Следующее упоминание о Дитрихе фон Грюнингене мы видим в документах от 19 апреля 1242 г. Это разрешения на строительство замков в окрестностях рек Земгальская Аа (Лиелупе) и Виндау (Вента) в Курляндии, выданные папским легатом Вильгельмом Моденским в г. Балге (Пруссия).
Таким образом, можно сделать вывод, что Дитрих Грюнинген отсутствовал в Ливонии до весны 1242 г., скорее всего, из-за участия в политической борьбе внутри Тевтонского ордена.
Андреас фон Вельвен
В отсутствие фон Грюнингена, т. е. во время исследуемых событий, Ливонским отделением руководил Андреас фон Вельвен. Его фамилию иногда пишут как фон Фельвен или даже Фельфенский. Известно его прозвище Штириец288, отчего его нередко называют фон Штирланд или фон Стирланд. Это подразумевает его австрийское происхождение.
Поскольку Австрия не относилась к основным источникам пополнения ордена, это означает, что фон Вельвен, скорее всего, не имел поддержки родственников и земляков.
Есть вероятность, что сестра Конрада Тюрингского, Агнесса, которая была замужем за принцем Австрийским, следовательно, имела определенные связи с тамошним дворянством, могла помочь фон Вельвену наладить контакты с братом и Дитрихом фон Грюнингеном.
Свою карьеру Андреас фон Вельвен окончил в 1253 г., на посту ливонского ландмейстера, который он занимал в 1248–1253 гг.289 На этом посту он прославился успешными переговорами с литовским князем Миндовгом и его наследниками, часть которых он провел лично. Однако не все были удовлетворены результатами этих переговоров, и в итоге в 1253 г. фон Вельвен ушел в отставку и уехал в Германию, как часто делали пожилые рыцари. Отсюда можно сделать предположение, что в это время ему было примерно сорок – пятьдесят лет (для того времени возраст серьезный), то есть родился он в начале века. Относился ли он изначально к тевтонцам или к меченосцам, вопрос спорный.
Многие историки считают, что именно он был тем самым Андрияшем, неким знатным мужем, представителем рыцарского ордена, который, согласно Житию, посетил Александра Невского и восхитился его достоинствами290.
Это выглядит вполне вероятным, поскольку в Ливонском отделении было порядка сотни рыцарей, а количество руководителей, которых можно было использовать в качестве послов, наверняка было меньше. Маловероятно, что среди них оказалось бы сразу два человека с одним и тем же именем.
Фон Вельвен мог появиться в Новгороде в период после 1236 г., когда после отъезда Ярослава Александр Ярославич становится новгородским князем.
Учитывая, что Дитрих фон Грюнинген оставил фон Вельвена своим заместителем, вероятно, что при нем тот занимал важную должность, возможно, должность заместителя (вице-магистр), которую сам Грюнинген занимал при Балке. Следовательно, Новгород он посетил до осени 1238 г., когда Балк уехал в Данию, потому как едва ли столь высокий чин будет выполнять обязанности гонца. К тому же дел после слияния орденов хватало.
Некоторые ученые считают, что это произошло в 1236 г., когда магистр меченосцев Волквин послал послов на Русь, согласно СРХ, пытаясь привлечь новгородцев и их князя к походу в Литву, в котором уже участвовал псковский полк291. Это означает, что фон Вельвен изначально был меченосцем. С другой стороны, он мог посетить Новгород и позже, когда Тевтонский орден поглощал меченосцев и только осваивался в Прибалтике. В этот момент орден вполне мог послать послов к русским, чтобы заверить их в своем миролюбии.
Житие сообщает о том, что фон Вельвен восхитился достоинствами Александра. Вряд ли русский князь, по сути подросток, произвел на рыцаря большое впечатление. Зато ожидать от посла льстивых речей в адрес молодого правителя вполне логично. В договоре от 41 года фон Вельвен назван магистром рижским292. Такое звание для руководителя Ливонского отделения нехарактерно.
Можно сделать предположение, что фон Вельвен в какой-то момент был назначен комтуром Риги. То, что следующими после магистра записаны маршал и прочие руководители, а также сообщение хроники Варбергера, подтверждает, что фон Вельвен был именно ландмейстером, а не просто магистром Риги (т. е. главой ордена в Риге).
Заметим, что пост рижского комтура требовал налаживания хороших взаимоотношений как с рижским епископом, формальным сюзереном ордена, так и с пребывающими через Ригу паломниками. То есть требовал изрядной дипломатичности. Скорее всего, немалой ловкости потребовали и переговоры с Псковом в 1240 г.
Не стоит забывать, что в конце тридцатых годов, во время слияния двух орденов, от руководителя также требовалось умение договариваться и решать споры между пришлыми и старожилами.
Возможно, фон Вельвен играл роль посредника между меченосцами и тевтонцами. В целом представляется, что Андреас фон Вельвен был умелым дипломатом. При этом, будучи рыцарем, он наверняка участвовал в боевых действиях, т. е. имел определенный военный опыт. Его карьеру можно (предположительно) реконструировать следующим образом.
