Переводчики и комментаторы Плиния не нашли такой объект в Нижнем Поднестровье и перенесли поиски за пределы этого района, к Тендре. Но ее местоположение никак не соответствует указанию источника. Ведь Плиний ясно указывает, что остров был расположен на реке Тире. Об этом же говорит и название обитавшего здесь племени. Следовательно, именно в низовьях Тиры и необходимо искать этот остров.
Теперь о мнении Ф. К. Бруна и В. И. Григоровича. Указанный ими район между Днестром и Кучурганом представляет собой обычную холмистую причерноморскую степь, ничем не выделяющуюся среди соседних мест. К нему неприменимо даже название полуострова, не говоря уже об острове. А привлекаемая Бруном надпись не имеет никакого отношения к острову тирагетов ни по содержанию, ни по времени. Она появилась через 122 года после смерти Плиния. Дополнительная аргументация Григоровича основана лишь на догадке о том, что в древности более полноводный Днестр в районе Тирасполя отделял рукав в Кучурган и превращал этот огромнейший участок междуречья в своеобразный остров. Но топография указанного района не подтверждает эту мысль. В районе Тирасполя рельеф местности между Днестром и Кучурганом довольно возвышенный, и даже при большой полноводности Днестра здесь никак не мог проходить его рукав. Кроме того, этот коренной участок причерноморской степи в любом случае никак нельзя назвать островом.
Перейдем теперь к следующей точке зрения. Часть поймы между Днестром и Турунчуком, где локализовали остров тирагетов К. Пейсонель, И. И. Потоцкий, Ф. Укерт, К. Нойман и другие исследователи, действительно имеет островное положение. Но этим и исчерпывается их аргументация. А контрдоводов набирается гораздо больше. Во-первых, местоположение этого острова никак не соответствует данным Плиния. По источнику, остров тирагетов отстоит от Псевдостомы (одно из устьев Истра) на 130 миль, т. е. на 192 км. Соответствующие измерения приводят нас на акваторию Днестровского лимана, в район города Тиры. Да и из самого описания ясно следует, что указанный остров расположен в непосредственной близости от города Тиры. А участок поймы между Днестром и Турунчуком находится гораздо выше. Во-вторых, здесь не обнаружено никаких следов обитания тирагетов. В-третьих, неизвестно, существовал ли этот остров в античное время. Он образовался в результате перемещения основного русла реки и его меандрирования, но, когда именно, ответить трудно. Русло Днестра в низовьях перемещается, как известно, довольно часто. Так что вполне возможно, что остров, о котором идет речь, появился лишь в средние века.
Мнение Э. Г. Муральта о локализации острова тирагетов на пересыпи Днестровского лимана подверг критике еще П. В. Беккер. Он совершенно правильно охарактеризовал эти песчаные наносы как «формацию позднейших веков». Но его критика была излишне резкой, тем более что и сам он в свою очередь впал в такую же ошибку. Указанный им остров в устье Днестра представляет собой также молодое образование. Это выносы реки за последнее тысячелетие.
Итак, в истории поисков острова тирагетов ни одна из точек зрения исследователей, которые занимались этой проблемой, не получила реального подтверждения. В последние годы новые комплексные историко-географические исследования, как мы писали выше, позволили по-новому подойти к решению вопроса о местоположении башни Неоптолема, Гермонактовой деревни и других пунктов. Эти результаты заставили иначе посмотреть и на сообщение Плиния об острове на реке Тире. Возникла мысль о воссоздании той палеогеографической обстановки, какая была в низовьях реки в античное время.
И мы вновь обратились к материалам геологических исследований. При изучении батиметрической карты Днестровского лимана бросилось в глаза следующее обстоятельство. На дне лимана ясно прослеживаются две неглубокие ложбины. Они примерно повторяют контуры берегов: правая ложбина проходит вдоль правого берега, левая — вдоль левого. Расстояние от берега до ложбин равно в среднем 1 км.
Что же это за ложбины? Каково их происхождение? Найти ответ помог геологический разрез дна лимана. Оказалось, что ложбины — это не что иное, как еще не полностью заиленные долины, по которым протекали два рукава реки. Таким образом выясняется, что море затопило дельту реки. Днестр при впадении в море имел характерную для крупных равнинных рек дельту. В районе современного села Маяки русло реки разделялось на два рукава. Промежуток между ними представлял собой огромный остров, сложенный из иловых отложений реки. Существование таких островов в дельтах рек — обычное явление. Древние авторы указывают несколько дельтовых островов между устьями Истра, Танаиса (Дона) и других рек. Да и сегодня в дельте Дуная есть подобные острова. Так что в существовании днестровского острова нет ничего необычного. Это бесспорный геологический факт. Отсюда становится понятным, почему составитель хрестоматии из «Географии» Страбона (см. ВДИ, 1947, № 4, с. 242) и Птолемей (III, 10, 7; см. ВДИ, 1948, № 2, с. 243) говорят не об устье, а об устьях реки Тиры.
