Долгое время размышления над этим вопросом не давали мало-мальски вразумительного ответа. В этой связи привлекли к себе внимание слова Анонимного автора о том, что «от местечка Никония до судоходной реки Тиры 30 стадиев», т. е. около 5 км. Это сообщение, как уже говорилось, много десятков лет не давало покоя ученым. Одни исследователи видели здесь расстояние до устья реки Тиры, другие — до города Тиры. Но оба объяснения оказались неприемлемыми. Как же тут быть? Ведь при ином толковании получается, что Никоний должен находиться не на реке Тире, а в 30 стадиях восточнее.
Пытаясь найти выход из тупика, при анализе текста задумываешься над тем, почему автор перипла говорит о судоходной реке Тире. Что он этим хотел сказать? Теперь, когда мы знаем, что в античное время на месте современного лимана была дельта реки из двух рукавов, к каждому слову источника следует относиться особенно внимательно. При всей своей лаконичности текст перипла очень емкий.
Что же в данном случае дает нам палеогеографическая реконструкция? Итак, Тира в своем нижнем течении разделялась на два рукава, из которых основным был правый. Геологические разрезы дна лимана, т. е. бывшей дельты, показывают, что левый рукав реки, на котором находился Никоний, был примерно на 2–3 м мелководнее правого. А при изменении режима стока он мог быть еще мелководнее. В дельтах рек перераспределение стока в рукавах — довольно обычное явление. Так, для Дуная, сравнивая описания дельты древними авторами, можно проследить ее эволюцию: исчезновение одних рукавов и появление других, заиливание старых и переуглубление новых. Ранние источники отмечают пять рукавов реки, а более поздние — шесть-семь[109]. Подмечена общая тенденция — перемещение основного русла с юга на север. Происходит это в результате отмирания южных рукавов и появления новых, северных. В античное время, например, основным рукавом был ныне не существующий Священный рукав, в средние века — Георгиевский, до конца XIX в. — Сулинский, а сейчас — Килийский, через который проходит 70 % дунайского стока. На этом примере легче представить, как в результате изменения режима стока в дельте Тиры ее левый рукав постепенно обмелел и к III в. до н. э. стал несудоходным. Теперь становится понятным, что 30 стадиев перипла — это расстояние от Никония не до устья реки, как считали одни исследователи, и не до города Тиры, как полагали другие, а до судоходной реки Тиры, т. е. до ее правого рукава[110].
Таким образом, примерно в III в. до н. э. левый рукав дельты Тиры обмелел и сделался несудоходным. Это стало одной из главных причин упадка Никония[111]. Дальнейшие исследования откроют нам новые страницы истории этого города.
Остров Борисфен (Борисфенида)
Ознакомив нас с низовьями Тиры, Страбон пишет далее: «Затем следует река Борисфен, судоходная на протяжении 600 стадиев, и неподалеку от нее другая река Гипанис и остров перед устьем Борисфена с гаванью» (VII, 3, 17; ВДИ, 1947, № 4, с. 200). Именно так перевел слова Страбона С. В. Мирошников в известном сборнике В. В. Латышева. При переиздании указанного свода источников в «Вестнике древней истории» процитированный перевод остался без изменений. Так же перевели эту фразу Г. Вероненс и Г. Трифернат, К. Цшукке, дю-Тейль и Корэ, Хр. Гроскурд, А. Форбигер, К. Мюллер, В. Юргевич и А. Маркопуло, Ф. Г. Мищенко, Г. Джонс, Л. А. Ельницкий, Г. А. Стратановский и многие другие исследователи[112].
Согласно такому пониманию текста, Страбон сообщает, что Борисфен судоходен на 600 стадиев, т. е. примерно на 111 км, если считать стадий, равным 185 м. А в действительности длина судоходной части Днепра превышает эту цифру во много раз. Такое расхождение бросает тень на репутацию Страбона и вызывает недоверие к другим его сведениям.
Разница настолько значительна, что ее трудно объяснить плохим знанием течения Борисфена. Здесь можно было бы ошибиться на какую-то часть общего расстояния, пусть даже на половину, но не в несколько раз. При этом указание источника четкое и категоричное. Поэтому размышления над этим несоответствием привели к мысли о необходимости проверить точность перевода.
Обратимся к тексту. Страбон сообщает буквально следующее: «Ειτα Βορυσυενης ποταμος πλωτος εφ’ εξακοσιους σταδιους». Эта фраза представляет собой простое повествовательное предложение. Исследователи полагают, что слова πλωτος εφ’ εξακοσιους σταδιους — целое выражение, которое переводят как «судоходная на протяжении 600 стадиев». На первый взгляд такая разбивка предложения и вытекающий отсюда перевод вполне правильны. Но при более близком ознакомлении перевод вызывает возражения. Дело в том, что слово εφ’ — в данном случае предлог винительного падежа — имеет несколько значений. Он может отвечать: 1) на вопрос где; 2) на вопрос куда; 3) на протяжении, через, по. И от того, какое значение предлога избрано, зависят разбивка предложения по составу и его перевод. Ученые обычно выбирают значение «на протяжении» и получают традиционный перевод. Но если взять первое или второе значение, то слова εφ’ εξακοσιους σταδιους следует отнести к слову ειτα. В результате получается принципиально иной перевод: «Затем, в 600 стадиях судоходная река Борисфен».
