Легко заметить, что Сбыслав Якунович, о котором в момент написания Жития уже было известно, что он стал посадником, был «честнее», т. е. выше Гаврилы Олексича по статусу, но описан он вслед за Гаврилой.
Еще более заметно это в следующей паре, когда вначале упомянут ловчий Яков Полочанин, а потом новгородский боярин Миша, который командовал дружиной, т. е. отдельным отрядом.
Более того, остается вопрос: кто знатнее – знатный новгородец Миша, как уже говорилось, основатель знатного рода Мнишечей, или Гавриил Олексич, который нигде не упоминается, кроме Жития? Вопрос снимается, если предположить, что Гаврила был княжеским боярином.
Следующая пара тоже нарушает правила знатности: вначале упомянут рядовой («молодой») дружинник Савва, у которого нет никаких заслуг, а следом упомянут Ратмир, тоже, дружинник, про которого говорится что он «слуга его», т. е. князя, близкий к нему человек.
Также возникает вопрос, кто имеет более высокий статус – ловчий Яков или слуга самого князя Ратмир?
Все это позволяет сделать вывод, что местнический порядок расположения этих лиц в данном источнике не использовался. Нет здесь и разделения на новгородцев и переславцев, поскольку они перечислены вперемешку.
Возможен вариант случайного расположения: подвиги были записаны просто без всякого порядка, случайным образом, по мере того как автор Жития узнавал о них или как их вспоминали очевидцы и т. д. Следовательно, они вообще никак не связаны между собой.
Для проверки такого предположения проанализируем, возможно ли совершение теми или иными лицами подвигов в ином порядке.
Схватка Александра с предводителем шведов описана первой. Все другие подвиги происходят после него.
Достижения Гаврилы Олексича возможны только после ранения королевича и прорыва к кораблям. Только после этого он участвует в атаке на шведский строй.
Указанный строй атакуют Сбыслав Якунович и Яков Полочанин. Следовательно, они действуют, скорее всего, после завершения первой части сражения.
Действия Миши произошли явно после прорыва к шведским кораблям, возможно, параллельно с действиями Гаврилы Олексича.
После боя его действия смысла уже не имеют.
Пока существовал строй шведов, Савва не мог прорваться к шатру.
Если шведский строй при этом уцелел, то получится, что Савва прорвал его в одиночку или с небольшим отрядом и, скорее всего, погиб бы.
Значит, подвиг Саввы должен быть описан в конце.
Ратмир мог погибнуть в любой момент, эпизод с его участием не может служить доводом ни за, ни против хронологического порядка.
Но остальные эпизоды позволяют сделать вывод, что хронологический порядок наиболее логично подходит для понимания рассказов о действиях воинов Александра.
Опираясь на этот вывод, попробуем проанализировать описание сражения.
Вначале Житие говорит о жестокой битве, начавшейся в шесть часов.
«Оттоле потщався наеха на ня в 6 час дне. После того Александр поспешил напасть на врага в шестом часу дня»180. Обратим внимание на слово «наеха», наехал. Это дает основания говорить, что русские атаковали шведов в конном строю.
«И бысть сеча велика над Рымляны, и изби их множество бесчисленно, и самому королю возложи печать на лице острым своим копием/И была сеча великая с римлянами, и перебил их князь бесчисленное множество, а на лице самого короля оставил след острого копья своего»181.
Обычно считается, что это описание всего боя в целом.
Но возможно, мы видим, что перед нами описание некоей схватки, эпизода боя, который, вполне вероятно, начали шведы («от римляны»).
Для нас важно и то, что, согласно Житию, предводитель шведов получил ранение в лицо, которое копьем нанес ему А. Н.
Уже говорилось о том, что этот поединок, скорее всего, был конным и происходил в самом начале.
Во-первых есть упоминание о копье, которым действовал Александр, что маловероятно для одиночного пешего боя. Да и полководцы того времени обычно действовали верхом, чтобы иметь хороший обзор и возможность лично (во главе с лучшими воинами) оказать помощь в необходимом месте. Из этого можно сделать вывод, что в какой-то момент произошла схватка между русской и шведской конницей. Учитывая, что конница шведов была невелика, предположим, что она контратаковала, пытаясь изменить судьбу сражения на каком-то этапе.
Следует отметить, что европейские рыцари того времени активно использовали шлем типа топфлем, в просторечии «горшок», который надежно защищал лицо. Понятно, что и его можно было пробить, но тогда была высока вероятность смертельного ранения.
Это может свидетельствовать о том, что шведский предводитель не успел надеть шлем для боя, то есть полностью вооружиться.
Впрочем, шлем мог быть утрачен в бою или же частично сыграть свою роль, спасши хозяину жизнь, но не сумев уберечь его от раны.
Таким образом, вначале произошла схватка конных отрядов.
Далее Житие сообщает, что было еще шесть воинов, которые вместе с князем отличились в бою.