Остановимся теперь на топографии дельтового острова. В наше время его древняя поверхность перекрыта толщей лиманных отложений в несколько метров. Самая высокая точка ушедшего под воду острова, как показывает геологический разрез, находится ниже современного уровня моря примерно на 3 м. А в античный период уровень моря был ниже этой отметки. Следовательно, днестровский остров возвышался над водой на 1–2 м, а в северной части, вверх по реке, он был несколько выше. Длина острова в среднем равнялась 20–30 км, ширина — 5–8 км. С повышением уровня моря его размеры уменьшались, и остров постепенно скрылся под водой. В средние века над ним заплескались волны образовавшегося лимана.
Когда выяснилось, что Днестровского лимана в античное время не существовало, пришлось на многое посмотреть другими глазами. В связи с этим возникла мысль изучить средневековые морские карты. Ведь на них должны были найти отражение происшедшие за века географические изменения дельты и побережья. Поиски увенчались успехом. Удалось найти карты, на которых вместо Днестровского лимана была изображена дельта реки: два рукава, омывающие остров. Так, на карте венецианского картографа Фра Мауро, составленной в 1459 г., между двумя рукавами реки показан обширный остров. На правом, коренном берегу условным значком в виде маленького замка обозначен средневековый Монкастро (Белгород), построенный на месте античной Тиры, а напротив, на острове, таким значком показан другой, безымянный город. Нужно подчеркнуть, что конфигурация рукавов полностью совпадает с палеогеографической реконструкцией, а местоположение Монкастра определено очень точно (см. рис. 31–32).
На других картах изображен уже Днестровский лиман, а посередине его — рассматриваемый остров, причем величина его различная (см. рис. 33–35). Эти карты отражают разные этапы подтопления дельтового острова. Дело в том, что в XIV–XV вв. уровень Черного моря был еще достаточно низким и дельта Днестра выглядела примерно так же, как и в античное время. Но уровень моря постепенно поднимался, в результате чего остров уменьшался в размерах и со временем был затоплен полностью.
Итак, можно считать установленным, что в античное время на месте Днестровского лимана находился обширный дельтовый остров. Но можно ли отождествить его с островом тирагетов? В ответ легко возразить, что в таком сыром месте, кишевшем змеями, тучами комаров, жить было невозможно. Да и зачем селиться на низменном острове, когда совсем рядом удобные коренные берега?! Все это, конечно, так. Но как же быть с таким фактом, что подобные дельтовые острова — Певка в дельте Истра и Алопекия в дельте Танаиса (Дона) — были заселены. Вот что, например, пишет Страбон о Певке: «Близ устьев Истра есть большой остров Певка; занявшие его бастарны получили название певкинов. Есть и другие острова, но гораздо меньших размеров, одни выше этого острова, другие — у моря. Истр имеет семь устьев. Самое большое из них — так называемое Священное устье, по которому до Певки 120 стадиев плавания, на нижней части этого острова Дарий построил мост, хотя он мог бы быть построен и на верхней. Это устье — первое слева для плывущих в Понт, остальные же следуют по пути вдоль берега по направлению к Тире; седьмое устье отстоит от первого почти на 300 стадиев. Между устьями-то и образуются вышеупомянутые островки» (VII, 3, 15; ВДИ, 1947, № 4, с. 199). А при описании устьев Танаиса географом отмечен «остров Алопекия, имеющий смешанное население» (XI, 2, 3). А между тем эти острова ничем не отличались от днестровского: они также были сложены из дельтовых илов, также омывались рукавами реки, также подтоплялись во время ежегодных паводков, также были заболочены и также кишели змеями и тучами комаров. Но все же были заселены! Что же в таком случае могло препятствовать тирагетам поселиться на острове в дельте Тиры?
Кроме неудобств такое местоположение имеет и большие преимущества: плодородные земли, богатые пастбища, прекрасные условия для охоты и рыболовства. Однако даже не это главное. Все недостатки компенсировались самым большим преимуществом — за водной преградой тирагеты чувствовали себя почти в полной безопасности. А это имело большое значение, так как проблема безопасности в придунайских и приднестровских степях в то время была довольно острой. Насколько тревожной была здесь обстановка, видно из сообщения Страбона о том, что геты и трибаллы «принуждены совершать переселения вследствие того, что соседи нападают на более слабых: одни переселялись с той стороны Истра, вследствие того что скифы, бастарны и савроматы часто одолевали их, так что в погоне за вытесненными некоторые из них даже переправлялись через реку и оставались жить или на ее островах или во Фракии; другие же, напротив, переселялись с этой стороны реки, терпя притеснения, в особенности от иллирийцев» (VII, 3, 13; курсив мой. —