Когда Осина был заместителем секретаря Совета безопасности, он снял копии с ценнейших документов, от расшифровки которых во многом зависит надежность нашей национальной безопасности. По нашим данным, эти документы пока еще не дешифрованы. Но специалисты Осины трудятся в поте лица. Так что закладываться сейчас на профессионалов…
– Почему же он не воспользовался помощью дешифровщиков английской военной разведки? Было бы быстрее.
– Хочет подороже продать.
– Я все понял. Стало быть, тут как бы две параллельные операции.
– Даже три. Первая – похищенные Осиной документы, вторая – драгоценности и пять миллиардов фунтов, которые надо вернуть государству, – обязательно с одновременной его экстрадицией на родину.
– А операция с рубинами – это уже третья. Кстати, что с ними?
– По справедливости их нужно вернуть на родину. Но до того нам надо будет использовать это собрание для разгадки тайны розовых рубинов Мишеля Нострадамуса. В общем, сильно голову не забивай. Твоя задача – вскрыть сейфы в замке в Эдинбурге. Дальше операцией будут руководить другие.
– Но в рамках закона?
– Конечно, конечно, дружище. Как же иначе…
Геракл взглянул на часы. Такое впечатление, что время по Гринвичу течет быстрее, чем по Москве. Через сорок минут он входил в залы галереи Тэйт. Там состоялась короткая встреча с еще одним человеком из команды Егоpa – Князем. Тот подтвердил наличие в ячейке камеры хранения вокзала Ватерлоо кейса с инструментами.
Последовавшая затем короткая прогулка по залам галереи Тэйт его не разочаровала, а ужин в отеле окончательно примирил с жизнью. Машину, которую ему выделил отель, он так и не отпускал. Даже если водитель обязан составить докладную с поминутной раскладкой маршрута гостя – не страшно. Ему нечего скрывать.
За окном мелькал смутно мерцающий в лондонском смоге городской пейзаж. А у него перед глазами стояли дивные пейзажи Констебля и Тернера. Трогательная деталь британской пунктуальности: Тернер завещал государству около трехсот своих картин и свыше 19 тысяч рисунков и акварелей с одним условием – чтобы не нарушалась цельность этого собрания и чтобы его картина «Восход солнца в тумане» висела в одном зале рядом с картинами Клода Лоррена.
«Так и висят рядом», – подивился педантизму англичан Геракл.
Любуясь дождливыми лондонскими пейзажами, проплывающими за окном автомобиля, доехал до отеля. Чуть прихрамывая, поднялся на лифте на свой этаж, открыл дверь, сбросил немного намокшие туфли в холле, с удовольствием сунул ноги в теплые гостиничные тапки, открыл двери спальни.
На огромной кровати поверх покрывала лежала дивной красоты девушка лет 25—28, совершенно обнаженная. И улыбалась ему как родному.
«На что только ни пойдешь ради родины», – устало подумал Геракл и прикрыл дверь…
Глава тридцать седьмаяПрофессор Милованов-Миловидов
Элиста – город красивый, но с причудами. Чтобы не ссориться с президентом республики, устроившим царский прием для знаменитого Командира, о современной архитектуре столицы Калмыкии говорить не будем. Скажем просто «сказка» – и будет не обидно ни для «главного архитектора перестройки» Калмыкии, ни для его чудесного, доверчивого, гостеприимного народа.
Поездку Командира курировал лично вице-президент маленькой республики Бадмай Владимирович Пишиев, в прошлом прокурор Калмыкии и начальник управления в Генпрокуратуре России. На вокзале Юрия Федоровича встречал помощник Пишиева. Он отвез его сначала на протокольную встречу во дворец Люмиджинова, а уж потом – к шефу.
– Разговоры потом, – предупредил Пишиев, когда в кабинете появился Командир.
С генералом Пишиевым Юрий Федорович знаком был давно, однако первая встреча прошла по протоколу – в президентском дворце.
– Президента нашими проблемами беспокоить не будем, – лучезарно улыбаясь, предупредил Бадмай Владимирович. – Он за все дела в ответе, плюс шахматные заботы… Я ему доложил о цели вашей командировки, напомнил, что по вашему поводу звонили Кожин и Кадышев. Так что в ваших исторических изысканиях я буду вам помогать. А президенту доложим об итогах.
– Если они будут…
– Э-э, уважаемый, – Бадмай Владимирович поднял вверх руки и глаза, – нет такой тайны, которая не стала бы со временем явной.
Он рассмеялся так заразительно, что даже Милованов-Миловидов, который смеялся крайне редко, расхохотался вместе с ним.
– А путь к разгадке тайны лежит через что? – спросил хозяин.
– У меня сто вариантов ответа.
– Выбери один, – легко перешел на «ты» генерал.
– Через желудок, – отшутился Милованов.
– Молодец! Машины ждут, чабаны ждут, кибитку в степи поставили, барашков забили, варят, жарят, водку охлаждают – пора ехать.
Тут Пишиев поймал взгляд гостя, обращенный к потолку, и продолжил:
– Президент в курсе. И одобряет. Нельзя же сразу ехать в архивы, а тем более на кладбище.
– На кладбище-то нам зачем?
– Поклониться могиле старого большевика Батая Хотиева. Человек непростой судьбы. Начинал Гражданскую войну в ЧК, потом получил образование, пединститут закончил перед войной. Потом была совершена большая ошибка: целый народ в ссылку отправили. Разве так можно? Люди разные! Есть виноватые, есть невинные, а есть и герои. Так героев войны тоже – в ссылку… Как пособников врага. Еще говорили, что крымских татар и греков сослали из Крыма, чтобы освободить полуостров для заселения евреями – будто бы Сталин обещал Рузвельту. Ну ладно – Крым, а скажи мне, какому сумасшедшему еврею нужны наши калмыцкие степи?
– Кому понадобился Хотиев? Ему ж было сто лет в обед…
– Не сто, а сто восемь. Двух месяцев до дня рождения не дожил.
– Возраст, конечно…
– Какой возраст? Он правильно жил, питался хорошо – мясо, зелень… Выпивал по чуть-чуть. Еще бы лет десять мог жить. Радикулит только мучил.
– Так это правда, что его убили какие-то отморозки? Я в газете читал, так не поверил.
– Правда, горькая правда. Жестоко убили. Пытали перед смертью, требовали, чтобы сдал свои богатства. А какие у калмыцкого ветерана богатства? При советской власти он как участник Гражданской войны персональную пенсию получал. А сейчас бесплатно только погребение, да аспирин с анальгином…
– И даже президент ничего изменить не может?