ом Буге. Их сближение видно на любой карте. Почти 200 км обе долины тянутся практически параллельно. Расстояние между их осями равно примерно 80 км, и с водораздела хорошо видны обе долины. Это и позволяет проследить их конфигурацию. Далее реки расходятся до 160 км.
С Синюхой же Днестр почти не сближается. Расстояние между ними несколько уменьшается у ее устья. Но выяснить это можно, лишь имея точную карту или геодезические приборы, так как наименьшее расстояние между ними равно 135 км, и визуальное наблюдение здесь исключено.
Как мы видим, данные Геродота противоречат отождествлению Гипаниса с Синюхой. К. К. Шилик признает это противоречие, но пытается объяснить его тем, что «могло произойти наложение сведений о верховьях Гипаниса из двух источников: от жителей верховьев Синюхи [журавская и тясминская группа памятников] и жителей верховьев Южного Буга [немировская группа памятников]» (с. 455). Но такое объяснение нельзя признать убедительным. Зачем, спрашивается, обвинять Геродота, а вернее, его информаторов в такой путанице? Не лучше ли отказаться от отождествления Гипаниса с Синюхой, ничем не обоснованного и абсолютно не оправданного?! Ведь отвергать Южный Буг нет никаких объективных причин. Эта река полностью соответствует Гипанису Геродота.
Длина Южного Буга от истоков до моря превышает 800 км. Это больше, чем девять дней плавания. Но здесь следует иметь в виду упоминание Геродота о том, что Гипанис «вытекает из большого озера». Встает вопрос, как относиться к этим словам. Аналогичное сообщение о Тире Б. А. Рыбаков объясняет таким образом: «В верховьях Днестра между Самбором и устьем притока Быстрица на пространстве около 50 км существуют обширные болота, которые могли быть сочтены за озеро» (с. 31). Таким же он представляет себе и озеро, из которого вытекал Гипанис. Аналогичное мнение высказывает и К. К. Шилик. Но, отождествляя Гипанис с Синюхой, они ищут такое озеро в верховьях Горного Тикича и Гнилого Тикича. В действительности же это озеро следует искать в верхнем течении Южного Буга. И оно там есть.
Вблизи Винницы Южный Буг течет по широкой заболоченной долине. Падение здесь совсем незначительно. В долине много озер, прудов. В половодье он превращается в одно большое озеро, о котором и пишет Геродот. Отсюда до моря около 550 км. Это расстояние вполне укладывается в 9 дней плавания (495–522 км). Как мы видим, длина Южного Буга вполне соответствует длине Гипаниса. Следовательно, нет и причин сомневаться в их идентичности, как уже указывал В. П. Яйленко[146]. Также нет никаких оснований считать, что «Геродот имел в виду только верхнюю и нижнюю судоходные части Гипаниса, не упоминая о его порожистом среднем течении», и что поэтому, мол, указанные им девять дней плавания меньше длины Южного Буга»[147]. Прибегать к такому допущению нет никакой необходимости. Данные Геродота полностью согласуются с действительностью.
Теперь наконец можно приступить к поискам Эксампея. По Геродоту, он находился в четырех днях плавания от моря. Зная, что один день плавания равен 55–58 км, получим расстояние в 220–232 км. Тут настало время сказать, что сведения Геродота дополняет еще один источник, который исследователи почему-то почти не привлекают. Римский писатель Витрувий Поллион сообщает следующее: «Есть источники, берущие свое начало из горького земного сока, с чрезвычайно горькой водой; такова река Гипанис в Понте. Река эта течет от истоков приблизительно 40 миль, имея воду очень сладкую на вкус, затем достигает места, отстоящего от устья на 160 миль; там она принимает очень небольшой источник. Он, впадая в реку, делает всю огромную массу воды в ней горькой, так как течет по такой земле и жилам, откуда добывают сандараку, и вода в ней делается горькой» (VIII, 3, 11; ВДИ, 1949, № 1, с. 213–214). Хотя автор и не называет источник по имени, все же, бесспорно, ясно, что речь идет об Эксампее. Сравнение двух отрывков показывает, что данные Витрувия независимы от Геродота. В нашем случае это очень важно. Ведь мы имеем еще один источник, который дает более точные измерения— в милях. Итак, Витрувий помещает Эксампей в 160 милях (237 км) от устья Гипаниса. Правда, он уменьшил верхнюю часть реки до 40 миль (59 км). Это объясняется, видимо, слабым знанием верховьев. Но автор и не претендует на описание Гипаниса, ведь в центре его внимания — горький источник.
