этой фазы сна быстрые движения глаз являются отражением следящих движений за изменением обстановки в сновидении. В ставшем знаменитом описании «сна о пинг-понге», опубликованном в 1967 г., Демент рассказывает о сновидении одного из участников опыта. Тот был разбужен после того, как на электроокулограмме было зарегистрировано 26 (!) движений глаз в горизонтальной плоскости{76}. После пробуждения он рассказал, что ему снилась игра в пинг-понг двух его друзей, которую он наблюдал, стоя рядом со столом. Демент описывает и другие случаи, когда движения глаз, регистрируемые полиграфически, совпали с рассказом испытуемого. Так, другой участник эксперимента рассказал, что ему приходилось взбираться по лестнице, при этом на полиграмме отмечались характерные движения его глаз вверх-вниз в вертикальной плоскости.
В последовавших многочисленных исследованиях сновидений с применением полисомнографии предположение Демента о том, что движения глаз в быстром сне отражают слежение за объектами сновидения, подтвердить не удалось. Тем не менее в недавнем (2010) исследовании сновидений у людей с редкой формой нарушений сна – расстройством поведения в быстром сне – ученым удалось найти 90 % совпадений направления взгляда спящего и демонстрируемой им активности, характерной для сновидения.
Также применение полиграфических записей показало, что не только быстрый сон является состоянием, в котором возможно сновидение. В первой публикации Демента отчеты о сновидениях были получены в 80 % случаев пробуждений из быстрого сна и только в 7 % – из медленного, который занимает большую часть всего сна. В дальнейших исследованиях ученым удавалось значительно чаще получать отчеты о сновидениях из медленного сна. По данным метаанализа множества таких исследований, было выявлено, что в 80 % случаев отчеты о сновидениях можно получить при пробуждении из быстрого сна, а в 43 % – из медленного. Высказывается предположение, что разная частота получения отчетов связана не с тем, что определенная фазы сна генерирует сновидения, а с тем, что пробуждение из быстрого сна происходит быстрее и сновидение не успевает стереться из памяти. Также различную частоту воспоминаний о сновидениях объясняют гипотетическими отличиями деятельности системы памяти в медленном и быстром сне. Предполагается, что в медленном сне происходит реактивация, повторное проигрывание информации о произошедших событиях, в то время как быстрый сон служит для интеграции этой информации с предшествующим опытом и устранения ненужных эмоциональных наслоений. По мнению профессора психиатрии из Гарварда Эрина Вемсли (2014), по отношению к процессам запоминания сновидения представляют собой эпифеномен, т. е. нечто сопутствующее запоминанию{77}. Они просто служат отголосками процессов реактивации, синтеза и архивации информации, предположительно происходящих в период медленного и быстрого сна. Возможно, что сновидения лучше запоминаются в быстром сне, поскольку процесс консолидации памяти в это время уже завершился.
Отдельно обсуждается вопрос влияния внешних раздражителей на содержание сновидений. Систематическое исследование этого вопроса провел Альфред Мори еще в 1867 г. Вот что он рассказывает о своих опытах{78}:
«Наблюдение первое. Мне последовательно щекотали пером губы и кончик носа. И я видел во сне, что был подвергаем страшной пытке, что мне надели на лицо смоляную маску и потом быстро сорвали ее вместе с кожей губ, носа и лица.
Наблюдение второе. На некотором расстоянии от моего уха по металлическим щипчикам водили стальными ножницами. И я видел во сне, что слышу звон колоколов, потом этот звук превратился в набат – и мне казалось, что это во время июльских дней 1848 г… Наблюдение девятое. Перед моими глазами пронесли несколько раз свечу, закрытую красной бумагой. И вот я вижу грозу, молнию – и воспоминание о страшной буре, вынесенной мной в Ла-Манше на пути из Мордлэ в Гавр, делается сюжетом моего сновидения»[7].
По современным представлениям, чувственное ощущение частично пробивается через «таламический блок», возникающий в состоянии сна, и вторгается в ткань сновидения, модифицируя его. В большей части фазы быстрого сна (так называемая тоническая фаза), из которого довольно легко выйти, включение раздражителя в сюжет сновидения, по-видимому, предохраняет спящего от пробуждения.