«Един именем Гаврило Олексич. Се наеха на шнеку, видев королевича мча под руку, взъеха на досце, и до самого корабля… И паке наеха, и бися с воеводой посреде самого полку их. Первый по имени Гаврило Олексич. Он напал на шнек и, увидев королевича, влекомого под руки, въехал до самого корабля… и снова напал на них, и бился с самим воеводой посреди их войска»182.
В этом отрывке обращают на себя внимание несколько важных моментов: личность королевича, прорыв к кораблям, атака шведского строя.
Судя по титулу и тому, что его поддерживали под руки, а не оставили на поле боя, королевичем был важный человек в шведском лагере.
Таковым мог быть воевода, но он упомянут парой строчек ниже, когда королевич уже выбыл из боя. Мог быть один из епископов, но вряд ли его назвали бы королевичем.
То, что он в разгар боя уходил на корабль, причем его поддерживали под руки, говорит о том, что он, скорее всего, был серьезно ранен.
Напрашивается мысль, что это был тот самый «римский король», который был ранен Александром в поединке.
Разница в титулах объясняется тем, что автор Жития соединил рассказ о храбрости князя, который бьется с королем, и рассказ о доблести Гаврило Олексича, который гонится за королевичем. Т. е. Гаврила пытался захватить в плен лидера шведов.
Также важна последовательность действий персонажа, поскольку в истории о конкретной личности логично предположить хронологический порядок изложения.
Мы видим, что Гаврила действует, когда король/королевич ранен. Вначале произошла схватка, в которой король/королевич был ранен, затем уже русские, в том числе Гаврила, прорвались к кораблям, а уже потом произошла схватка, в которой погиб воевода.
Таким образом, мы видим, что бой со шведами делится на три этапа.
Сначала схватка (скорее всего, конная), затем атака на шведские корабли, в которой участвует Гаврила. Затем уже бой со шведским строем, в котором также участвует Гаврила.
В итоге версия о хронологической последовательности событий, изложенных в Житии, находит свое подтверждение.
Для понимания боя следует учитывать конфигурацию места сражения, т. е. описанного выше шведского лагеря.
Не вызывает сомнения, что наиболее удачным местом для построения шведов был узкий перешеек между двумя оврагами, о котором речь шла выше.
Эта позиция позволяла шведам прикрыть свои позиции небольшими силами, построить глубокий строй и одновременно обезопасить свои корабли, стоявшие вдоль берега.
Тем не менее, как мы видим на примере Гаврилы Олексича, русские воины прорвались к кораблям, а уже потом атаковали строй шведов. Строй шведов оказался позади расположения их кораблей.
Следовательно, шведам не удалось закрепиться на перешейке, более того, после первой схватки русские прорвались к судам.
Это позволяет сделать вывод, что сражение русской и шведской конницы окончилось победой русских, которые ранили предводителя экспедиции, прорвались к кораблям и не дали шведам занять наиболее удобную позицию.
После этого успеха часть русских воинов кинулась преследовать беглецов или захватывать добычу, то есть единый строй русских развалился.
В это время шведы успели построиться в боевой порядок (строй).
Также следует отметить момент атаки строя.
Мы видим, что после первой неудачи Гаврила Олексич снова попытался атаковать корабль.
Значит, корабль не мог просто отчалить от берега, а стоял на месте. Скорее всего, он был вытащен на берег, как было тогда принято.
Следовательно, шведы сумели отбиться, но настойчивый Гаврила Олексич снова атаковал их. Значит, у Гаврилы Олексича было время на то, чтобы дважды атаковать шведский корабль. И вот уже после этого ему пришлось драться посреди шведского войска с воеводой.
Скорее всего, шведы атаковали, и Гаврила бросился на помощь своим, либо шведы появились на берегу, спасая корабли и королевича.
Соответственно, мы можем сделать вывод, что атака, точнее, контратака шведов произошла через определенный отрезок времени.
Также из отрывка следует, что руководство шведским строем берет на себя воевода Спиридон. С одной стороны, именно его упоминают как дерущегося посреди строя, с другой стороны, это происходит после ранения королевича. Вероятно, именно поэтому его отметили и Житие, и НПЛ.
После упоминания Гаврилы Олексича Житие описывает действия других героев.
«2-й – именем Сбыслав Якунович новгородец. Се наеха многажды на полк их и бьяшеся единым топором, не имея страха в душе своей, и паде неколико от руки его» («Второй, по имени Сбыслав Якунович, новгородец. Этот много раз нападал на войско их и бился одним топором, не имея страха в душе своей; и пали многие от руки его»)183.
Мы видим, что Сбыслав Якунович несколько раз атакует шведский строй, причем действует одним топором. В то время боец обычно держал в левой руке щит, чтобы принимать на него удары противника.
Парировать удары мечом можно, но топор для этого не слишком подходит. Можно предположить, что будущий посадник имел надежные дорогие доспехи, позволявшие ему действовать без щита. Но все-таки это делать рискованно!