4) Набег Тохтамыша: август, 23 августа начал осаду Москвы, 26 августа взял ее и затем распустил орду на грабеж сельской местности. Ушел в конце августа.
5) Нашествие Едигея: ноябрь – декабрь, осадил, но не взял Москву, разорил Коломну, Переславль, Ростов, Серпухов527.
Таким образом, по времени походы татар можно разделить на две группы: летние (июнь – сентябрь) и зимние (ноябрь – апрель).
Логика этого разделения проста и понятна. Весна-осень на Руси это время распутицы. Средневековая Русь, как и современная ей Европа, не знала хороших дорог. Весной и осенью дороги размывало. Для армии с огромным количеством лошадей (по 2–3 и более на человека) и большим обозом они становились непроходимыми. Тем не менее нашествие Мамая пришлось на осень.
Более того, согласно «Сказанию», Мамай собирался встретиться с Ягайло на Семенов день528, т. е. 1 сентября. Это же подтвердил один из «языкъ же царева двора, сановитых муж», заявивший, что Мамай «осени ожидаетъ»529.
Получается, что Мамай планировал нанести удар в сентябре.
Напомню, что Бату, чей поход Мамай планировал повторить, потратил на разгром Северо-Западной Руси 4 месяца: декабрь, январь, февраль, март.
В случае с Мамаем это означало бы сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, т. е. собственно всю осень с ее распутицей. Для зимнего похода, повторяющего собственно удары Бату, встреча с Ягайло в начале осени также не слишком логична.
Неужели вся литовская армия в течение нескольких месяцев должна быть на содержании орды? Да и отсутствие Ягайло в течение долгого времени за пределами своих владений, учитывая слабость его позиций в Литве, было крайне рискованно. В итоге складывается впечатление, что Мамай как будто ждал распутицы, чтобы серьезно измотать собственную армию.
Традиционно считается, что он ожидал подхода войск своего союзника Ягайло. И хотя он и говорил послам, что готов раздавить Москву своими силами (4 Ск)530, ожидание Ягайло было единственным, что могло оправдать остановку Мамая на границах Руси.
Далее обратим внимание на место сражения. Как известно, оно произошло на Куликовом поле, вдали от границ Московского княжества.
При этом нельзя не заметить одну особенность. Московский князь не просто вышел на границы своего княжества, как он это сделал на Воже, прикрывая владения своих союзников. Он практически вышел за границы Руси. Более того, его вассалы призывали перейти Дон, а в летописи специально отмечено наличие в его войске купцов-сурожан, т. е. купцов, ведущих торговлю с Крымом и знающих степные дороги531.
Конечно, на Руси помнили о походах Владимира Мономаха в степь, но наверняка помнили и о крахе Игоря и, главное, о поражении при Калке.
Правда, новгородские ушкуйники совершали походы вниз по Волге в 1360, 1366, 1374, 1375 гг. Вслед за ними подобный поход совершили и войска московского и нижегородского князей в 1377 г.532
Но в этих случаях речь шла о походе по реке. Учитывая отсутствие у монголов традиции ведения боя на воде, это делало шансы русских успешно атаковать и отступить намного более высокими. Да и разница между владетелем Булгара и хозяином западной части Золотой Орды была огромной.
Таким образом, уводя свою армию так далеко от своих границ и надежных крепостей, Дмитрий сильно рисковал. Ведь он мог оказаться в ситуации, когда вынужден был бы принять бой там, где это было удобно его противникам.
Более того, в случае поражения его войскам пришлось бы долго отступать по чужим территориям, не имея возможности укрыться и собраться с силами в своих крепостях.
Т.е. поражение для Дмитрия означало бы гибель значительной части его армии и серьезное ослабление Москвы в целом.
Интересно отметить, что при походе в степь Дмитрий оставлял в тылу своего врага Ягайло, даже не делая попытки разгромить его до подхода Мамая.
Обратим внимание и на передвижения Мамая перед битвой. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», летом 1380 г. он кочует возле Воронежа, затем переправляется на другой берег Волги533 и уже оттуда идет на Русь.
Как известно, Мамай контролировал западный берег Волги, и ему не было смысла переходить на левый берег, в чужие владения. На этом основании М.Г. Сафаргалиев даже посчитал сам факт подобной переправы «весьма сомнительным»534.
Таким образом, действия обоих противников выглядят достаточно странными – Мамай не только не начал поход в обычное для летних ударов время, но и дал Дмитрию спокойно собрать армию. Дмитрий же оторвался далеко от своих баз и вышел навстречу Мамаю, хотя мог бы просто остаться в Коломне и дать сражение где-нибудь на Оке, в случае неудачи имея возможность отступить за крепостные стены.
Говоря о месте встречи, не стоит забывать и о позиции Дмитрия на Куликовом поле.
Завершающим штрихом маневров Дмитрия служит переход войсками московского князя реки Непрядвы, которая прикрыла его тыл. Позиция князя Дмитрия на Куликовом поле действительно кажется очень надежной. Фланги и тыл прикрыты лесами и реками, так что монголы могут атаковать только в лоб.