Сальвадор Дали, внимательно относившийся ко всем новинкам в области науки, использовал образ инкорпорации (внедрения) сенсорного стимула в ткань сновидения в своей знаменитой картине «Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната за секунду до пробуждения», написанной в 1944 г. Дали так писал о своей картине: «Целью было впервые изобразить открытый Фрейдом тип долгого связного сна, вызванного мгновенным воздействием, от которого и происходит пробуждение. Подобно тому как падение иглы на шею спящего одновременно вызывает его пробуждение и длинный сон, кончающийся гильотиной, жужжание пчелы вызывает здесь укус жалом, который разбудит Галу. Вся жизнетворящая биология возникает из лопнувшего граната. Слон Бернини на заднем плане несет на себе обелиск и атрибуты папы»{79}. В этом тексте имеется отсылка и к знаменитому «сну о гильотине», рассказанному Мори и процитированному З. Фрейдом. В оригинале Мори пишет следующее:
«Но вот факт, который еще убедительнее подтверждает быстроту сновидений и который доказал мне, что достаточно одного мгновения, чтобы увидеть длинный сон. Я был немного нездоров и лежал в своей комнате. Около меня сидела мать. Вдруг я вижу во сне Террор. Я присутствую при сценах убийства, предстаю перед революционным трибуналом, вижу Робеспьера, Марата, Фукье-Тенвилля – вижу самых ужасных личностей этого страшного времени, спорю с ними. Наконец, после происшествий, о которых помню лишь смутно, я вижу, что был судим, приговорен к смерти и что меня везут на колеснице, при огромном стечении народа, на площадь Революции. Я вхожу на эшафот; палач привязывает меня к роковой доске, раскачивает ее – и топор падает. Я чувствую, что моя голова отделилась от туловища, просыпаюсь в страшной тоске и вижу, что у меня на шее стрелка от кровати, которая неожиданно оторвалась и упала на шейные позвонки, совершенно как топор гильотины. По словам матери, это случилось в ту же минуту, когда я проснулся, а между тем это внешнее впечатление послужило, как и в случае, приведенном мною выше, исходным началом сновидения, состоящего из столь многих происшествий»{80}.
Соотношение времени сновидения и реального времени до сих пор остается предметом спора ученых. С одной стороны, сон Мори недвусмысленно демонстрирует возможность проигрывания большого количества событий за ничтожную долю времени – автор верит, что все описанное приснилось ему в течение нескольких секунд между падением детали кровати на шею и окончательным пробуждением. Такая точка зрения подтверждается некоторыми данными нейрофизиологических исследований на животных. В 2007 г. группа ученых из Аризонского университета опубликовала статью о том, что реактивация воспоминаний у крыс во время сна происходит значительно быстрее, чем эти воспоминания «записывались» в бодрствовании. Исследователи сделали этот вывод на основании регистрации ЭЭГ-активности при выполнении крысами задач в бодрствовании. При этом во сне соответствующая активность, которая, по мнению ученых, отражала проигрывание той же самой задачи в сновидении, проявлялась в сжатом в 6–8 раз виде{81}. Возможно, что такое сжатие осуществляется за счет формирования энграммы, воспоминания, соответствующего событию, которая хранится и может быстро вызываться из памяти в виде целостного образа.
С другой стороны, при проведении контент-анализа сновидений, начиная с самых первых опытов Вильяма Демента, регулярно обнаруживалось, что количество слов, которыми испытуемые описывают свое сновидение, увеличивается по мере удлинения периода сна. Больше слов – дольше длится сновидение. Авторы этих исследований делают заключение о том, что продолжительность сновидения отражает естественное течение времени. Однако в более позднем исследовании было продемонстрировано, что при достаточно больших периодах сна, после которых получался отчет о сновидениях, количество слов, описывающих сновидение, изменяется по синусоиде: сначала их число увеличивается, но через 45 минут начинает уменьшаться. То есть время в сновидении течет в соответствии с астрономическим в течение половины цикла сна, а затем оно начинает все больше сжиматься. По результатам этой работы, проведенной в 2001 г., исследователи предположили наличие в мозге генератора сновидений с 90-минутным периодом{82}. Определенный ответ на вопрос, соответствует ли течение времени в сновидении астрономическому, не получен до сих пор. Возможно, существует два типа сновидений, время в которых течет по-разному[8].
Например, сновидения при пробуждении из фазы быстрого сна яркие, эмоциональные, отчеты о них более подробные, максимальное количество слов, использованных для описания сновидения в быстром сне, в четыре раза превышает таковое в медленном сне. Сновидения быстрого сна чаще имеют осмысленный сюжет, разворачивающийся во времени (имеется нарративная, т. е. повествовательная, структура), содержат много двигательной активности. Это объясняется тем, что сновидения в быстром сне, как предполагается, отражают процессы консолидации зрительной и эмоциональной памяти. В то же время сновидения, рассказываемые после пробуждения из фазы медленного сна, отличаются меньшей определенностью, это скорее «грезы», отвлеченные размышления, часто содержащие фабулу недавно произошедших событий или прочитанных/увиденных произведений. Считается, что эти особенности сновидений в медленном сне могут быть отражением процесса консолидации декларативной памяти (памяти на события).