В составе этого лагеря в свете исследуемых событий следует учитывать три центра силы:
– Новгородскую республику во главе с архиепископом, принимавшую у себя князя в качестве главнокомандующего и одного из верховных судей;
– владимирских князей, т. е. самого Ярослава Всеволодовича, и его сыновей, Александра Невского и его младшего брата Андрея. Они стремились защитить свои владения и одновременно усилить свою власть в Новгороде;
– Псковскую республику, вассала («младшего брата») Новгорода, далеко не всегда довольную как властью сюзерена над собой, так и властью новгородского князя.
Не будем забывать также, что русские и немцы имели общие торговые интересы, то есть были заинтересованы в торговле. Вторым общим интересом была борьба с литовскими набегами. Особенно актуально это было для Пскова, не имевшего, в отличие от Новгорода, собственного выхода к морю и граничившего с Литвой. Союз с немцами позволял Пскову значительно усилить свои позиции во взаимоотношениях как с Новгородом, так и с Ярославичами.
Такую политическую линию в исследуемый период продвигал князь Ярослав Владимирович. Он был представителем клана Ростиславичей, базировавшихся в Смоленске и нередко соперничавших с владимирскими князьями из числа отпрысков Юрия Долгорукого, хотя обе линии были Рюриковичами и потомками Владимира Мономаха.
Отец Ярослава Владимир Мстиславич был князем в Пскове, а некоторое время там, возможно, княжил и его сын. Оба продвигали программу максимальной автономии или даже самостоятельности Пскова от Новгорода и союза с немцами против литовцев и новгородцев206.
С немецкой стороны эту стратегию поддерживал епископ Герман Дерптский, брат которого Теодорих женился на сестре князя Ярослава и имел лен в районе городка Оденпе. Вообще Оденпе выступал как центр проживания русских эмигрантов (как из Пскова, так и из Новгорода, т. н. Борисовой чади), проигравших в политической борьбе.
Третьим политическим лагерем были немцы. Под этим термином в данной работе понимаются все выходцы из Западной Европы в Прибалтике, исповедовавшие католичество и использовавшие немецкий язык в качестве языка общения.
Большая часть из них была уроженцами Германии, но встречались и представители других европейских народов, например, папский легат Вильгельм Моденский, итальянец по происхождению, или англичанин епископ Або Томас.
Именно католическая церковь выступила инициатором крещения и завоевания Прибалтики, последнего языческого региона Европы.
После ряда неудачных попыток мирного крещения прибалтийских племен немцы перешли к завоеванию Прибалтики. Вооруженные походы начались в самом начале XIII в. Кроме идеологических причин и стремления захватить новые земли, среди причин этого движения следует указать и влияние немецких городов, заинтересованных в развитии торговли с Восточной Европой.
Немцы были более развиты, чем прибалтийские племена, знали технологии строительства каменных замков, имели более совершенное, чем у прибалтов, оружие и т. д. Важную роль играли и раздробленность прибалтийских племен, и то, что часть из них подчинилась завоевателям.
Не стоит забывать и то, что усилия крестоносцев подпитывала помощь из Германии в виде притока паломников и средств.
Благодаря этому немецкие владения росли, несмотря на то что связи с Германией проходили только по морю, поскольку продвижение по землям литовских племен было возможно только в составе армии. То есть с ноября до марта, когда судоходство прекращалось, Ливония оказывалась отрезана от Германии и Дании.
Руководителями северных крестоносцев являлись церковные иерархи, среди которых особо следует отметить епископа Альберта фон Буксгевдена, племянника архиепископа Бременского, третьего епископа Икскюлле (первого центра немцев в Прибалтике).
Под его руководством фактически и сформировалась немецкая Прибалтика, или Ливония. В 1201 г. он перенес свою кафедру в старинное поселение ливов – город Ригу.
Родственники и вассалы епископа получили важные должности в Прибалтике, занимая ключевые места в местной церковной иерархии и получив от него земли как вассалы церкви.
Впрочем, полностью подчинить местные земли влиянию своего дома Альберту не удалось – папский престол в лице легатов ограничивал его амбиции, деля завоеванные земли между различными епископами.
Определенную роль во внутриливонской политике играла и борьба между различными группами внутри церкви – бременское архиепископство, претендовавшее на лидерство, лундское архиепископство (за которым стояли датские короли), монастырские ордена (например, цистерианский и доминиканский), папские легаты и другие активно участвовали в прибалтийской церковной политике.
На первых порах основную боевую силу завоевателей, как и в других крестовых походах, представляли крестоносцы, или, как их тогда называли, паломники или пилигримы. Из религиозных соображений либо из желания добиться славы, искупления грехов, в надежде на добычу и т. д. они за свой счет отправлялись воевать за дело веры.
