328. В документе указывается, что до этого он владел правами на всю территорию Пскова, поскольку ему уступил ее князь Гереслав, наследник этой земли. И вот теперь половину полученной территории епископ передает Тевтонскому ордену.
Сам по себе факт договора о территории, не принадлежащей на момент подписания ни ордену, ни епископу, объясняется тем, что в 1248 г. начались активные контакты между Русью и папским престолом, а также Ливонией. Папа Инокентий IV (1243–1254) активно стремился провести в жизнь объединение католической и других христианских церквей (православных, несториан, яковитов) и вел успешные переговоры с Даниилом Галицким о сотрудничестве.
Именно в этот год он послал официальное письмо и Александру Невскому, в котором благодарил его за разрешение построить в Пскове католический собор и говорил о неких обещаниях князя, данных в Монголии (где тот и его отец встречались с посланными туда папскими послами), о переходе в католичество329. Т. е. в это время на Западе рассматривали вариант мирного крещения Руси в условиях ее ослабления после татаро-монгольского нашествия. Позднее, после отказа Александра, папский легат организовал поход на Русь330, причем целью его был именно Псков.
В этих условиях немцам было желательно заранее решить все разногласия и споры по поводу владений на Руси.
Возвращаясь к 1240 г., заметим, что под князем Гереславом, на которого ссылается епископ, как считает большинство ученых331, следует понимать уже известного князя Ярослава Владимировича, который теоретически имел формальные права на Псков как сын бывшего псковского князя (т. е. был наследником этой земли) и сам, по некоторым данным, пару лет был князем Пскова до изгнания Ярославом Всеволодовичем (отцом Александра).
В немецких документах того времени русское «Яр-» часто передавали как «Гер-», причем по правилам немецкого языка в начале следовало ставить букву «Н», что в итого давало прочтение Гереслав вместо Ярослава.
Так, в Ливонской хронике вместо «Ярослав» пишут «Гереслав»332, т. е. известный историкам бывший псковский князь (или сын псковского князя) передает свои права немцам.
Относительно того, когда дерптский епископ получил права на Псков, ясности нет. Е.Л. Назарова предположила, что Ярослав отдал псковскую землю епископу Герману Дерптскому в 1236 г., вскоре после своего выкупа из плена333. Возможно, Ярослав сделал это еще раньше, накануне до первого похода на Изборск (1233), поскольку немцы вряд ли бы стали помогать ему войсками по доброте душевной.
Согласно описи, в архиве Дерпта имелось дело о передаче Пскова епископу Дерптскому от 1239 г.334, не дошедшее до нашего времени. Если это не ошибка архивариуса (который вместо 1299 г. написал 1239 г., т. е. указание на уже известный нам договор 1239 г.), то оно означает, что Ярослав передал Псков епископу Дерпта в 1239 г., видимо, в ходе подготовки похода 1240 г.
Известно, что в отношении прибалтийских князей, в том числе и православных, процесс подчинения немецким хозяевам нередко оформлялся следующим образом: покорившийся правитель передавал свои земли немецкому сюзерену, а тот возвращал часть из них, чаще всего половину, но уже как своему вассалу, а не независимому правителю335. Следует отметить, что после смерти вассала, при отсутствии у него сыновей, сюзерен имел право вновь распоряжаться его землями на правах верховного владельца, к которому переходило выморочное имущество.
Вероятнее всего, аналогично поступил и Ярослав Владимирович, передав свои (весьма условные) права на Псковскую землю дерптскому епископу. Согласно русским традициям, это не имело особой силы, поскольку Псков был республикой, но по немецкому праву это вполне могло сработать.
Эти юридические детали могут подсказать нам, кому именно сдался Псков. При этом нельзя не отметить два момента.
Во-первых, если власть над Псковом дерптскому епископу передал Гереслав, то было бы логично, чтобы и в других немецких документах он писался бы именно как Гереслав, а не Геропольт. В конце концов, он несколько лет жил в Оденпе и был хорошо известен немцам, скорее всего, именно как Гереслав, как о нем пишет Генрих Латвийский.
Во-вторых, если сравнить оба договора, то получается, что в 1240 г. Ярослав передал Тевтонскому ордену не свои права на Псков, пусть и спорные, а владения дерптского епископа. Эту точку зрения выдвинули советские ученые336.
Выходит, Ярослав передал ордену то, что уже передал епископу, по сути, стравливая их между собой.
После захвата Пскова Ярослав не упоминается в последующих событиях. Скорее всего, он уехал домой, в Оденпе, или в Изборск. Больше ему было ехать некуда.
Тем самым Ярослав оказывался во владениях епископа, и если бы он обманул последнего, то ему пришлось бы за это отвечать.
Е.Л. Назарова выдвинула версию, что именно в 1240 г. в семье князя Ярослава произошла трагедия, о которой нам известно: его сын убил вторую жену отца. Об этом преступлении нам известно постфактум, только по версии НПЛ, которая отметила произошедшее у гроба княгини чудо (замироточила икона)337. Точной даты смерти княгини и даже ее имени мы не знаем (ее упоминают только как жену своего мужа).