Но вот что интересно. Эта сильная оборонительная позиция являлась одновременно и ловушкой для войск Дмитрия.
Хотя историки сейчас в основной массе уже не говорят о том, что в армии Мамая было сто, а то и двести тысяч воинов, определяя ее состав примерно в 50–60 тыс. человек535, тот факт, что армия Дмитрия уступала по численности армии Мамая, признается практически всеми.
Из перечисления князей536 видно, что в бой пошли только вассалы Московского княжества, ни одно из других великих княжеств (Тверь, Нижний Новгород) или Великий Новгород полков не прислали. К тому же вместе с Микулой Вельяминовым часть сил московского князя были оставлены в самой столице, – видимо, на случай удара со стороны соседей, особенно Твери или литовцев.
В этой ситуации для Дмитрия было крайне рискованно атаковать Мамая. Основа армии Мамая, его легковооруженная конница, получала великолепные возможности для обхода русских и удара по флангам. Отойти, чтобы заманить противника в засаду, было классическим приемом степняков.
На известной нам позиции Дмитрий должен был стоять на месте, причем сам он отойти назад уже не мог, поскольку переправляться обратно через Непрядву на глазах у татар было бы самоубийством.
Таким образом, оторвавшись далеко от своих баз и заняв позицию, исключавшую отступление или какой-нибудь другой маневр, за исключением стоять насмерть, Дмитрий на последнем этапе фактически отдал инициативу Мамаю.
А между тем в тылу у него к месту сражения подходила литовская армия.
Даже после разрушения мостов литовская конница могла пересечь реку вброд и нанести мощный удар в тыл русским. Для парирования этого удара у Дмитрия имелись запасной и засадный полки. Но их использование для сдерживания литовцев означало, что Дмитрий будет разбит Мамаем.
В итоге мы видим: заняв тактически удачную позицию, Дмитрий Донской с точки зрения стратегии загнал себя в тупик… Он вдали от своих земель и крепостей, не может атаковать (так как армия Мамая сильнее), не может отступать. Но он и не может ждать, так как подход армии Ягайло подразумевал значительное усиление его противников и удар с двух сторон.
При этом стоит учитывать, что к моменту битвы Дмитрий – уже опытный военачальник, имевший серьезный опыт войн с русскими, литовцами и татарами.
Кстати, власть московского князя намного слабее власти русского царя, так что откровенно глупые приказы могли натолкнуться на серьезное сопротивление его вассалов. Но, тем не менее, он как минимум сильно рискует… и, как мы знаем, выигрывает. Но почему Мамай, в течение чуть ли не месяца ждавший Ягайло, все-таки атакует русских?
Учитывая, что основное ядро татарской армии составляла легкая конница, подобная атака означала, что даже в случае успеха монголы понесут огромные потери.
При этом литовская армия находилась в Одоеве, в 40 км от места сражения.
День, максимум два нужно литовцам, чтобы преодолеть это расстояние.
Перехватить их Дмитрий не может, поскольку это означает разделить свою армию перед лицом Мамая. Правда, в том же «Сказании» говорится о том, что Ягайло решил выждать итогов схватки537.
Но тем логичнее была для Мамая необходимость стоять на месте, выжидая изменения решения Ягайло или пытаясь на него повлиять. Ведь он мог дождаться изменения решения Ягайло или того, что у русских не выдержат нервы. Достаточно сказать, что лошадей надо где-то пасти, а на Куликовом поле им могло просто не хватить корма.
Не забудем, что в войске Дмитрия важную роль играли полки двух братьев соперников Ягайло, Дмитрия и Андрея Ольгердовичей и для Ягайло было важно разгромить полки своих братьев-соперников. Да и Мамаю не было смысла обескровливать свои тумены.
Однако, несмотря на все эти соображения, Мамай атаковал русскую армию. Это выглядит настолько странно, что один из исследователей даже выдвинул о неадекватности Мамая, написав буквально следующее: «Психически неуравновешенный Мамай в ярости отдал приказ о движении к Непрядве»538.
Конечно, история знает немало случаев, когда военачальники-самодуры бросали войска в кровопролитные атаки, следуя своей прихоти. Тем не менее, версия о глупости Мамая маловероятна.
Мамай известен с 1361 г. Уже тогда он один упоминается как влиятельный эмир, гурген (ханский зять). Позднее он в течении двадцати лет возглавлял независимое владение в условиях практически непрерывных смут и борьбы. Следует учитывать, что это был тот период истории Золотой Орды, который получил название «замятня». Речь идет о почти непрерывной двадцатилетней междоусобице, в ходе которой в результате заговоров и военных столкновений сменилось более 25 ханов539.
При этом сам Мамай не являлся чингисидом, т. е. опирался лишь на свои силы и способности. Крайне маловероятно, чтобы такой человек был неуравновешенным самодуром или абсолютно бездарным военачальником. Иначе бы он просто не выжил.