Поскольку движение за завоевание Прибалтики шло под знаком креста, то в нашей литературе крестоносцами часто называют всех представителей немецкого лагеря, что вполне понятно.
Поэтому в данной работе тех представителей католического лагеря, которые предпринимали краткосрочную (обычно на один год или один сезон) поездку в Прибалтику, в дальнейшем мы будем называть паломниками, чтобы отличать их от тех крестоносцев, которые жили здесь постоянно или долгое время.
Вскоре католическая церковь стала создавать в завоеванных землях свои владения. Согласно феодальному праву, епископы раздавали эти земли своим вассалам в обмен на службу. В качестве вассалов выступали и местные прибалтийские нобили, подчинившиеся завоевателям (хотя наиболее крупные владения немцы со временем старались дробить на части, например, при передаче наследства). Иногда такими вассалами становились и русские князья. Свои отряды создавали и жители крупных городов, в первую очередь Риги, и местные колонисты.
Так складывались местные политии, то есть государственные образования.
В конце 30 г. XIII в. в Прибалтике существовали три церковных владения, имеющие статус епископства – Рижское, Эзель-Виккское (Сааре-Ляанемасское, если использовать эстонские названия) и Дерптское (Тартуское).
Католические приходы в Эстонии подчинялись лундскому архиепископу, который назначал ревельского епископа. В 1240 г. этот пост занял некто Торхиль207. Но собственных серьезных владений это епископство не имело.
На роль эстонского епископа рижский епископ Альберт часто выдвигал свои кандидатуры, чаще всего епископов Леаля или Семигальского, но борьба, отражавшая борьбу немцев и датчан в Прибалтике, не увенчалась для Альберта успехом. Некоторые епископства (Курляндское, Земгальское, Веронское) существовали лишь недолгое время и часто лишь формально.
Как уже говорилось, немецкие владения в Прибалтике еще только складывались.
Значительные владения имел и орден меченосцев, о котором ниже будет сказано особо. Юридически он считался вассалом рижского епископа.
Епископы осуществляли не только духовную власть, но и выступали феодальными правителями (ландсгерами) в своих землях.
Из трех епископств Рижское было самым первым по времени основания, размерам территории, уровню освоения немцами и т. д.
Рижский епископ считался старшим среди епископов Прибалтики, однако претензии Альберта на получение сана архиепископа, т. е. главы Ливонской епархии, были отвергнуты легатом папы римского.
Тем не менее с 1213 г., согласно булле папы римского, он получил независимость от власти бременского архиепископа208.
Город Рига имел самоуправление, но в тот момент особых разногласий у рижан со своим духовным отцом и сюзереном не было.
Занимавший после смерти Альберта епископскую кафедру Николай фон Наен совершенно не стремился к активной политической роли, поэтому роль главы церковной иерархии в регионе в тот момент часто играл папский легат Вильгельм Моденский.
Впрочем, собственных владений и сил Вильгельм не имел, выступая скорее в роли арбитра. Следует отметить, что он опекал весь Балтийский регион и в период, о котором идет речь, находился за пределами Ливонии, в Пруссии и Польше, занимаясь отражением татарского нашествия209.
Пост епископа Дерптского в исследуемый период занимал Герман фон Буксгевден, брат рижского епископа Альберта. Первоначально он занимал должность аббата бенедиктинского монастыря Св. Павла в Бремене, родового монастыря Буксгевденов, а в 1219 г. был назначен епископом Леальским.
Но датчане задержали его, и в итоге он прибыл в Прибалтику только в 1224 г. После ряда событий он перенес центр своей епархии в Дерпт, но в 1225 г. уехал из Ливонии, вероятно, из-за проблем с меченосцами. В Ливонию он вернулся только в 1231 г., но вскоре вновь уехал в Германию. Только в 1234 г. он все-таки вернулся в свою епархию, хотя зиму 1235/36 г. провёл в Италии, где папа римский разбирал споры между своим легатом, епископом рижским и магистром меченосцев. Вернувшись после суда, отец Герман до 1245 г., т. е. до момента отречения от сана епископа, руководит собственной епархией210.
Следует учитывать, что в эти годы Герман был фактическим главой дома Буксгевденов. Владения дерптского епископа занимали значительную часть границы с русскими землями.
Хотя диоцез возник относительно недавно (Дерпт был захвачен немцами только в 1228 г.), личная энергия епископа и могущество дома Буксгевденов сделали его активным игроком в политической жизни региона. Вероятно, именно там, в пограничном епископстве, собирались многие паломники, желавшие воевать с язычниками.
По сравнению с прочими Эзель-Виккское епископство находилось в самом тяжелом положении. В состав диоцеза входили как земли области Ляэнемаа, которую немцы называли Вик, так и острова Эзель (Сааремаа по-эстонски) и Даго (Хийумаа). Немецкий контроль над этими землями был весьма слабым.