Исследователь предположила, что именно поэтому князь срочно вернулся домой, чтобы разобраться в ситуации, и передал все права на Псков ордену.
Следует отметить, что хотя само убийство, согласно НПЛ, произошло в Медвежьей Голове, т. е. Оденпе, гробница княгини находилась в Пскове в монастыре Св. Иоанна.
Вероятно, это означает, что вторая жена Ярослава была родом из Пскова и что ее похоронили в родовой усыпальнице, а также что семья Ярослава жила в оденпе.
Возвращаясь к ситуации в Пскове, заметим, что убийство действительно могло произойти и в 1240 г.
Но представляется, что, даже если бы жена Ярослава была убита именно в момент взятия Пскова, власть в городе от имени Ярослава вполне могли взять его сподвижники, да и он сам мог вернуться. Но власть в Пскове князю не досталась.
Только А.А. Валеров считает, что Ярослав оставался в городе во время его захвата немцами в качестве князя Пскова338. Однако СРХ утверждает, что он отдал все земли магистру и власть в городе получили два фохта. НПЛ также говорит о немецких тиунах (управляющих) и Твердиле. Если бы Ярослав оставался в Пскове, то НПЛ наверняка назвала бы руководителем города его, а не Твердилу Иванковича. Ведь боевые действия псковичей, будь то нападения на новгородские земли или оборону города, должен был возглавлять именно князь. Твердила мог быть воеводой или посадником, мог управлять городом, но при наличии князя главным бы считался именно Ярослав. Иначе это шокирующее обстоятельство наверняка отметили бы русские летописцы.
Заметим, что, сообщая о действиях немцев по захвату Изборска, НПЛ упоминает именно Ярослава Владимировича, а не его бояр, хотя среди них вполне могли быть и новгородские эмигранты, хорошо знакомые НПЛ. Но летопись ни слова не говорит о его роли в захвате Пскова.
Наконец, Ярослав Владимирович умер в 1245 г., участвуя в защите Новгорода от литовского набега, вероятно, будучи служилым новгородским князем и подчиняясь Александру Невскому339.
То есть отношения с русскими у него оставались нормальными.
Е.Л. Назарова предложила и другую версию. Возможно, имя Геропольт носил княжич по имени Ярополк, а именно тот самый сын Ярослава, который убил мачеху. И именно он заключил договор с орденом340.
В этом случае молодой князь не только обманывал епископа, передавая его владения тевтонцам, но и подводил собственного отца. Зато получал деньги за их продажу и, вероятно, определенную поддержку от ордена. Это могло быть обусловлено и личным конфликтом отца и сына, например, из-за молодой жены Ярослава.
В таком случае и убийство княгини может быть связано с распоряжением предполагаемым Ярополком судьбой Пскова, с обманом ее мужа и продажей родного города немцам.
Заметим, в любом случае речь идет о мошеннической сделке. Ярослав не был псковским князем Пскова, тем более не мог рассматривать Псковскую республику как свою родовую вотчину. Он и его семья уже давно жили во владениях дерптского епископа, и, следовательно, его статус и права должны были быть известны ордену.
Если это сделал его сын (что выглядит наиболее логично с точки зрения автора), то уж он никак не мог продавать свои «права» на условно «родовые земли» при жизни отца.
Наконец, епископ Герман фон Буксгевден наверняка сообщил всем участникам похода 1240 г. еще на стадии планирования похода (если не раньше), что имеет права на Псков и в каком статусе находится Ярослав Владимирович.
Следовательно, именно орден, скорее всего сознательно, нарушил права епископа Дерптского. И получил от этого прямую выгоду – контроль над Псковом.
Это позволяет объяснить сообщение НПЛ о том, что немцы отошли от города после недельной осады. Вероятно, именно во время этой недели и состоялись переговоры, которые провели Твердило и орден. После них войска крестоносцев ушли от города и разошлись по своим базам в Дерпт, Ревель, Веден.
Если учесть, что Изборск был взят 16 сентября, после чего произошла битва с псковичами, а затем продвижение к Пскову, под которым они стояли еще неделю, то завоеватели отошли от Пскова в конце сентября.
Отряды дерптцев и датчан действительно ушли от города. Скорее всего, они двигались вместе, во всяком случае до самого Дерпта им было по пути. А вот у ордена основные владения находились в другой стороне, так что союзники явно разделились.
Скорее всего, именно тогда основные отряды ордена вернулись к Пскову.
Иначе трудно объяснить, почему псковичи все-таки подчинились ордену. Возможно, эти отряды подвел к городу Твердило и его люди.
В итоге власть в городе перешла в руки Твердилы и немецких фогтов.
Тот факт, что фогтов было двое, а также договор от 1248 г. позволяет предположить, что один из них мог представлять интересы ордена, а другой – дерптского епископа