Таким образом, Эксампей необходимо искать в 220–237 км от устья Гипаниса, т. е. от Очаковского мыса. Это расстояние приводит нас к устью Синюхи. Тут уместно рассмотреть мнение К. К. Шилика о том, что поскольку эта местность расположена выше порогов и недоступна для судов со стороны лимана, то локализация здесь устья Эксампея с точки зрения гидрологии просто невозможна (с. 455). Возражение довольно категоричное. Но при этом все же остается непонятным, почему к Эксампею обязательно должны были подходить суда. Ведь ни Геродот, ни Поллион не говорят об этом ни слова. Предположение о том, что в том месте хлеб перегружали со скифских повозок на ольвийские суда, еще ничего не доказывает. Почему, скажем, ольвийские купцы должны были посылать за хлебом обязательно суда, а не лодки, которые могли подняться и через пороги? Или почему скифы не могли сами доставлять хлеб в Ольвию на своих челноках? Данные Геродота и Витрувия полностью снимают это возражение. Указанное ими расстояние приводит именно к устью Синюхи. Теперь о солености Эксампея. Большинство исследователей объясняют это сообщение, как уже говорилось, проникновением в лиман морской воды. Но Витрувий совершенно определенно связывает причину солености с землей, по которой протекает река. Здесь Б. А. Рыбаков совершенно правильно отмечает, что все «левые притоки Синюхи и Южного Буга действительно содержат то фосфатные, то медистые примеси, ухудшающие питьевое качество воды» (с. 36). Но эти данные не объясняют, почему именно Эксампей выделяется своей соленостью среди соседних притоков. Надо полагать, здесь у него был свой, особый осолонитель. Попытаемся найти его.
В этой местности, издавна известной своими солончаками, до сих пор много соленых грунтовых вод и небольших озер, так называемых солонцов. Ценные сведения о них собраны в середине прошлого века А. Шмидтом. Он указывает несколько таких озер в верховьях Синюхи[148]. Вода в них по солености не отличалась от морской. Здесь вплоть до начала XIX в. довольно интенсивно добывали соль. А в древности ее было, разумеется, гораздо больше. Она-то и осолоняла реку и в свою очередь изменяла вкус воды в Гипанисе, чем обратила на себя внимание античных авторов. Со временем запасы соли исчерпались (в последние столетия этому основательно помог человек), и вода в Синюхе перестала быть такой исключительно соленой. Итак, Синюха по всем признакам соответствует описанию Геродота и Витрувия. Именно эту реку большинство исследователей отождествляют с Эксампеем. Мне остается только присоединиться к мнению предшественников и подчеркнуть, что сомневаться в правильности этого отождествления нет никаких объективных оснований.
Теперь необходимо решить вопрос о верховьях Эксампея. Дело в том, что Синюха не имеет собственного притока и образуется от слияния в одном месте сразу трех речек: Гнилого Тикича, Горного Тикича и Выси. Какая из этих трех речек является верховьями Эксампея? Где же находилась эта одноименная местность, в которой, как сообщает Геродот, стоял котел Арианта? Если взять такой фактор, как соленость, то выбор падает на Высь. Именно в ее долине находятся упомянутые соленые озера, в которых добывали соль, именно в этой местности много солончаков и соленых грунтовых вод. На мой взгляд, этих данных вполне достаточно для того, чтобы считать Высь верховьями Эксампея. Но для большей убедительности обратимся к другому признаку. Поскольку местность Эксампей (Священные пути) единодушно считается узлом торговых путей, а также культовым местом Скифии, то здесь, безусловно, должно быть большое количество греческого импорта. В таком случае достаточно взглянуть на карту распространения греческих находок, чтобы убедиться, что в верховьях Гнилого и Горного Тикичей вообще нет никакого импорта, тогда как весь бассейн Выси буквально насыщен им, чем резко выделяется во всем Побужье и Поднепровье[149]. Все это убеждает в том, что, вероятнее всего, Высь является верховьями Эксампея. Видимо, у ее истоков следует искать одноименную местность, в которой находилось скифское святилище. Возможно, со временем это святилище удастся найти. Ведь вплотную его поисками пока никто не занимался. Этот выдающийся памятник скифской истории еще ждет своего исследователя.
Рассмотрим вопросы этногеографии Скифии, связанные с локализацией Эксампея. Геродот сообщает, что, по Гипанису, начиная от торжища борисфенитов, «первыми живут каллипиды, которые являются эллино-скифами; над ними — другое племя, которое называется ализоны. Над ализонами живут скифы-пахари… Выше этих живут невры, а над неврами — земля, обращенная к северному ветру, на всем известном нам протяжении безлюдна» (IV, 17). Локализация Эксампея дает возможность уточнить некоторые границы расселения племен. Вернемся к словам Геродота о том, что «вблизи земли ализонов Тирас и Гипанис сближают свои излучины, но отсюда каждый из них поворачивает и течет так, что промежуток между ними расширяется» (IV, 52). Отсюда следует, что земля ализонов расположена в месте сближения Днестра и Южного Буга. Этот участок тянется от района Гайсина до Саврани. Следовательно, северная граница ализонов проходила примерно в районе Гайсина. А южная граница находилась вблизи Саврани, т. е. несколько выше устья Эксампея. А само устье Эксампея лежало, как свидетельствует Солин (XIV, 1; ВДИ, 1949, № 3, с. 242), уже в пределах каллипидов.
Вот, пожалуй, и все, что можно сказать об Эксампее и связанных с ним историко-географических и этнографических вопросах.