Вероятнее всего, он был младшим сыном дворянина из не слишком знатного и богатого австрийского рода.
Если он был тевтонцем, то, скорее всего, стал членом ордена именно в Австрии. Тогда поездка в новую провинцию стала для него трамплином в карьере. Если он был меченосцем, то, вероятно, вначале участвовал в одном из рейзов, прибыв в Ливонию как крестоносец, поскольку в Австрии у меченосцев владений не было, и уже здесь вступил в орден.
В целом начало его службы (неважно, в тевтонском или ливонском ордене) скорее всего было стандартным: вступление, служба рядовым рыцарем…
Затем он получил назначение посланником на Русь. Это говорит о наличии определенного статуса, скорее всего, о звании кумпмана (адъютанта) при руководителе ордена, т. е. при магистре Волквине или при ландмейстере фон Балке. Скорее всего, тогда ему было около тридцати лет, т. е. он сделал не слишком блестящую карьеру.
После объединения орденов (и после Сауле, когда многие должности в отделении освободились) Андреас фон Вельвен получил назначение на пост рижского комтура. Скорее всего, это означает, что он наладил хорошие отношения с новым руководством отделения, особенно с фон Грюнингом.
В 1238 г. он занял пост помощника ландмейстера (возможно, вице-магистра)293.
В 1240 г. стал ландмейстером (мы бы сказали, исполняющим обязанности), после возвращения Грюнингена (вновь?) становится вице-магистром.
Его участие в Ледовом побоище нередко отрицается, исходя из того, что его имя не упоминается в СРХ. Однако надо сказать, что имя магистра, руководящего орденом, не упоминается и при описании похода на Изборск. Тем не менее именно он руководил орденом в это время.
Также представляется невероятным, что бывшие меченосцы действовали за его спиной, а он занимался другими делами. Во-первых, русско-ливонская война длилась почти два года, во-вторых, у отделения не было другой структуры, объединявшей рыцарей на уровне выше одного комтурства, в-третьих, именно фон Вельвен заключил с епископом Генрихом Эзель-Виккским договор о разделе завоеванных земель.
Используется и аргумент, что поскольку карьера фон Вельвена сложилась в дальнейшем вполне успешно и он стал ландмейстером, значит, его имя не было связано с поражением294. Следует отметить, что ландмейстером он стал спустя шесть лет. К тому же одно поражение далеко не всегда влекло немедленную отставку.
Так, Отто фон Лаутенберг, магистр Ливонского отделения в 1267–1270 гг., не был смещен после поражения при Раковоре в 1268 г. Великий магистр фон Мальберг, смещенный в 1244 г., был свергнут не за проигранное сражение при Ла-Форби, а по другим обвинениям.
Таким образом, фон Вельвен продолжал оставаться вице-магистром после возвращения фон Грюнингена и, как уже говорилось, в 1248 г. занял пост ландмейстера Ливонского отделения.
Следует отметить, что фон Грюнинген в том же году был выбран дойчмейстером, то есть можно рассматривать это как передачу Ливонского отделения в руки союзника последнего.
Вполне вероятно, что и в 1242 г. фон Вельвен сохранил свой пост по милости фон Грюнингена.
В 1253 г. фон Вельвен возвращается в Германию и доживает свой век в одном из комтурств ордена (возможно, в Австрии?).
Если эта реконструкция верна, то поход на Изборск – Псков был первым, в котором фон Вельвен командовал армией, затем он руководил походом на Эзель и, возможно, захватом и строительством Копорья, т. е. к 1242 г. его стаж самостоятельного командования был невелик, впрочем, как и у Александра Невского.
Численность ордена
В начале сороковых годов отделение состояло из двух частей– бывших меченосцев, вступивших в состав Тевтонского ордена, и собственно тевтонских рыцарей, прибывших в Ливонию.
Как уже говорилось, в битве при Сауле меченосцы потеряли 48 рыцарей. Обычно в литературе считается, что потери немцев идентичны потерям псковского отряда, участвовавшего в том же бою и потерявшего 90 % численности. Следовательно, при Сауле орден вывел примерно 55–60 рыцарей. Кроме того, определенное количество рыцарей оставалось в качестве гарнизонов в замках ордена, поскольку, учитывая напряженные отношения с соседями, оставить их без гарнизонов было невозможно. На тот момент в ордене было семь комтурств, значит, там, скорее всего, оставалось еще минимум по 2–3 рыцаря, итого 15–20 человек. Таким образом, в ордене после Сауле оставалось 20–30 рыцарей, а возможно, и больше.
А.А. Конопленко общее количество рыцарей перед битвой при Сауле определяет в 60–70 человек, считая с гарнизонами замков и указывая, что максимальное количество рыцарей ордена составляло 100–120 человек.
Его поддерживает Д.Г. Хрусталев, указывая, что в ордене меченосцев было не более 100 рыцарей295.
М.Б. Бессуднова определяет количество меченосцев, вступивших в состав Тевтонского ордена, в 60 человек296, указывая при этом, что ряд меченосцев покинули орден или были переведены новым руководством в другие места.