Первый епископ, Готфрид, аббат цистерианского монастыря в Динамюнде (около Риги), даже не рисковал посещать свои новые владения, но по возможности распродавал или даже раздавал их всем желающим. По решению папского легата Вильгельма Моденского он был смещен со своего поста, а пожалования ему были отозваны. Сам Готфрид так и остался аббатом своего монастыря.
Вот только вынести решение – это одно, а провести его в жизнь, лишив владений закрепившихся на месте немецких авантюристов и местных нобилей, было значительно труднее. Следующие пять лет желающих занять пост епископа и разбираться с вассалами не нашлось.
Только в 1234 г. этот пост занял брат Генрих из молодого (созданного в 1216 г.) доминиканского ордена, известного своей активной деятельностью в роли миссионеров, проповедников и инквизиторов. Папский легат посоветовал ему передать треть своих земель ордену меченосцев, которые могли призвать к порядку его вассалов, в том числе некое семейство Лодде211.
Похоже, брат Генрих последовал этому совету, порядок в его землях был восстановлен. Но в 1241 г. жители Эзеля восстали, и только бегство избавило епископа Генриха от статуса мученика.
Надо сказать, что коренные жители острова Эзель в то время занимались не только рыболовством и земледелием, они славились как пираты, активно грабившие проходящие мимо корабли и окрестные земли212.
Кроме того, как уже говорилось, на острова Эзель и Даго активно претендовали датчане, в том числе добивавшиеся, чтобы эти земли контролировали каноники, подчиненные лундскому архиепископу. В общем, положение епископа Эзель-Виккского было сложным.
Важно учитывать, что параллельно немецкой существовала и датская волна крестоносного движения. Это было связано с тем, что Датское королевство тогда выступало как региональный лидер, претендовавшее на подчинение прибалтийских, в том числе и северонемецких княжеств.
Папский престол часто поддерживал усиление Дании, видя в нем противовес могуществу своих основных противников – императоров из династии Штауфенов.
В Ливонии датчане стремились не только завоевать новые земли и улучшить свое реноме славой крестоносцев, но вновь установить контроль над балтийской торговлей, во многом утраченный ими после разгрома Готланда. Для этого они стремились установить контроль над землями современной Эстонии, в первую очередь над островом Эзель (Сааремаа).
Владения Датской короны, недавно полученные ею обратно по договору в Стенсби, располагались в Северной Эстонии. Большая часть местных земель была роздана немецким феодалам, самыми нахрапистыми и влиятельными из которых было семейство фон Кивиль.
Говоря о немецких владениях в Прибалтике, следует учитывать, что в зависимости от времени и обстоятельств завоевания, они (кроме датских земель) часто перемежались между собой.
Взаимоотношения между различными политиями Ливонской конфедерации только устанавливались, и споры между крестоносцами нередко решались с помощью оружия.
Так, в 1233 г. в Эстонии вспыхнула война между сторонниками и противниками папского легата Балдуина, пытавшегося создать в Ливонии архиепископство под своим руководством. В Ливонии его поддержали датские вассалы, цистерианские монахи и епископ Дерптский, приехавший вместе с ним из Германии.
При этом Балдуин проповедовал новый крестовый поход в Ливонию, для чего собрал на родине паломников.
Основным противниками легата выступали рижский епископ и орден меченосцев.
В ходе этой войны отряды союзников Балдуина были разгромлены, один из его помощников и его сторонники были уничтожены прямо в Ревельском соборе213.
Интересно отметить, что в том же 1233 г. русские эмигранты из Новгорода, проигравшие в политической борьбе (Борисова чадь), и князь Ярослав Владимирович «изгониша Изборск»214, т. е. захватили Изборск внезапным ударом с помощью немцев.
Начинать борьбу с русскими, имея в тылу вражду с частью лионских немцев, в первую очередь с орденом меченосцев (наиболее эффективной частью военной машины завоевателей), кажется нелогичным.
Однако эта политика получает свое объяснение, если предположить, что Балдуин и его союзники выдвигали идею нового крестового похода с целью завоевания дополнительных земель – теперь уже на Русь. Другой их целью был захват политического лидерства внутри Ливонской конфедерации, подчинив себе орден меченосцев и другие местные структуры под флагом объединения сил для крестового похода.
В Утремире также нередко возникала ситуация, когда местные феодалы, опасаясь потерять свои владения, выступали за осторожную политику по отношению к соседям-иноверцам, а приехавшие из Европы стремились развязать войну за веру при любых условиях.
Позднее, уже в конце сороковых годов XIII в., Балдуин, снова прибывший в Ливонию в качестве папского легата, частично претворит в жизнь эту программу, став епископом Рижским и организовав поход на Русь (на Псков в 1253 г.), кстати говоря, без участия теперь уже Тевтонского ордена.
Вероятно, именно в рамках этой программы Ярослав и его союзники получили помощь от немцев.