Итак, перевод отрывка зависит от правильного выбора значения предлога εφ’. При одном значении 600 стадиев определяют длину судоходной части Борисфена, а при другом — указывают расстояние между Тирой и Борисфеном. При первом переводе данные Страбона вступают в резкое противоречие с действительными расстояниями, при втором — полностью согласуются с ними. По-видимому, традиционный перевод является неточным. Для проверки этого предположения необходимо обратиться к тексту «Географии».
Знакомясь с терминологией Страбона, мы замечаем, что он четко разделяет употребление слова «судоходный» с помощью двух синонимов. Если географ просто отмечает, что та или иная река судоходна, то применяет прилагательное πλωτος. Именно этот термин использован, например, в таких выражениях: «судоходная река Тира» (VII, 3, 15), «судоходная река Пирам» (XII, 2, 4), «две судоходные реки — Акирис и Сирис» (VI, 1, 14), «судоходные реки» (VII, 5, 2) и др. Если же Страбон определяет длину судоходной части реки или степень ее судоходности, то использует другой термин — производный от глагола αναπλεω. Такой термин фигурирует, к примеру, в следующих фразах: «Река судоходна почти на 1200 стадиев от моря до Кордубы и местностей, лежащих немного выше… Далее до Гиспалия река судоходна для значительных по величине грузовых кораблей на протяжении 500 стадиев без малого, а для меньших по величине грузовых кораблей она судоходна до городов, лежащих выше течения вплоть до Илипа» (III, 2, 3); «Патавий доступен для судов на протяжении 250 стадиев от большой гавани вверх по реке» (V, 1, 7); «На этом пути встречается река, судоходная для грузовых судов вверх вплоть до области далматов и либурнского города Скардона» (VII, 5, 4); «…река Дрилон, судоходная в верхнем течении, к востоку вплоть до Дарданской области» (VII, 5, 7). Количество тех и других примеров легко можно умножить.
Таким образом, эта закономерность в стиле Страбона показывает, что в данном случае географ просто называет Борисфен судоходной рекой, а не указывает длину его судоходной части. В этом предложении к подлежащему Βορυσυενης ποταμος относится только нераспространенное определение πλωτος. А выражение εφ’ εξακοσιους σταδιους относится к слову ειτα. Такое построение предложения с разрывом составных частей обстоятельства места характерно для Страбона. Примеры такого рода встречаются у него особенно часто при кратком, лаконичном описании местности, например Западного Причерноморья (VII, 6, 1). Вследствие подобной манеры изложения в предложении о Борисфене сложилась такая расстановка слов, в результате которой появилась неправильная разбивка предложения по составу, из чего вытекает неточный перевод.
Итак, отрывок из Страбона переводится, а вернее сказать, интерпретируется следующим образом: «Затем, в 600 стадиях судоходная река Борисфен». Именно так перевели это место еще И. Казобон и А. Пенцель[113]. Но в начале XIX в. К. Маннерт выступил против такого понимания текста и присоединился к традиционному переводу (с. 252). Несколько десятилетий спустя К. Нойман раскритиковал возражения К. Маннерта и настаивал на переводе, который здесь обосновывается (с. 352, прим. 2). Но эти важные выводы ученых остались, к сожалению, без внимания. В результате общепринятым стал неточный перевод, согласно которому Страбон якобы определил судоходную часть Борисфена в 600 стадиев. В действительности же географ указывает расстояние между устьями Тиры и Борисфена. Эта цифра вполне соответствует действительному расстоянию между реками и согласуется с данными других источников, например Анонимного автора.
Здесь же Страбон упоминает и «остров перед устьем Борисфена с гаванью». А составитель хрестоматии из «Географии» Страбона указывает, что этот остров также назывался Борисфеном (см. ВДИ, 1947, № 4, с. 243). Клавдий Птолемей отмечает здесь остров Борисфениду (III, 10, 8; ВДИ, 1948, № 2, с. 243). Безусловно, речь идет об одном и том же острове. Что же это за остров? Казалось бы, вопрос простой и никаких особых сложностей вызывать не должен. Устьем Борисфена греки считали устье Днепро-Бугского лимана. А неподалеку от него расположен небольшой остров под названием Березань. Других островов здесь нет. Выходит, что Страбон и Птолемей указывают именно Березань. Долгое время так и считалось. Тем более что на Березани открыто самое раннее в Северном Причерноморье греческое поселение, которое, естественно, имело и гавань. Как говорится, налицо полное соответствие сведениям Страбона.