Осенью 1233 г. псковичи отреагировали мгновенно. Не дожидаясь новгородской помощи, они окружили захваченный Ярославом Изборск и взяли его штурмом.
Князь был взят в плен, погиб предводитель немцев, которого русская летопись записала как Данила (вероятно, это русское произношение немецкого имени или фамилии).
В ответ немцы совершили набег на новгородские земли, захватив Тесов. Вероятно, город был разграблен и оставлен, поскольку нет никаких данных о том, что его пришлось отбивать.
Зимой 1234 г. Ярослав Всеволодович прибыл из Владимира, приведя с собой многочисленные полки, к которым присоединились отряды как новгородцев, так и всех областей княжества. Как писала НПЛ, «и пришьдъ князь… а полки своя приведе в Новгород множество… Иде князь с новгородци и и съ всею областью и с полкы своими на Немцы под Гюръев»215.
Русские напали на Юрьев, причем Хроника Альберта обвиняет их в том, что они сделали это, заключив союз с меченосцами216.
Никаких данных о связях меченосцев и русских нет (хотя такие связи вполне могли существовать). Нападая на епископство, русские наносили, по сути, удар по владениям сторонников похода на Русь, подрывая их экономическое благополучие и лишая базы для вторжения. А поскольку это были те же люди, которые выступали против Ливонского ордена, точнее, за его подчинение, то русские (осознанно или нет) действовали и в интересах ордена меченосцев.
Вторгнувшись в Дерптское епископство, русские войска были распущены в «в зажитье воевать»217, т. е. грабить земли противника, что составляло важнейший элемент средневековых войн.
Возможно, именно с целью максимально возможного охвата территорий новгородцы мобилизовали отряды со всех земель, хотя обычно этого не делали.
Конечно, по современным меркам такой подход выглядит аморальным. Но именно массовое разграбление епископства давало понять местной немецкой знати, что поход на Русь дело рискованное, которое может кончиться полным разорением уже существующих владений.
Скорее всего, увидев, что русские распылили свои силы, немцы вышли из Дерпта, причем навстречу им вышли отряды из Оденпе. (Вероятно, в составе этих отрядов была и т. н. Борисова чадь, т. е. эмигранты из Новгорода.)
Армию епископа историки оценивают в 200–300 немецких воинов и, возможно, столько же местных (см. ниже). Кроме вассалов самого епископа, в составе его армии наверняка были и отряды пилигримов, приведенных легатом Балдуином. Сам он находился в Риге, но его единственной опорой после поражения в Эстонии оставался только Дерпт. Численность таких отрядов пилигримов оценивается от 300 до 1000 воинов218.
Учитывая, что пилигримы перед этим участвовали в борьбе внутри самой Прибалтики, вероятно, ближе к истине первое значение.
В литературе часто пишут, что в сражении участвовали и меченосцы, однако Генрих Латвийский, описывая устройство Дерптской епархии, отмечает, что после ее завоевания меченосцы (братья-рыцари) ушли в область Сакаллу, а не остались там219.
Кроме того, как мы видели, взаимоотношения епископа Дерптского и его покровителя Балдуина с меченосцами были откровенно враждебными. В целом немецкие источники, говорящие об ордене, вообще не упоминают об этом походе220.
Следовательно, силы немцев были намного меньше, чем на Чудском озере, а силы русских больше. Вероятно, только тот факт, что русские войска рассредоточились для грабежа, дал ливонцам надежду на успех. Но в результате сражения на реке Эймыги (Омовежи) немецкие войска были разбиты.
Как пишет НПЛ, «и поможе Богъ Ярославу с новгородцы: и биша их и до реце, и ту паде лучших немцев неколико»221. Именно тогда, как мы видим, лед на реке треснул под ногами бегущих воинов и часть немцев утонула.
В результате сторонники легата Балдуина и похода на Русь были разбиты. Однако легат обвинил во всем происходящем меченосцев и на суде римского понтифика зимой 1235/36 г. добился осуждения ордена.
В 1236 г. прибывшие в Прибалтику многочисленные паломники требовали немедленного выступления. Отмечается, что в этом году их было очень много. Все попытки меченосцев уговорить их подождать более удобного времени (приближалась осень) провалились.
В итоге магистр ордена Фолквин был вынужден возглавить поход. Возможно, на это решение повлияли критика со стороны легата Балдуина и прошлогоднее разбирательство у папы римского – меченосцам важно было доказать, что они по-прежнему активно борются с язычниками, что они по-прежнему нужны католической церкви и миру.
Борьба с литовцами позволила привлечь и помощь русских – отряд псковичей из 200 человек присоединился к немецкой армии.
Считается, что всего в состав этой армии входило примерно 2000 паломников, 200 псковичей, отряды меченосцев и их прибалтийских вассалов.
Общая численность войска оценивается в 3000–4000 человек